— Если ты думаешь, что я уйду, не дождавшись твоего внимания, то ошибаешься.

Камилла одарила Джо презрительным взглядом. Надо сказать, раздражения в ее взгляде было бы гораздо меньше, не чувствуй она, что ее тело остро реагирует на его близость. Ей было очень неприятно это осознавать.

Ее соски затвердели, и внизу живота она почувствовала напряжение, которого не испытывала долгих двенадцать месяцев. Ну что ты будешь делать! Если сердце и сознание Камиллы отвергали и презирали Джо, то ее тело предательски тянулось к нему, будто они были созданы друг для друга. Он не должен догадаться об этом.

— Что тебе здесь нужно? — спросила Камилла, хотя прекрасно понимала, зачем он пришел.

— Твой отец прислал меня. — Облокотившись на одну из витрин и скрестив руки на своей широкой груди, Джо откровенно рассматривал ее.

— Папа? — Ее сердце сжалось. — У него что-то случилось?

Он пристально, не отрываясь, смотрел ей прямо в глаза. Камилле хотелось сомкнуть веки, чтобы таким образом защитить от него свои тайные мысли. Он мог прочитать в ее глазах все и одновременно не заметить самого главного.

Он мог увидеть страсть и желание близости, но не рассмотреть любви, нежности и невыносимой душевной боли… Как много месяцев назад, когда он узнал о том, что у них будет ребенок, и усмотрел в этом лишь факт ее беременности, но никак не своего отцовства.

— Ничего не случилось, если не считать, что ты целый год не появлялась дома. — Казалось, выражение ее глаз очень беспокоит Джо.

— Я вовсе не считаю Сицилию своим домом.

— Но там живет твой отец.

— Не только он Один, еще его жена и дочь.

— То есть твоя сестра!

Действительно, Мария все еще жила с родителями. Она была всего на три года младше Камиллы, которой недавно исполнилось двадцать пять. Но, в отличие от сестры, Мария чувствовала себя в родительском доме просто отлично, словно рыба в воде.

Камилла с детства привыкла быть не зависимой ни от кого. Марию же с рождения баловали, что было в истинно сицилийских традициях.

— Я знаю! — огрызнулась Камилла. — Удивительно. Мария, по-моему, собирается жить с родителями до тех пор, пока не выйдет замуж, если не дольше.

— Не вижу в этом ничего плохого.

— Ну, знаешь ли, это уж кому что нравится!

Камилла была довольна своей жизнью. Она была совершенно свободна, даже могла путешествовать. По крайней мере, когда у нее были для этого деньги. И никто не диктовал ей никаких условий, не контролировал ее деятельность.

Ей это было по душе.

— Да, кстати, хотел тебе сказать… Камера почему-то не сработала, когда я вошел.

Ничего удивительного, что человек, который занимается охранным бизнесом, сразу заметил это.

— Она сломалась, поэтому ее сняли.

— Значит, ее срочно нужно починить и установить заново. Тебе так не кажется?

— Мы уже подумали об этом, скоро камеру починят и установят заново. — Девушка не стала уточнять, что это можно будет сделать только после аукциона, когда у них появятся деньги.

— Ты не хочешь узнать, для чего твой отец попросил меня приехать? Тебе это совсем не интересно? — Джо приподнял брови.

— Ты дал понять, что с ним ничего не случилось. Это волновало меня больше всего. Обо всем остальном, надо думать, ты как раз сейчас собираешься мне поведать.

— Это верно. На самом деле он очень беспокоится о твоей безопасности.

Неужели отец рассказал ему о драгоценностях?

Ее отец, Сальваторе Франзони, был очень порядочным человеком. Рождение Камиллы стало результатом его романа с кинозвездой Глорией Стар. Как только он узнал о беременности возлюбленной, Сальваторе купил кольцо, букет роскошных цветов и пришел, чтобы сделать предложение.

Но восходящая кинозвезда даже не допускала мысли о замужестве. Она не собиралась связывать себя какими-либо обязательствами. Глория спокойно приняла кольцо, сказав, что это будет отличным напоминанием об их бурном романе, и простилась с несостоявшимся мужем.

