Как вы полагаете, в каких случаях люди у нас в России попадают в самые неожиданные и головоломные авантюры? С покупки билета в одну из экзотических стран? С неожиданного лотерейного выигрыша? Или со встречи в пивной со случайно заглянувшим туда американским миллиардером? А вот и нет. Лично моя головокружительная одиссея началась 11 августа 2004 года буквально на ровном месте. Причем день тот был совершенно заурядным, не хуже и не лучше других. В работе у меня образовался двухдневный перерыв, и чтобы как-то забить время хоть каким-то делом, я отправился в гости к своему школьному еще приятелю Михаилу Воркунову.

Все же неплохо быть преподавателем в институте, это я про него хочу сказать. Зимой приличные по длительности каникулы полагаются, а летом так и вообще по два месяца гулять можно. Правда, он не слишком гуляет, финансовые возможности не позволяют. Зимой натаскивает двоечников, а летом подряжается в ремонтную бригаду – чистит и красит свое же институтское здание. А тот августовский день был и для него и для меня просто приятным исключением из прочих. Мы встретились вскоре после обеда в районе гостиницы «Останкинская» и, неспешно болтая о чем-то несущественном, отправились в тихий и малоизвестный уголок Москвы, который и по сию пору называется «Детский парк имени Дзержинского».

Согласитесь, странно читать на вывеске детского учреждения именно эту фамилию. Вроде бы по всей столице с Дзержинским в девяностые годы боролись беспощадно. Выкорчевали его имя, кажется, абсолютно везде. А здесь почему-то забыли. Наверное, детям на память оставили. Чтобы те, чуть повзрослев, поинтересовались у своих родителей: «А кто такой был этот знаменитый Феликс Эдмундович?» И те, по идее, должны им ответить, что это был лютый и безжалостный большевик, который хватал их бабушек и дедушек прямо на улице и без суда и следствия расстреливал в подвалах Лубянки. То-то детишки удивятся и наверняка сообразят, что если хочешь, чтобы твоим именем назвали парк или улицу, то надо будет обязательно расстрелять тысяч двадцать жителей страны, чтобы гарантированно прославиться в веках.

Впрочем, это я так, к слову. Просто у самого такие мысли возникли, когда мы проходили между двумя свежепобеленными колоннами, обозначающими вход в этот небольшой парк. Впрочем, хоть он и невелик по размеру, но свою функцию довольно редкого в Москве места, где можно бесхитростно отдохнуть и слегка развеяться, он выполняет исправно. А мы с приятелем, собственно, и хотели перевести дух от той непрерывной гонки, которую жизнь в столице навязывает всем ее жителям почти без исключения. Обогнув центральный прудик парка, мы устроились подле него на своеобразном мысе, выдающемся к центру водоема. Раньше здесь стояло только несколько ободранных скамеечек, а теперь угнездилось кафе, под навесами которого можно было посидеть с известным комфортом.

– Не нравится мне твой вид, Александр, – заявил Михаил, усаживаясь рядом со мной и с наслаждением отхлебывая из кружки пиво. – Какой-то ты в последнее время стал хмурый, тощий и злой.

– Что делать, – отмахнулся я, – не всем так везет, как некоторым. От меня жена ушла, а ты, наоборот, женился.

Вот я и смотрю, что ты явно прибавил пару-тройку килограммов.

– Какой там «пару», – смущенно огладил свою раздавшуюся талию Михаил, – животик растет не по дням, а по часам.

– Питаешься неправильно, углеводов много потребляешь, – заметил я. – Так что давай закажем сейчас шашлычок, позволим себе хоть сегодня покушать всласть.

– Ух-х, – яростно потер ладони Михаил, – ив самом деле, что жмотничать! А то деньги, сколько их не зарабатывай, все равно тают на глазах! То, что такими трудами заработали при социализме наши родители и мы сами, разом обратилось в прах. И как теперь быть, я просто ума не приложу. Пенсия уж маячит, она не за горами, и выходит, что к старости мы останемся вообще с голой задницей?

