— Закрыть «Салон украшений Эвелин»? Когда? — спросила Кэролайн, чувствуя, что к горлу подступил комок и что сердце готово выпрыгнуть из груди.

— В конце месяца. Мне очень жаль, Кэролайн, — сказала Эвелин. — Я все время надеялась, что ситуация изменится к лучшему. Думала, что мне станет лучше. Надеялась на успешные переговоры об аренде. Наверное, я просто обманывала себя.

Кэролайн тяжело вздохнула. Она так надеялась, что станет работать у Эвелин полный день, после того как закончит школу. Деньги пошли бы на вечерние занятия в колледже. Плата за обучение в местном колледже была довольно низкой, но теперь для Кэролайн даже эта смехотворная плата стала просто несбыточной мечтой. Кэролайн также подумала о том, что скажет мать, когда она сообщит ей, что потеряла работу и не может платить свою долю за квартиру.

Кэролайн вдруг почувствовала себя страшно несчастной.

— Даже не знаю, где я смогу найти другую работу, — сказала она. — Ведь я работала у вас с четырнадцати лет.

Эвелин похлопала ее по плечу.

— Здесь недалеко есть скобяная лавка Джо Дэниэлса, — сказала она. — Он говорил, что ему нужны работники. Кроме того, Арлин Касло намекала, что ей нужны помощники в ее ателье. Обратись к ним и попроси навести справки о тебе у меня. Я дам тебе самые лучшие рекомендации. Не стоит беспокоиться.

Но Кэролайн не могла не беспокоиться. Ее беспокоило здоровье Эвелин. Другая работа. Со страхом она думала о том, как сообщить матери эту новость. По дороге домой она пыталась отрепетировать, что и как сказать матери. Подойдя к пансиону, выкрашенному в зеленовато-желтый цвет, Кэролайн увидела на пороге Селму Йоханнес. Та стояла подбоченясь, и ее морщинистое лицо было печальным, когда Кэролайн подошла поближе и поздоровалась с ней.

— Он вернулся, — сказала Селма.

— Кто? — спросила ее Кэролайн.

— Твой отец, кто же еще? Он в доме с твоей матерью, да поможет ей Господь. — Селма перекрестилась.

Кэролайн почувствовала, как у нее все сжалось внутри. Сначала работа, а теперь вот еще и это...

Кэролайн почти год не видела отца, не разговаривала с ним, но могла заранее предсказать, что произойдет. Он станет улыбаться, скажет пару нежных слов, пообещает что-нибудь, попросит прощения, расскажет, каким он теперь будет хорошим и что на этот раз все пойдет отлично. А как только получит прощенье, то все его обещания, все добрые намерения мигом испарятся. Они с матерью снова станут жертвами его настроения, он снова начнет избивать и оскорблять их. От этой мысли ей захотелось убежать подальше и никогда не возвращаться. Но куда она пойдет? Где будет жить? На что будет жить?

Кэролайн смахнула навернувшиеся слезы и нерешительно остановилась на пороге.

— Он хотел видеть тебя, — сказала Селма.

— Но я не хочу его видеть, — ответила ей Кэролайн.

— Он улыбался, — сказала Селма.

— Он всегда улыбается, — ответила Кэролайн. — Поначалу.

Тяжело вздохнув, она поднялась по ступенькам, открыла входную дверь и стала подниматься по лестнице.

— Ну что, рада видеть меня? — спросил Эл, когда Кэролайн вошла в маленькую комнатку, в которой она жила вместе с матерью. Его нос и щеки были красными от лопнувших капилляров, на лоб свисали космы волос, закрывая налитые кровью глаза. Его взгляд был одновременно усталым и враждебным. Эл был одет в футболку и рабочие брюки, висевшие на нем как на вешалке. Взглянув на его правую руку с неподвижным большим пальцем и отрезанными фалангами других, Кэролайн не могла отделаться от воспоминаний о драках и оскорблениях.

— Здравствуй, отец, — произнесла она.

— Твой отец нашел работу, — радостно сказала Мэри Шоу. Она улыбалась, впервые за все последние месяцы. — Постоянную работу на стоянке в Порт-Сент-Луисе.

Кэролайн кивнула. Она не могла произнести ни слова. Ее тошнило от самого запаха, который исходил от отца. Перед глазами стояла картина непотухшей сигареты, тлеющего ковра, пожара. Их дом сгорел. Они потеряли все. По словам родителей, во всем была виновата она одна. Только из-за нее у них ничего не осталось.

