– Да, я же совсем забыла вас поздравить со свадьбой сына.

– Вот за это спасибо, – мужчина расцвёл снова. – Кстати, моё имя Филлип.

– Шерил, – представилась она. За стеклом пронёсся полосатый дорожный шест. Дорога пошла ухабистая, то и дело автобус резко опускался вниз, вызывая неприятное ощущение в солнечном сплетении.

– Вы местная? Из Плезант Ривера?

– Нет, я там… проездом. Хотя раньше бывала в этом городе.

– А я никогда не был, – сказал Филлип. – У меня здоровье плохое. Мэнский климат мне не годится. Зато сын в этих краях почти всю жизнь. Сначала жил не в Плезант Ривере, а в городе по соседству, но полгода назад переехал, и вот уже играет свадьбу. По такому случаю я послал свой бронхит куда подальше и встал на путь.

Шерил, до этого воспринимавшая слова соседа как назойливый комариный писк, резко обернулась – так, что Филлип подался назад на кресле. Его зелёные глаза неуловимо расширились.

– Вы говорите, жил в городе по соседству?

– Д-да, – немного растерянно сказал Филлип. – В Тихом Холме. Странные названия у здешних местностей, должен заметить.

Шерил неопределённо кивнула, раздумывая над услышанным. Разговорчивый сосед перестал играть на нервах. Похоже, он мог кое-как восполнить белое пятно в её хронометре длиной в два года.

– А почему ваш сын переехал? – спросила она и поспешно добавила:

– Понимаете, вообще-то Тихий Холм – мой родной город. Туда я и еду. Просто интересно, чем вашему сыну не понравился город.

Филлип улыбнулся, как показалось Шерил, с облегчением:

– Да, конечно. Надеюсь, вы не обидитесь за плохие слова о вашем городе. Джон говорил, что в городе жить стало невозможно.

– То есть как это? – она затаила дыхание. – Не понимаю…

– Ну, поначалу я тоже посоветовал ему не страдать ерундой. Мне ли не знать все чудачества сына. Но Джон сказал, что решение он уже принял и мой голос ничего не решит. Такой уж он самостоятельный. Знаете, в детстве чего только не вытворял. Однажды Джон забрался на крышу нашего дома…

Чёрт, вздохнула Шерил и напомнила:

– А город…

– Да-да, вы уж извините, меня всегда заносит, – Филлип виновато встрепенулся; компания на заднем ряду устроила очередную революцию смеха. – В-общем, я потребовал объяснений, и он сказал, что в Тихом Холме слишком темно.

– Темно?

– Да. Целыми месяцами висит очень плотный туман, такой, что не видно солнца. А в ваши времена тоже так было?.. – он вопросительно взглянул на девушку.

– Да, припоминаю. Город стоит у озера, и туман бывает часто.

– Это первое. А во-вторых, Джон заявил, что город очень странный и там слишком много людей пропадают без вести.

– Ага, – выдала Шерил. Филлип понял это по-своему:

– Согласен, паранойя полная. Но если Джон что-то вбил себе в голову, это надолго. Он говорил, что не хочет жить в городе, где туристы пропадают толпами… Вы, наверное, знаете, что Тихий Холм раньше был курортом?

– Конечно. Я думала, он и сейчас курорт.

– Увы, – Филлип развёл руками. – Город вычеркнули из туристических справочников несколько лет назад, и теперь редкая птица залетает в эти края. Работы нет – это очередная причина, по которой все переезжают…

– Так что же получается, – она ощутила омерзительный холодящий комок в груди, – город сейчас покинут?

– Точно не знаю. Джон сказал, что в их квартале он был одним из последних. Извините, не хочу вас огорчать, но…

– Всё нормально, – она изо всех сил пыталась сохранить непринуждённый тон. – Просто я слишком давно не была в родных местах.

– Ну, наверное, люди там ещё есть, – неуверенно промолвил Филлип, лишь чтобы поддержать её. – Не могут же все уехать… Потом, Джон говорил, что ещё пару лет назад всё было хорошо, даже туман был не такой густой.

Пара лет. Она вновь повернулась к чернеющим стволам, которые мелькали в темноте. Кто знал, что дело обернётся так.

Ты всё ещё хочешь туда, Шерил? – победно спросил голос рассудка. – Может, стоит подумать ещё раз? Тебе уже не семнадцать лет, ума могло бы и прибавиться.

