По-маленьку в сети стали появляться игры – те, которые я клепал для Усманова. "Вторая гражданская война в Америке", "Ацтеки в Старом Свете", "Союз Британских Социалистических Республик", "Вы в Новом Париже: говорите по-французски", "Татарские кони на Темзе", "Ирокезы летят на Луну".

Я все ждал, когда моя фамилия появится в качестве автора идеи или сценария. Ладно, одну-две игры я готов подарить, если так нужно для тактики, но зачем Усманову понадобилось кругом себя выставлять как автора. Вот скотина! И еще. Игра "Секта Будильников: конец прежней жизни" так и не была предложена через "Супернет". Не спустя три недели, ни через два месяца.

Но, как известно, все делается к лучшему. Даже если ты отправляешься на тот свет, это обязательно к лучшему – по крайней мере для какого-нибудь твоего "приятеля". Игрушка, на которую я угрохал столько моральных сил, не вышла под Усмановской фамилией. Сие мне любо. Впрочем, с другой стороны – задержка совершенно непонятная. Или Усманов проводит какую-то хитрую политику на программном рынке, или имеются некие бюрократические препоны. Может, эта игра не пришлась по вкусу господам из полиции?

Страсти по фамилии вскоре отсупили на второй план, а на первый вышли мысли о деньгах. В самом деле, Усманов только раз мне выдал "in cash" триста баксов и все тут. Похоже, он посчитал, что деньги портят такого человека, как я. Пытался с Хожей связаться по сети, но Женя, Миша и Лева уверяли меня, что он разъезжает по делам бизнеса или вышел по большой-пребольшой нужде. По телефону же только автоответчик со мной общался не слишком вежливо. Посылать к Хоже Риту не хотелось, догадывался я, как он ее ублажит. Было уже ясно, что предстоят серьезные разборки. Ведь доходы мои сильно завидовали расходам. Огород я в значительной степени забросил, за телефон кучу денег задолжал – ведь не только в компьютерную сеть выходил, но и своему ребенку в Иерусалим не раз звонил. А еще не удержался и вот неделя тому, как приобрел у Жопольки подержанный форд. Пятьсот баксов я ему дал, "тонну" еще должен, кучу времени извел, чтобы машину до приемлемой кондиции довести с помощью того же Жозе-Поля. В общем, вывод такой – Усманова пора брать за яйца и как минимум одно из них безжалостно обрывать.

Сел я на свой занюханный фордешник и поехал, с тоской размышляя, как много жрет он бензина. Вначале наведался в офис Усманова. Миша и Лева носы воткнули в экраны и ничего их не касается, ни мои деньги, ни моя фамилия – у них самих таких проблем нет. Едва удержался, чтоб не врезать им по затылкам, да так, чтобы носы по экранам размазались. Женя вела как сука бюрократическая, холодная, неприступная, с медленно тающей улыбкой вежливости – выдрессировал ее все-таки Хожа.

Сказал я тогда внушительным басом знаменитую фразу "I'll be back" и добавил "Если не найду подлюку Усманова, посажу на "винчестер" <прим. магнитный диск, служащий для накопления данных> и заставлю крутиться весь ваш дружный коллектив."

Следующим адресом была Рита, вернее дом Хелен Федорчук. Эта тетенька мне и открыла дверь.

– А Риты нет, господин Шигимонт-Микитов.

– А где она есть? Может, в университете?

– Сомневаюсь, господин Шигимонт-Микитов.

У самой лицо серьезное постное, но чувствую – смеется внутри. Попрощался я с профессоршой, вымелся с ее газона, уселся в машину и стал поджидать свою милочку. Хорошо, что не зима, задницу не холодит, высиживай хоть до завтра, тут же и прессу можно выудить из ближайшего мусорного бачка да поизучать.

Но едва я прочел про каких-то сектантов, самовольно захвативших муниципальные дома, предназначенные на слом, как появилась госпожа Федорчук.

– Я вижу, вы решительно собрались ждать. Давайте тогда ко мне.

– Да не стоит хлопот. Я привык к засадам и схронам, приходилось и по шею в сугробе сидеть.

– Ну, устройте засаду в моем доме.

Ладно уж, чего мне упираться, если человек сочувствующий попался. Перебрался я на гостинный диванчик в ее дом. Посмотрел настенную фотографию ее папаши. Не похож на советского военнопленного. Стоит молодой щекастый хлопец в какой-то странной форме с трезубцем на околыше – похоже, бандеровец. И чего это дочке украинского национал-фашиста приглянулась моя Рита Шигимонт-Микитов-Фейгина? Может, и в самом деле "розовые" они, продолжательницы дела Сапфо и женского населения острова Лесбос.

Сижу я, телек канадский поглядываю вполглаза. Там новости из Москвы, диктор нахваливает преобразования, мне же ясно, что "чикагские мальчики" обосрались. "Эффективные собственники" так народным имуществом распорядились, что заводы легли; всё, что поликвиднее утекло за бугор, а работяги сидят по полгода без зарплаты. В Америке с деньгами, конечно, получше, поскольку она долларами снабжает весь мир, а тот, дурак, берет и дает ей за зеленую бумагу все, что она пожелает. Но либералы и здесь хотят рассупонить народ, то есть, чтоб бабы не рожали, мужики трахали друг дружку, а вместо заводов расцветала сфера услуг.

Тем временем немолодая дама принесла мне кофе с бисквитом.

– Послушайте, мисс Федорчук, кому надобна славистика, если сама Россия здесь никому не нужна?

– В конце концов, нашему или там американскому правительству важно знать, насколько можно русских прижать, когда они взорвутся. Для этого годится и изучение литературы, даже классики… Выпить не хотите ли?

– А как же. Смирновской.– я принял стопку и спросил.– А почему здесь вообще считают, что мы отличаемся от американцев и канадцев настолько, что нас надо изучать под мелкоскопом?

– Отличие большое. В Америке уважают незаметную власть, которая как можно меньше сует нос в ваши дела. В России любят власть, которое засовывает нос в каждую дырку. Это называется – забота о человеке.

– У нас территория обширно-холодная, во многих регионах просто так не посеешь, не пожнешь и продукт не довезешь; да еще регулярно разные чужеземные орды набеги на нас устраивают. Потому люди на власть надеются, что защиту обеспечит, дороги и заводы построит… И про банкиров вы забыли. Они и есть ваша истинная западная власть и им другая власть не нужна, особенно такая, что поперек их воли чего-то станет делать.

Собеседница поморщилась.

– Но есть и общее между людьми там и здесь, господин Шигимонт-Микитов. И там, и здесь люди одиноки, они боятся, что постепенно исчезают из мира, что, в конце концов, от них ничего не останется, кроме кучки удобрений.

Тут я принял еще стопку и очень мне захотелось узнать, за что госпожа Федорчук мою жену привечать стала.

– Рита вам в чем-то помогает?

Хелен неожиданно зарумянилась, хотя и самую малость. Но вместо ответа раздался звонок. Госпожа Федорчук взяла трубку и тут же передала мне.

– Это – Маргарита. Она так быстро говорит, что я не въезжаю в смысл.