— Он снял там квартиру, — продолжала говорить ее мать. — Мы начнем все сначала, не так ли, Эл? — Она повернулась к мужу и посмотрела на него счастливым взглядом невесты. Потом повернулась к Кэролайн, явно ожидая одобрения.

— Итак, ты возвращаешься к нему? Снова? — спросила Кэролайн. — После всего, что он сделал с тобой в тот раз?

— На этот раз все пойдет совсем по-другому. Не так ли, Эл? — сказала Мэри.

— Ты правильно поняла, дорогая. Я стал совсем другим.

В последний раз Эл стал «другим» всего пять месяцев назад. Он приехал — Кэролайн как раз была на работе — и засыпал Мэри Шоу обещаниями, в которые та с радостью поверила. Она уехала с мужем, а через три недели позвонила Кэролайн из маленького мотеля к северу от Форт-Пирса, в котором они остановились. Кэролайн приехала забрать маму — в синяках и ссадинах. Врач из клиники, в которую Кэролайн доставила мать, три раза спрашивал ее о побоях. Но Мэри Шоу упорно доказывала, что она просто споткнулась, упала и ударилась.

И вот Эл Шоу вернулся и доказывал, что они будут жить вместе.

— А что с твоей работой? В прошлый раз, когда ты уехала с ним, тебя чуть не уволили из «Брэйкерса»? — спросила Кэролайн.

— Я собираюсь подать заявление на расчет. Я обязательно найду что-нибудь. В Порт-Сент-Луисе или в Стьюарте, — ответила Мэри Шоу.

— А если не найдешь? — спросила Кэролайн, думая о своей, теперь уже бывшей, работе. У нее даже не было времени рассказать об этом матери.

Мэри Шоу покачала головой.

— Я обязательно найду работу. Об этом даже не стоит беспокоиться. — Она снова улыбнулась. — Папа сказал, что ты можешь поехать с нами.

Кэролайн промолчала. Ее отец тоже.

— Ты ведь так сказал, Эл? — Мэри посмотрела на мужа, явно воодушевляя его.

Эл кивнул:

— Да, именно так я и сказал. Именно так.

«Поехать с ними? — подумала Кэролайн. — Поехать с ним? После всего, что он сделал с моей мамой? После всего, что он сделал со мной? После того, как явно давал понять, что не любит меня? Кроме, конечно, тех случаев, когда напивался до бесчувствия и мило соглашался, что надо папу проводить в его комнату?»

— Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз, — неожиданно для себя сказала Кэролайн. Не важно, что у нее нет работы. Не важно, что она не знает, где будет жить и чем будет питаться. Все это не имело никакого значения. Она не находила в себе сил и дальше разгадывать головоломку их жизни, не могла быть с этими людьми. Если она не может больше спасать жизнь матери, то должна спасти хотя бы свою. Когда Кэролайн произнесла эту фразу, у нее был вид не молоденькой неискушенной девушки, а усталой взрослой женщины. — Вы можете ехать в Порт-Сент-Луис. А я останусь в пансионе Селмы.

— На что ты собираешься жить? — спросила мать.

Кэролайн не имела ни малейшего представления.

— У меня все будет хорошо, — сказала она, взяв мать за руку. — Просто отлично, не волнуйся.

По крайней мере мама поинтересовалась, как будет жить ее дочь. А отец, как с горечью заметила Кэролайн, не снизошел даже до этого, не говоря уже о том, чтобы убедить дочку поехать с ними.

Вечером, когда мать, упаковав свои вещи, уехала с Элом Шоу в Порт-Сент-Луис, Кэролайн стала раздумывать над своим будущим. Мать сказала ей, что каждый месяц будет высылать ей деньги, потому что у отца появился заработок. Это позволит Кэролайн платить за квартиру и питание. Но ведь жизнь не ограничивается только жильем и едой. Как теперь быть с колледжем? А что с ее будущим? И с мечтами о том, чтобы выбиться в люди? О том, что ее будут ценить и уважать? Да и просто с мечтами о счастье?

На все эти вопросы, как прекрасно знала Кэролайн, существовал только один ответ: работа. То, что другим дано от рождения, она заработает сама.

На следующее утро Кэролайн стала обивать пороги разных частных заведений. Она обратилась к Джо Дэниэлсу, скобяная лавка которого была через квартал от «Салона украшений Эвелин».