Пустой город, город её кошмаров и размытых снов. В первые месяцы после той ночи Тихий Холм часто являлся к ней во снах – со своими монстрами и безумными людьми, но чаще всего – с безлюдными мостовыми, свежими каплями тумана и прибрежными волнами, плещущимися у ног. Эти сны были наполнены умиротворением, а не страхом, но пугали её больше, чем кровавые кошмары… потому что они были прекрасны.

Признайся, Шерил, зачем ты едешь в Тихий Холм? Только честно.

Я уже сказала. Я возвращаюсь, чтобы упокоить похороненных заживо.

– Шерил, с вами всё в порядке? – в голосе Филлипа звучало беспокойство. Она улыбнулась через силу:

– Немного укачало. Пройдёт.

Удивительно, но разговорчивый сосед ответил молчанием. Значит, на то были причины. Вроде бы нужно радоваться, что её наконец оставили в покое, однако Шерил почувствовала себя неуютно. Она не видела ничего хорошего в том, что остаток ночи пройдёт в настороженном обмене взглядами. Годились любые альтернативы…

Она повернулась к Филлипу со всей заинтересованностью, какую могла изобразить:

– Кстати, вы говорили, что у Джона свадьба. Может, немного о нём расскажете?

Филлип расплылся в добрейшем плотоядном оскале, который предвещал не меньше часа глубинной семейной истории. Шерил вздохнула и приготовилась слушать.

В восемь утра Колин осмелился позвонить в общежитие. По сонному голосу Кэрол сразу стало ясно, что ему особо не рады. Поэтому он не стал долго распинаться.

– Шерил не вернулась? – спросил он, едва отзвучало эхо собственного приветствия.

– Нет, её нет, – Кэрол отреагировала на удивление спокойно. – Колин, вообще-то сегодня выходной, и мы хотели пос…

– Да, я знаю, – он криво усмехнулся. – Извини.

И бросил трубку. За секунду до того, как он оторвал мембрану от уха, ему показалось, что Кэрол что-то хочет сказать, но Колин отмёл это предположение как абсурдное. К тому же он уже знал, что делать.

Итак, худшие опасения сбылись. Шерил до сих пор нет, и это может означать только одно: что-то случилось, что-то нехорошее. И у него есть шанс потерять эту удивительную девушку в самом начале пути…

До хруста сжав красный маркер, Колин наклонился над письменным столом. На ней лежала карта восточного побережья, часть карты США, которая до сегодняшнего утра пылилась в ящике стола. Уже второй час Колин до рези в глазах всматривался в крохотную чёрную точку среди нежной зелени лесов. Одна-единственная точка у берега большого озера – и над ней всего два слова минимальным шрифтом.

Тихий Холм. Именно эти слова прошептала Шерил в тот памятный вечер, прежде чем погрузиться в сон. Они осели в памяти свинцовыми каплями и дали о себе знать сегодня утром, когда он ворочался на постели без сна. У Колина не было бы шансов разгадать их сокровенный смысл даже на смертном одре, если бы не случайность – одна из тех, что меняют мир. Майк, однокурсник Колина, как-то раз рассказывал друзьям о поездке в курорт Тихий Холм. И посоветовал никогда – слышите, никогда! – не думать об уик-энде в этом городе.

Стрёмный город. Туман, словно сам Бог опорожнился… и все кабаки безлюдные, как в вестернах. И тёлок нету. Зря съездил, в-общем.

Колину всё стало ясно. И если он не вскочил на «доджа» в ту же секунду, то только потому, что в душе тлела надежда. Последний звонок перечеркнул всё.

Он коснулся кончиком маркера заветной точки. Ближайшие города – Брамс и Плезант Ривер. Брамс на карте выглядел крупнее, но через кружочек Плезант Ривера проходила жирная синяя линия, извивающаяся в мэнских дебрях. Федеральная автострада номер 19. Автострада – это хорошо; значит, можно будет добраться без проблем. Колин вывел неровную кривую от Тихого Холма до Плезант Ривера. Дальнейшее выглядело просто. Автострада стрелой пронизывала почти все штаты Новой Англии и проходила всего в двадцати милях к югу от Эшфилда. Если верить масштабу – полдня езды, и он будет в Плезант Ривере. А оттуда рукой подать до паршивого курорта…