– Я домой поеду, Женя.

– У вас большой уровень алкоголя в крови для долгой ночной езды.

– А пофиг. Алкоголь ведь это не моча.

– Вас может задержать police.

– Отдохну в камере. У меня с клопами пакт о ненападении.

– Может лучше остановиться в hotel?

– Там слишком сухо. Мне больше канава подходит.

– Тогда, Николя, переночуйте у меня.

– Не ожидал такой смелости от вас.

– Вы ведь не насильник?

Все-таки это был вопрос, а не утверждение.

– Скажу больше, Женя, я – жертва насилия со стороны женщин, особенно крепкого телосложения.

– Тогда удовольствуетесь диваном в dinner-room. Я много работала с русскими… выходцами из России, и знаю, что вы приходите на выручку друг другу.

– Да, выручку всегда пособим пропить. А когда мы скидываемся на троих – это вообще образец кооперации.

Женевьев села за руль, мы пронеслись по замершим улицам ночного Питтстауна и вскоре я оказался в гостях.

Ее квартирка на Уоллнат-корт была не просто приличная, а даже классная. Очень заковыристая планировка. Я вначале даже не мог сообразить, где тут спальня, где сортир, ванна вообще на каких-то полатях оказалась. Ходи и рассматривай как в музее. В общем, капиталоемкая квартирка. Похоже, Усманов, как и многие "князья" последнего разлива, не знал, каким еще курам клевать его деньги.

– Что будешь пить?– спросила она.

– Слушай, Женя, если уж я пью так по-настоящему, до выноса тела.

– Привыкай к нашей жизни.

– Что-то меня не шибко приучали к ней. Наверное, считали, что я испорчу ее.

– Я буду тебя приучать, Ники. Ты, кстати, немного похож на indean, на iroques. Такой же разрез глаз и нос.

– Ну да, хоть в резрвацию. Вообще, разрез глаз у меня от манси. Это сибирское племя такое. Тоже охламоны вроде ваших индейцев; только русские, в отличие, от ваших англосаксов, ничего у племен не отнимали, ни жизни, ни угодий… А нос у меня от папы–петербуржца, понимаешь, благородных кровей.

Она вышла из гостиной и вернулась не только с чудаковатыми бокалами размером с дыню, но и переодетой-переобутой. В кабаке она фигуряла в строгой одежке для деловых вечерних ужинов, а сейчас оказалась в каком-то хреноватом кимоно, пожалуй-таки предназначенном для сильно дружественного общения. Я еще раз отметил, какая она продуманная дамочка. Все у нее волосики один к одному, сияют на свету, лицо – матово бледное, шелковая кимонячья курточка открывает лилейную шею, а чуть ниже колышется вымечко. И ноги у секретарши длинные, аж глаза между ног. Запахи же подобраны такие, что пробирают мужика до яиц.

Вот мы выпиваем и я едва с собой совладать могу, чтобы не кинуться на хозяйку с криками "даешь дружбу народов". В общем, не знаю, как дальше себя вести, чтобы было все в рамках приличий. Даже обрадовался, когда эта коренная жительница говорит мне:

– Давай поиграем на компьютере.

Впрочем, я несколько опешил.

– Каком еще компьютере?

– На том, что у тебя в машине. У меня тоже есть, но слабенький.

Вымелся я на улицу под охлаждающий дождик и давай с пыхтением перетаскивать аппаратуру. Наконец все разместил в квартире Жени, все подключил.

– Ну что, мадмуазель, теперь крестиками-ноликами займемся?

– Нет. Мы сейчас будем играть с Мишей и Левой через Supernet.

– Это какой-то вид полового извращения? Вроде секса по телефону.

– Это вид творчества. Раз, два и создается новый мир. А потом на нем еще можно заработать.

– Ну нет, Женя, у меня сейчас увольнительная от всяких заработков. Не хочу вкалывать.

– Я не понимаю последнего слова. "Вкалывать" – это производное от "кал"? Ничего такого не будет. Ты же знаешь, что у наших programmers есть готовые блоки, которые усвоят всю твою информацию… Ладно, я навожу контакт, а ты присоединяйся.

Первым на связь вышел Миша.

– Ну, давай, Коля, кинь нам какую-нибудь кость. Только не про хана Батыя, его тут не знают – мы же в Америке.

– Обязательно про Канаду?

– Можно и про Штаты – это примерно одно и тоже.– включился Лева.– И учти, мир должен быть узнаваемым, никаких там планет, населенных разумными какашками. И Америка должна быть главной – это условие номер один.

Ладно, я усек, почему эта курва французская еще не дала мне. Видимо, не уверена пока, что я на многое способен. Хорошо, я сделаю игру, и про Америку, и все будет узнавамое.

– Назовем эту игрушку "Вторая гражданская война в США".

И я начал вдувать тему, раскидывая данные по "окошкам" и блокам. Система генерации игры сразу принялась меня обслуживать.

Вначале был напор. Напор иммигрантских толп, которыми надоело быть голодными и обездоленными у себя дома, в азиях-африках-латинских америках. Типа: мы на вас, янки, вкалывали за два доллара в день, обеспечивали вам благополучие своим дешевым трудом, теперь и вы нас обеспечьте. И через все щели в Америку – брызг. Штаты наводняются латиносами, китаезами, карибоафриканцами и прочими "шоколадками". Господа либералы по своему обыкновению облегчают всем жизнь, иммигрантам выдается пособие за безделье и зарплата за желание ходить на работу. Подскакивает уровень налогов. Поголовье прихлебателей растет быстрее поголовья исправных налогоплательщиков. Предприниматели укрывают свои производства в Африке и Азии. Поступления в казну падают, а уровень податей взлетает под небеса. Фед Резерв, конечно, баксы печет, едва успевай мешки выносить, но китайцы какую-то хитрость сделали и доллары больше никто не берет – ни шейхи, ни азиаты, всем только юани подавай… Сперва по миру идут фермеры, они сколачивают вооруженные ополчения и переходят на полное самоуправление. То есть завязывают платить налоги, грубят штатным властям, не подчиняются столичным, и все такое. Правительство для вколачивания ума-разума расшалившимся фермерам подключает национальную гвардию, но та выходит из повиновения. Тогда ФБР тайком вооружает цветных иммигрантов и насылает их на консервативных фермеров – в тех же воспитательных целях. Простоватые фермеры смыкаются с хитрожопыми неонацистами…

На экране мои сведения превращались в плоть и кость игры, картинки прямо на глазах разрастались и приходили в движение.

Образовалось два правительства, для цветных и для белых. Армия раскололась, морская пехота перешла на сторону белых властей, флот поддержал цветных, ВВС остались нейтральными, но страдают от того, что у них накопилось слишком много бомб. У лидера белых консерваторов есть девушка, которая ненавидит войну, поэтому хочет поехать к вождю "шоколадок" и остановить насилие гуманными проповедями. Но ее хватает первый же патруль цветных. Само собой, добрую деву используют не по назначению, а потом продают лидеру белых за десять миллионов баксов…