Да… ты права. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Папа?.. Слушай, здесь творится что-то неладное…

– Шерил, ты вернулась? – странный горловой голос в кухне.

Шерил?

Имя было очень знакомым и родным. Но от него не отдавало ужасом и беспомощностью, как, скажем от «Алессы». Хизер даже не удивилась, что её так назвали. Шерил так Шерил. Какая разница.

Но тот, кто говорил, был не отец. Голос принадлежал какому-то роботу, но не отцу.

Хизер бросилась бежать, на ходу извлекая невесть откуда взявшийся пистолет из кармана. Монстр в кухне, монстр рядом с её отцом. Они не смогли прикончить её саму и решили в отместку убить отца. Но этого она не допустит. Не допустит…

– Держись, папа!

Хизер влетела в гостиную и… остановилась. Она была готова увидеть любую картину, сколь угодно страшную, но раскрывшееся действо ввергло её в полный ступор.

В первую секунду она испытала огромное облегчение – отец был здесь, жив и здоров. Сидел за столом, пил чай. Но как следует обрадоваться этому Хизер мешал субъект, который соседствовал с отцом. Уж очень он напоминал тех самых знаменитых зелёных человечков, которые то и дело мелькали в фильмах разряда «Войны будущего».

Монстр?

Если бы он предпринимал хоть какие-либо враждебные действия по отношению к отцу или к ней самой, Хизер размышлять бы не стала. Но инопланетянин казался вполне безобидным, да и отец держался спокойно. Словно рядом с ним сидел один из закадычных приятелей (таковых у отца было, прямо скажем, мало). Поэтому Хизер просто стояла и переводила настороженный взгляд с отца на инопланетянина, потеряв способность что-либо говорить.

– Шерил? Что случилось?..

Тот же невозможный механический голос. Странно. Вроде бы рот открывал отец, а не это чудо-юдо…

Отец смотрел на неё с тревогой, ожидая ответа.

– Э-э… – Хизер запуталась окончательно; ощущение сюрреалистичности происходящего возрастало. – В-общем…

Вагон резко накренило на повороте, и Хизер повалилась набок к проходу, растеряв по пути нить своего сна. Хлоп – и в следующий момент она уже заканчивала сбивчивый рассказ о своих злоключениях. Инопланетянин молча сверкал огромными глазами, прислушиваясь к её словам. Отец то и дело кивал и стучал костяшками пальцев по столу.

– Вот и всё, – промямлила Хизер, завершив свою историю. Наверное, она рассказала очень непонятно, потому что на лицах отца и инопланетянина ничего не изменилось. Внезапно она испугалась, что они ей не поверят и вот-вот начнут насмехаться.

Отец невозмутимо глотнул из своей чашки и заговорил. Хизер передёрнуло от ровного механического голоса:

– Бедная ты моя Шерил. Вечно тебе достаётся.

Она промолчала. Что она могла ответить?

– Но ничего. Я знаю, из-за чего это, – отец поднялся со стула и указал на открытое окно. Хизер проследила за движением его руки и увидела косяк разноцветных огней, поднимающихся на ночное небо. – Проклятый Тихий Холм. Думаю, мне стоит ещё разок туда наведаться и покончить с этими ублюдками раз и навсегда.

Самолёты… Нет, не самолёты. Хизер всё пыталась понять, что за хоровод огней появился в небе Эшфилда по мановению отцовской руки. Самолётов такой формы не могло быть. Конические корпуса с мигающими огнями по периметру летели уверенно и быстро, отдаляясь от Эшфилда. Армада держала путь в сторону Новой Англии, куда-то в её лесные дебри.

НЛО.

Летающие тарелки. Хизер посмотрела на молчаливого инопланетянина, по-прежнему пожирающего её взглядом. Вообще-то, вполне разумно – раз у них в доме пришелец, то должен же был он на чём-то сюда прилететь.

Вдруг она поняла, что произойдёт дальше. НЛО направлялись в место, которое стало причиной всех её бед. Как там сказал отец – Тихий Холм, так, кажется? Скоро армада достигнет туманного городка, источающего зло… и тогда нечисти мало не покажется.

И всё это ради неё. Хизер переполнила отчаянная гордость, тем более непонятная, что она понимала, насколько это глупо.