Когда родилась Камилла, у новоиспеченной мамаши не изменились представления о своей свободе и правах. Она считала, что у нее нет абсолютно никаких обязательств перед Камиллой: дочь должна быть безмерно благодарна матери уже за то, что та выносила и родила ее, вычеркнув из жизни почти год…

— Интересно, с чего это вдруг отец забеспокоился? Вообще-то я уже семь лет живу одна!

— Он предположил, что у синьора Муратти недостаточно продумана охранная система, чтобы спокойно хранить у себя коллекцию драгоценностей индийского раджи.

— Но это просто смешно! Вообще-то синьор Муратти не один год владеет ювелирной лавкой.

И здесь на протяжении многих лет хранится довольно большое количество дорогих украшений!

— Да, но все они стоят меньше, чем пара камней из коллекции. Ты очень рискуешь. — В его голосе звучали такие заботливые нотки, что Камилла ровно на секунду поверила в его беспокойство.

Какая ерунда! Она не так глупа, чтобы действительно поверить в то, что его это волнует.

Возможно, он и испытывал чувство вины за то, что так подло предал ее, но ему уж точно абсолютно все равно, что с ней происходит в данный момент.

— Не стоит так беспокоиться, со мной ничего не случится. Я в полной безопасности.

— При отсутствии даже элементарной охранной системы? — Джо окинул помещение взглядом профессионала. — Могу тебя заверить, что самый бездарный вор без труда сможет обчистить ювелирную Муратти.

— С тех пор, как была основана эта лавка, ее никто ни разу не обворовывал! Почему же это должно случиться именно сейчас?

— Синьор Муратти уже стар и слишком слаб, чтобы защитить тебя… Камилла, ты очень наивна, если полагаешь, что владение подобной коллекцией не подвергнет тебя никакому риску.

— Я буду предельно осторожна. Кроме того, мы ведь не храним ее на полке, рядом с письменными принадлежностями. Она находится в сейфе, а сейф отлично защищен.

Джо непреклонно потряс головой и категорично заявил:

— Этого недостаточно.

— В любом случае — это не твое дело.

— Твоему отцу удалось убедить меня в обратном.

— Он не имел никакого права говорить это.

Я уже довольно давно живу самостоятельно и успела научиться себя защищать.

Возможно, она сказала бы больше, но в этот момент вошел синьор Муратти. С ним был его маленький внук Себастьян.

— Ото, какие люди! Джорджио Кальварес! Мы уже успели соскучиться! Давно тебя не было.

— Джо! Привет! Почему ты про нас совсем забыл? — Себ бросился ему на шею. От радости он даже забыл поздороваться с Камиллой.

— Я тоже очень рад видеть вас, синьор Муратти. — Джо поздоровался с ним за руку и взъерошил кудрявую шевелюру Себа. — Да ты стал уже совсем большой, дружище! Скоро, наверное, начнешь работать вместе с дедушкой в лавке?

Себ довольно кивнул, было видно, что он, как и его дед, просто счастлив видеть Джо.

— Да. Я стал по-настоящему взрослый! Ты заметил, Джо, я уже научился выговаривать букву «р». Слушай: дрррагоценности. Я скоррро буду продавать дррагоценности. — Он довольно выпятил грудь вперед, чувствуя, что выступление ему удалось.

— Да. Этот парень растет не по дням, а по часам. — Синьор Муратти с гордостью посмотрел на мальчика.

Тот факт, что эти трое очень подружились за год, был налицо. Пока Камилла избегала встреч со своим бывшим любовником, он успел сблизиться с Себом и синьором Муратти.

— Если только у дедушки останется эта лавка, — грустно вздохнул синьор Муратти. Затем он улыбнулся и перевел взгляд на Камиллу. — Эта девочка сумела убедить меня, что не все еще потеряно. Она рассказала тебе о коллекции?

— Я узнал это от ее отца.

— Подумать только, ей удалось убедить владельца уникальной индийской коллекции доверить нам вести торги. Хотя такой очаровательной особе не нужно прикладывать особенно много усилий, чтобы заставить нормального мужчину поверить в ее правоту. Разве не так? — Синьор Муратти лукаво подмигнул Джо.

Джо очень хотелось согласиться со стариком, но он считал, что ни к чему сейчас расшаркиваться перед Камиллой. Это будет выглядеть просто глупо.