Доставив детей к школе, я поехал назад к реке и лагерю Тебе. Представьте, в каком я был ужасе, когда вышел из машины и взору моему предстала сцена полнейшего разорения. Казалось, здесь произошла крупная битва: кухонное и лагерное оборудование, одежда, книги и еда — все было разметано по поляне.

С полдесятка верветок, «мартышек с голубыми мошонками», жизнерадостно пробирались по руинам, дегустируя кулинарное изобилие и время от времени, при наклонах, демонстрируя то, за что и получили свое прозвище. Чистильщик бассейна все так же лениво вычерпывал из воды навоз, словно так и торчал тут с момента нашей последней встречи.

— Что произошло? Драка, что ли?

— Нет, всего лишь слон.

— А, всего лишь слон, понятно. Тогда без проблем.

А вы не знаете, где Янни и ррэ Муки?

— У них дела во Франсистауне. Приедут на следующей неделе. — И он вернулся к своему занятию.

На следующее утро я выяснил в школе, что у Грэхема, помимо скорого рождения ребенка, была и еще одна весьма убедительная причина поскорее сойти со сцены. Школьная инспекторша, эта небезызвестная вам дамочка, регулярно совершала набеги для осуществления «надзора» — на что, увы, она имела полное право. Значительную часть времени ммэ Моквена неодобрительно постукивала карандашом по раз-личным предметам: столам, окнам, костяшкам пальцев (моим и своим собственным) и даже по головам детей, при этом практически никогда не озвучивая причину столь явного недовольства. В конце каждого визита она забиралась в свой автомобиль и с грохотом уезжала, разгневанно поднимая тучу пыли. Ее враждебное отношение проистекало, судя по всему, из чего-то большего, нежели просто из желания повысить уровень образования в школе. В городке, где имелась по меньшей мере дюжина различных церквей, представлявших разнообразные течения христианской веры — от традиционного до совсем уж экзотических, — дружеские взаимоотношения и привязанности в основном не выходили за религиозные границы. Фонд нашей школы, кажется, не соответствовал убеждениям школьной инспекторши, и ходили слухи, что она вознамерилась взять руководство школой в свои руки. Все, что ей надо было для этого сделать, — доказать, что нынешний директор не отвечает требованиям, и после этого ммэ Моквена вполне могла бы занять его место. А поскольку на данный момент сей пост занимал я, похоже, задача ее была не такой уж и сложной.

Вскоре настал день, когда решили проинспектировать меня самого, ммэ Моквена бдительно отслеживала каждое мое движение, начиная с утренней линейки и вплоть до того момента, когда я распрощался с детьми у школьных ворот. После этого я робко и вопросительно улыбнулся ей, но инспекторша лишь надела колпачок на авторучку, сняла очки и, зажав папку под мышкой, зашагала к машине. Когда она отъезжала, из выхлопной трубы буквально вырвалось ее раздражение. По ее молчанию я понял, что все хорошо. Ммэ Моквена определенно не упустила бы возможности сделать мне выговор, если бы сочла мое исполнение обязанностей неудовлетворительным.

Настали короткие каникулы, и, как это часто бывает, в самый подходящий момент. Поскольку Янни и мистер Муки все еще отсутствовали, я решил не терять зря времени и воспользоваться этими несколькими днями для дальнейшего изучения окрестностей. Крис, добрый и жизнерадостный пилот маленького экскурсионного самолета, как-то поздним вечером (мы сидели с ним в «Старом доме») позвал меня в путешествие, которое чуть не привело к весьма продолжительной задержке в создании данного повествования.

— Уилл, чем занимаешься завтра? Есть предложение, тебе непременно понравится, братан. — Он со смаком хлебнул пива и отер пот со лба. — Как насчет того, чтобы слетать к водопаду Виктория? Для тебя бесплатно, конечно же.

— О, спасибо огромное. Когда думаешь отправляться?

— Ну, около девяти. Не слишком рано. Придешь?

— Э-э-э… Да, конечно. Обязательно приду, звучит заманчиво, спасибо тебе огромное.

К тому времени мне следовало бы уже усвоить, что столь легко соглашаться на что-либо, ни о чем при этом не спрашивая, — наипростейший способ попасть в переплет.

