«Согласна ли ты стать законной женой этого человека... в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?»

Дрожащими пальцами Келли О'Брайен теребила юбку своего строгого серого костюма. Она взглянула на судью, затем перевела взгляд на красивого мрачного мужчину, стоявшего возле нее. Она уж и забыла, как он высок; он казался ей совсем чужим. Внезапно она осознала всю чудовищность поступка, который уже готова была совершить. Если она скажет «да», то станет миссис Ник Де Корс. Если ответит «нет», нарушит обещание, данное умирающей сестре.

— Извините, мне нужно в туалет.

— Прямо сейчас? — Ник протянул руку, пытаясь ее задержать, его брови удивленно поползли вверх.

Келли кивнула и выскользнула из его рук. Пересекая зал и закрывая за собой дверь, она ощущала на себе взгляды четырех пар глаз. Стук каблучков ее серых туфелек гулко отдавался в холле. Прежде чем свернуть за угол, девушка остановилась и прислонилась лбом к выцветшей бежевой стене. Что, во имя всего святого, она делает?

Полгода назад она приняла решение изменить свою жизнь. Она хотела иметь мужа и семью. Но теперь...

Келли знала, что ей уже никогда не забыть покрытую чалмой голову сестры, ее тонкие, прекрасные светлые волосы, поредевшие после химиотерапии. Она вновь вспомнила, как ее единственная сестра высказала свое последнее желание. Эти слова в тысячный раз эхом отдавались у нее в мозгу.

— Только ты и Ник сможете позаботиться о мальчиках, — сказала тогда Мери-Элизабет. — Я не хочу, чтобы в их жизни одна чужая женщина сменяла другую. Ты должна выйти за него, сестренка. Обещай. Поклянись. — Мери-Элизабет еще сильнее сжала ее руку. — Я не успокоюсь, пока не буду уверена, что мои мальчики останутся с человеком, которому я могу доверять. С тобой.

При воспоминании об этом слезы заволокли глаза Келли. Она бы не испугалась самого дьявола, только бы успокоить сестру. Тогда, когда Мери-Элизабет доживала свои последние дни, согласие стать женой Нику и матерью мальчикам казалось единственно верным. Но теперь, когда пришло время на самом деле стать миссис Ник Де Корс, уверенность покинула ее.

Мери-Элизабет было всего тридцать пять. У нее был дом, семья — муж и двое детей. А у Келли не было никого. Ей потребовалось меньше чем полдня, чтобы упаковать вещи и покинуть меблированные комнаты в Калифорнии. Господи, за что ей такое наказание?

— Келли?

На нее пахнуло знакомым запахом мужского одеколона. Она вдыхала его по пути из аэропорта и всего пару минут назад, стоя возле Ника. Сильная рука сжала ей плечо, и, непроизвольно обернувшись, девушка подняла голову.

Взгляд карих глаз Ника, обычно искрящийся и насмешливый, но теперь встревоженный и смущенный, встретился с ее взглядом. Густые, круто изогнутые брови сдвинуты. Темные волосы аккуратно пострижены и зачесаны.

Она хотела улыбнуться, но не смогла, увидев выражение его лица.

— Мне кажется, я не смогу через это пройти. У меня такое чувство... Это все неправильно.

Они были знакомы давным-давно. После окончания юридической школы Ник был ее репетитором английского языка, помогал подготовиться к вступительным экзаменам в колледж, пока сам готовился к адвокатуре. По сути, и с Мери-Элизабет он познакомился благодаря ей. Но теперь он выглядел совсем другим — чужим.

— Мы ведь уже все обсудили. — В его голосе сквозило едва сдерживаемое раздражение.

Келли опустила глаза.

— В письмах.

— Да, и по телефону. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что мы дали слово Мери-Элизабет. Ты же никогда не нарушала обещаний.

— Я понимаю. Но полгода назад казалось, что все это будет так нескоро. И вот теперь, здесь... — Келли беспомощно посмотрела на него.

Ник покосился на нее:

— Это же не казнь.

— Но почти так же необратимо. Я не признаю разводов.

— Я не практикую в области семейного законодательства, но был свидетелем не одного бракоразводного процесса. Не думаю, чтобы это было хорошо для мальчиков. Я бы... — Он явно был в замешательстве.