– Ну, до старости нам еще далеко, – возразил я, – что-нибудь придумаем.

– Что, – продолжал кипятиться Михаил, – что тут можно придумать? Воровать мы как-то не привыкли, да и негде, и нечего. Все сперли уже до нас. Устроить финансовую аферу, где-нибудь на правительственном уровне, тоже нет возможности. Честно работать в этой стране – значит заработать только на кусок хлеба и дешевые штаны, не более того. А как семью содержать? Детей? Об этом что, никто наверху не думает?

– Ой, не начинай, – пригубил и я из своей кружки, – Нет, дружище, прошли те благословенные времена, когда о нас с тобой думали партия и правительство. Теперь, хочешь не хочешь, самим придется мозгами шевелить.

Так наша неторопливая беседа и протекала часа два или три. День был прекрасный, торопиться нам обоим было совершенно некуда, и можно было спокойно перемывать кости кому угодно, от американского президента до самого последнего российского начальника. По пруду так же неспешно плавали разъевшиеся на доброхотных подношениях утки. С востока дул теплый ветерок, и ничто не предвещало того, что именно с этого дня наши с ним жизни пойдут в совершенно неестественном направлении. Ближе к вечеру, когда золотистое солнце приобрело вид сильно запыленного бубна, мы вырвались из тесных объятий пластиковых кресел и начали прощаться. Но как обычно бывает у не слишком трезвых российских мужиков, эта процедура затянулась. Отыскались деньги на еще одну бутылку пива, и только потом, поочередно отхлебывая из ее горлышка, мы неторопливо направились к выходу из парка. Я проводил друга до трамвайной остановки и некоторое время бесцельно прогуливался по улице Королева.

Идти домой, сидеть в четырех стенах у телевизора весь оставшийся вечер совершенно не хотелось. Поэтому, зацепившись глазом за бойко цокающую каблучками блондинку, я, как всякий свободный мужчина в самом расцвете лет, потащился за ней. Девушка целеустремленно пересекла детский парк и лишь в самом его конце свернула налево к цепочке проточных прудов, за которыми начинались необозримые пространства Ботанического сада.

«Наверное, на свидание с каким-нибудь парнем торопится, – запоздало подумал я, чуть отставая. – Нехорошо получится, если я буду маячить у нее за спиной. Со стороны посмотреть, так я вроде бы как за ней увязался, и непонятно, то ли хочу познакомиться, то ли работаю частным сыщиком». Замедлив шаг, я буквально через пару минут увидел, куда столь энергично торопилась блондинка. С одной из скамеек ей навстречу поднялась одетая в джинсовую рубашку девушка, как две капли воды похожая на знаменитую модель Синди Кроуфорд. Они картинно поцеловались, дружно закурили и уселись рассматривать большой фотоальбом. Поскольку курящие девушки мне не нравятся принципиально, я сделал вид, что сильно тороплюсь по делам, и прошествовал мимо них, даже не удостоив юных курилок и мимолетным взглядом. Потом, естественно, пожалел, что не посмотрел, уж очень хороши были, чертовки.

Поскольку знакомство не состоялось и делать мне в парке больше было нечего, я отправился в сторону кольцевой железной дороги, туда, где над речкой был переброшен мост.

Это было наиболее близкое и удобное место, откуда можно было добраться до нужной мне автобусной остановки.

– Эй, эй, кто-нибудь, – неожиданно услышал я придушенный вскрик, более похожий на стон, доносящийся со стороны стоящей в нескольких метрах от меня деревянной беседки. – Помогите, ради Бога!

Голос принадлежал явно немолодому человеку, и ноги сами понесли меня на этот жалобный зов. Едва я вошел в беседку, как тут же увидал в ее углу странно криво сидящего мужчину. Небольшого росточка и неважно одетый, он все же не был похож на густо расплодившихся в столице бомжей.