Приблизительно через полчаса после того, как мы с ним встретились на взлетно-посадочной полосе, Крис закончил предполетную проверку.

— На, надень! — Он со смехом бросил мне фирменную футболку своей авиакомпании. — Ты сегодня — второй пилот.

О чем он не поставил меня в известность, соблазняя меня поездкой к водопаду, так это о том, что в действительности полет был коммерческим. Его постоянный второй пилот отбыл на похороны в родную деревню, а поскольку летать в одиночку Крису не разрешалось, то, получается, я оказывал ему услугу, совмещая приятное с полезным. Он улыбнулся мне, я ему тоже.

Черт. Почему бы и нет?

— Пошли, встретим клиентов и возьмем их багаж. Потом я пойду и разберусь с полетными документами. А ты просто посади их. Ладно?

— Ага, конечно. Без проблем, кэптен. — Надевая солнцезащитные очки, я случайно облокотился о фюзеляж и весьма чувствительно ожег локоть.

Крис заспешил в главное здание аэропорта, а я ошеломленно последовал за ним. Было неимоверно жарко. Через некоторое время перед фасадом здания остановился автомобиль. По его размерам я понял, что принадлежит он Дирку. И действительно, водительская дверь распахнулась, и оттуда тяжело вывалился прославленный охотник собственной персоной. Эдвин и Эрвин поспешно перелезли с двойного переднего сиденья и юркнули к задним дверям. Когда они открылись, братья вышли и все трое направились в мою сторону.

Укрывшись за большим растением в горшке, я следил за ними. У меня не было ни малейшего желания встречаться с Дирком. Еще меньше я хотел, чтобы он начал у меня выспрашивать, почему это на мне авиаторская футболка, — это перед двумя-то пассажирами. Да уж, нам с Крисом предстояло везти весьма колоритную парочку! Дамочка, примерно шесть футов и четыре дюйма ростом, обладала незаурядной внешностью. Одежду ее я могу охарактеризовать лишь одним эпитетом — «скудная»; вообще красотка напоминала мне Пинки, когда я увидел с некоторым беспокойством, как она покачивалась на шпильках, утопавших в размягченном асфальте. Кажется, дамочка несколько нервничала: все хваталась за срывающуюся зеленую ленту для волос — ногти ее были того же цвета — и расправляла на пышных бедрах юбку из поддельного леопарда. Ее спутник, напротив, был совсем маленьким — не выше пяти футов. Самой его замечательной чертой, помимо морщинистого лица в коричневых пятнах, была копна несомненно накладных оранжевых волос, торчавших во все стороны из-под темно-зеленой фетровой шляпы. Несмотря на жару, этот пассажир был одет в обтягивающий коричневый макинтош, рубашку и галстук. У него был портфель, к моему ужасу пристегнутый наручником к его морщинистому запястью. Не без труда я придал своему лицу некое подобие важности, когда они довольно чопорно пожелали всего хорошего Дирку.

— Скажите, а пилот вы или тот круглолицый парень, которого мы только что повстречали? — По выговору я определил, что наш пассажир, несомненно, ирландец. — Просто хочу знать, как обстоят дела. — Он нервно откашлялся в свободную руку.

— О да, конечно. Не сомневайтесь, вы имеете дело с профессионалами, ха-ха. Э, знаете, да мы тут оба понемногу рулим. В зависимости от состояния, понимаете ли. Двойное управление. Ну, вы понимаете, что я имею в виду. — Я отчаянно старался произвести на пассажиров самое благоприятное впечатление. — А теперь давайте уложим ваши вещи сюда.

Я схватил сумку, которую держала женщина, и легко бросил ее за спинки сидений.

— Теперь, пожалуйста, залезайте, и мы пристегнем ремни.

Оба неловко забрались на свои места и принялись вертеть в руках лямки. У них, судя по всему, возникли некоторые затруднения.

— Позвольте вам помочь, — сказал я как идиот. После множества «извините, простите, вы не пододвинетесь немного, о-ох, надеюсь, вы не ушиблись?» мы так и не смогли обнаружить одну важную лямку. Вынужденный соображать на ходу, я решил воткнуть его лямку в ее, соединив их таким образом в единый ремень, который тесно прижал пассажиров друг к другу.