Келли взглянула на него снизу вверх и вздохнула.

— А мы не можем просто жить вместе? Его брови взметнулись вверх.

— Не могу поверить, что слышу это от тебя.

— Люди часто так делают, — робко возразила Келли.

— Но не с твоим воспитанием, — покачал головой Ник. — В любом случае это плохой пример для детей.

— А что дети думают об этом — о нашей женитьбе?

— Брэд ждет не дождется, когда ты наконец к нам переедешь. — Он почесал в затылке. — Ну и со Скоттом у вас всегда были особые отношения. Он тебя боготворит с тех самых пор, как научился ходить.

Келли покачала головой:

— Это было давно. Может быть, я фантазирую, но, по-моему, он держался довольно холодно, когда мы ехали из аэропорта.

— Он привыкнет к этой мысли.

— Ясно. — Она взглянула ему в глаза. — Ну а ты? Ты уже привык к этой мысли!

— Я считал, что все объяснил. Я сделаю что угодно, чтобы у моих детей было все, что нужно в жизни. Чтобы у них были папа и мама. — Жесткая линия его рта немного смягчилась, и уголки губ поползли вверх. — Все будет хорошо. Поверь мне, О'Брайен.

—Думаешь, ты меня успокоил? Ты же отличный юрист.

Кто же поверит юристу?

Ник улыбнулся, сверкнув ровными белыми зубами. Сквозь внешнюю холодность проглянули веселье и теплота. Как в студенческие годы. Этого мужчину она знала и любила. Но едва он взглянул в сторону зала, из которого они вышли, его улыбка погасла.

— Мы обещали Мери-Бет.

— Да. — Келли вздохнула и оправила жакет. — Я готова.

Он протянул ей руку, и она положила свою бледную дрожащую руку на его теплую ладонь.

Когда они вошли в зал, судья, облаченный в черную мантию, разговаривал с мальчиками.

Красивый седовласый господин улыбнулся и посмотрел на нее поверх старомодных очков. По его веселому взгляду Келли поняла, что она не первая невеста, у которой душа ушла в пятки.

— Все в порядке?

Келли кивнула:

— Извините, что задержала. — Она с глубоким вздохом подняла голову и посмотрела прямо в глаза судье Смиту. — Я согласна.

— Объявляю вас мужем и женой. — Судья обратился к Нику. — Поздравляю тебя, мой мальчик. Думаю, теперь ты уж не выпустишь из рук эту златовласку.

— Спасибо, Генри. — На скулах Ника заиграли желваки.

— Может быть, поцелуешь свою избранницу? — Светло-голубые глаза судьи весело блеснули.

Ник посмотрел на Келли сверху вниз:

— Ну что, отдадим дань традиции?

Она сосредоточенно смотрела куда-то поверх плеча Ника, будто там в любую минуту могло произойти событие чрезвычайной важности.

Ник приподнял пальцем ее подбородок, а она не сводила взгляда с белоснежного жесткого воротничка его рубашки. Однако его нежное, но властное движение заставило Келли повернуть голову и встретиться с ним взглядом. Он едва заметно улыбнулся и наклонил голову. Его губы слегка притронулись к ее губам — мимолетное, нежное касание.

Этот поцелуй — столь краткий, что она не смогла бы сказать, был ли он вообще, — заставил биться ее сердце так, будто ей пришлось бежать стометровку.

Она обернулась через плечо на двух мальчуганов, неловко переминающихся с ноги на ногу в своих выходных костюмах. Брэд, младший, застенчиво помахал им рукой и улыбнулся. Ну а четырнадцатилетний Скотт, красивый, как отец, сжал по-матерински упрямые губы — это уже совсем другая история. К добру или нет, но она только что согласилась разделить ответственность за них.

Скотт родился семь месяцев спустя после свадьбы сестры. Келли вспомнила, как впервые взяла его на руки. Мери-Элизабет тогда приехала погостить в Калифорнию, а Ник остался в Коннектикуте. Он только-только начал осваиваться в адвокатской конторе и не мог взять отпуск. С того самого момента, когда Келли увидела конверт с младенцем на руках у сестры, она как-то по-особенному полюбила этого малыша.