– Папа, ты лучший, – тихо сказала она. Отец театрально поклонился, сияя радостью. Хизер улыбнулась ему и снова посмотрела в окно – туда, где в черной завесе исчезали последние огоньки армады…

… и увидела, что левая занавеска окна неестественно выпирает вперёд…

– Папа, осторож…

Поздно. Человек, прятавшийся за занавеской, выскочил из укрытия с победным кличем и нанёс отцу удар в спину широкой деревянной дощечкой. Отец охнул и развернулся; лицо его было искажено болью. Нападающий не стал останавливаться и начал молотить отца снова и снова. Это был молодой человек франтоватой внешности с безумным взглядом карих глаз, со светло-каштановыми волосами и одетый в старомодную зелёную куртку. Каким-то образом отцу удалось перехватить его руку и заломить за спину. Дощечка упала на пол. Хизер хотела броситься на помощь отцу, но странное дело – она не могла сдвинуться с места, словно ноги были пригвождены к полу. Могла только протянуть руки к отцу и кричать:

– Папа!

Инопланетянин безмятежно наблюдал за дракой.

Почему он не помогает? Он же убьёт его!

– Папа!

А потом всё кончилось. Отец, пришельцы, безумец из-за занавески – всё исчезло, как если бы выключили телевизор, по которому транслировался весёлый мультфильм. Хизер напоследок успела увидеть, как отец наконец повалил нападающего на пол метким пинком отпетого каратиста и придавил его ботинком. Видения сменил гонг, раздавшийся прямо над головой и вырвавший Хизер из беспокойного сна, как пробку. Она дёрнулась и мгновенно открыла глаза, ещё не вполне понимая, что происходит. Исписанные цветными мелками стены вагона чуть подрагивали во влажных глазах. Хизер пошарила рукой по коленям и успела взять дробовик, когда пол вагона разорвался душераздирающим скрежетом и поезд мгновенно сбросил скорость почти до нуля. Хизер сорвало с облюбованного сиденья и кинуло в центральный проход. Спросонья она запросто могла бы свернуть себе шею в этом полёте, но, похоже, измученный постоянными толчками и падениями организм уже начал вырабатывать определённые рефлексы. Ещё до того, как тело достигло пола, Хизер успела машинально выбросить руки и вперёд и сжаться в комок, приняв позу эмбриона. Потому удар получился не таким сокрушающим, как можно было ожидать на такой страшной скорости. Боли она не почувствовала совсем – только сильный толчок в ладонях, молнией пробежавший к плечам и там потухший. Одна из ламп на стене вагона не выдержала нагрузку и взорвалась, усеяв спину жилетки мельчайшими осколками стекла (слава Богу, ни один осколок не пробил ткань). Поезд снова заскользил по рельсам с заблокированными колёсами.

Когда апокалипсис кончился, Хизер встала и отряхнулась, скидывая осколки с одежды. Она прибыла. С возвращением в реальный мир, дорогая.

Папа… Что с папой?

Как обычно, сон быстро начал сереть, но Хизер хорошо помнила сумасшедший блеск в глазах человека, вылезшего из-за занавески. С такими глазами ему следовало находиться в психиатрической клинике. Драка с безумцем ничего хорошего не сулила.

Нет, это был всего лишь сон.

Сон не сон, но как она хотела бы оказаться сейчас у себя дома и удостовериться, что с отцом всё в порядке, что он по-прежнему безмятежно спит у себя в кресле. Наверное, Хизер отдала бы за это пять лет жизни, если бы ей предложили. Но никто не предлагал. Так что путь домой приходилось проделывать самой.

Станция внешне ничем не отличалась от прежней. Тот же перрон, словно сошедший с дешёвого фильма ужасов, те же помутневшие рельсы, спящие в вечной темноте, та же металлическая вывеска, покачивающаяся на цепи у выхода. Правда, надпись была немного другой: «БЕРГЕН-СТРИТ».

Хизер, конечно, ничего другого и не ожидала, – но втайне надеялась, что в непосредственной близости от дома кошмар начнёт сдавать позиции, и она высадится в более или менее нормальной станции. Размечталась…

Впрочем, нужно благодарить Всевышнего за ниспосланные им маленькие радости: на платформе не было видно чудовищ, подобных жуткой неуязвимой «опухоли».