— Прощай, Джин! — Прошептал Андрей. — Прости!

— Что вы сказали?

— Что с моей женой?

— Мы сделали операцию, но…

— Что?!

— У неё тяжёлые травмы внутренних женских органов. В общем… Мне тяжело это говорить. Она потеряла будущего ребенка. Это не всё. Она больше никогда не сможет рожать. Такова реальность. Извините…

— Когда я смогу её забрать, доктор?

— Всё зависит от её состояния. Она пережила тяжелейший стресс, и я просто обязан показать её психиатру. Но, если всё будет нормально, то дней через пять-семь…

— Я хочу её увидеть.

— Послушайте, я вас понимаю, но сейчас в этом нет никакого смысла — она ещё не проснулась после наркоза. Уверяю вас, что уход будет на должном уровне, а вы приходите завтра, с утра…

Андрей всё же прорвался к Ане и просидел около её постели весь день, не замечая времени. Когда он вышел, наконец, из больницы, около входа его ждал Игорь:

— Поехали, Андрюха.

Игорь ехал к ресторану, а Андрей, сидя рядом, ворочал в голове тяжелые мысли. Лицо его превратилось в каменную маску, и только огромные желваки вздувались на скулах. В «Белом парусе» их ждал Монах.

— Значит так, — произнёс Николай, обращаясь к Андрею. — Ты меня вообще слышишь?

— Слышу.

— Хорошо. Значит так. Машину, в которой ехали, в состоянии сильного алкогольного опьянения, Арсен и двое «быков» должны, вот-вот, найти в нескольких километрах за городом, врезавшуюся в телеграфный столб. Все трое погибли в аварии. Дело возьмёт областной уголовный розыск, зам. начальника, в котором служит, подполковник Иван Куцаев. А так как Арсен не рядовой урка, то в прокуратуре дело возьмет на личный контроль зам. Прокурора области подполковник юстиции Миша Малеш. И закроет дело через неделю, за отсутствием состава преступления. Ну, перепились братки и не справились с управлением, на скользкой дороге… Ты всё понял?

— Спасибо, Коля.

— Ладно. Это мужикам спасибо. Они твои чувства поняли.

— Дальше. Мы тут с Игорем прибрались немного. Так что в кабаке ничего не было.

Только сейчас Андрей заметил, что в ресторане царил идеальный порядок. Всё было на своих местах, как всегда. Не доставало только, сорванной Андреем с окна, портьеры.

— Работникам сказали, что ресторан сегодня не работает, потому что у нас умер друг. Всё! Завтра откроешь ресторан в обычное время.

— Я не смогу, Монах.

— Подбери с-сопли офицер!

— Братва очень скоро узнает про Арсена, и начнут задавать вопросы. — Заговорил Игорь. — Так что ты, командир, должен быть в форме.

— Ты понял, Андрей? — продолжал Николай. — Я тебя прикрою, завтра приедут ребята, но ты должен знать свою роль. И ещё, мой тебе совет, когда жену из больницы заберёшь, отправь-ка ты её и дочку из Одессы подальше.

— У неё родная тетка в Минске.

— То, что надо! И сам куда-нибудь свали на пару недель, пока волна пройдёт. А мы уж тут без тебя управимся.

— Ладно, тебе виднее, Коля.

Андрей тяжело поднялся со стула и направился к бару. Ни секунды не раздумывая, он из всего многообразия заморской выпивки выбрал бутылку «Столичной». Затем вернулся в кабинет, ставя на стол четыре граненых стакана и нарезанный черный хлеб:

— Давайте Джина помянем. — Андрей разлил водку на четыре стакана.

— Эх, Марат. Как же это он так? — С болью в голосе произнёс Игорь.

— Не ожидал он. Они его с ходу в грудь. Похороны на себя беру. И ещё в Киров позвонить надо, у него там сестра.

Они выпили, не чокаясь, и зажевали. А на столе остался четвертый, нетронутый стакан, накрытый ломтём чёрного хлеба…

— Слушай, а ты чего такой бледный. — Обратился к Андрею Медведь.

— Устал.

— Дочка у родителей?

— У них.

— Ты знаешь что? Домой не едь сегодня, здесь оставайся. И я с тобой. Так-то оно вернее будет.

— Да и я останусь, — поддержал Игоря Николай. — А ты давай-ка, раздевайся и иди, ложись на диван.

Андрей, не протестуя, поднялся и стал снимать куртку.

— Твою мать, Андрюха! Ты чего молчал?!

Ничего не понимающий Андрей проследил взгляд Игоря. На его левом боку, на рубашке расползлось пятно крови.

— Достал меня всё-таки. — Проговорил Андрей, осматривая в своём боку дырку от ножа уркагана.

— Давай в больницу!

— Не надо, Коля, ерунда. Сейчас обработаем водкой, пластырем залепим. Не в первый раз.

— Ты себя как чувствуешь?

— Нормально, вроде бы. Нет у меня времени сейчас по больницам шастать. Заживёт.

— Ну, смотри! Не дай Бог что!

— Все хорошо, ребята…

На следующий день в Одессу слетелись все ребята Филина. Последним, уже под вечер, прибыл Индеец. Медведю и Монаху стоило огромных усилий удержать ребят от того, что бы те ни отправились сразу же мочить братву, после того, как они узнали новость. Андрей в этом не участвовал. Он уже обдумал все свои действия и не говорил о них, до поры. Внутри Филина закипала ненависть…

2 марта Андрей увёз, выписавшуюся из больницы, Аню и дочку в Минск, на самолете, а обратным рейсом вернулся в Одессу. К тому времени его группа уже надежно заняла «круговую оборону» в ресторане и в доме Андрея, а в квартире его родителей взяли «на постой» Тюленя. Отцу было с кем поговорить «за жизнь»… Ребята, того не зная, развязали Филину руки.

— Я уеду на пару недель в деревню, Игорь, молоком полечусь. — Сказал Андрей. Всё же рана давала о себе знать постоянно.

— В больницу тебе надо. Где ты видел резаные раны, которые кровоточат на пятый день?

— Да нет там ничего страшного.

— Ну, тебе виднее. Езжай. До конца марта все пацаны здесь — они оформили отпуска. Так что порядок будет.

Филин и, правда, поехал в деревню к деду, но пробыл там всего полдня. Там в дедовском подвале хранился его небольшой арсенал, собранный за время службы по дорогам войны. Там, в Кировоградской области, в дедовском подвале, Андрей перебрал, оттёр от обильной смазки и сложил в большую спортивную сумку: «Винторез» с пятью магазинами по 10 патронов; легкий и удобный «Кипарис» с глушителем и тремя магазинами по 30 патронов; два «Стечкина», с тремя обоймами к каждому; четыре РГД-5. Филин жаждал мести, и теперь он был готов начать свою маленькую войну…

Окольными, сельскими дорогами Андрей отправился в Николаев. Ему нужно было остановиться где-то, не очень далеко от Одессы, и Николаев был для этого идеален. Поздно вечером он позвонил в дверь знакомой ему квартиры.

Щёлкнул замок и, на пороге появилась Ирина… «Прапорщик медслужбы»…

— Здравствуй. — Устало улыбнулся Андрей.

— Приехал. — Ирина приложила щёку к дверному косяку, её мокрые волосы прилипли ко лбу и щекам. — Почти шесть лет прошло… Почему же сам не открыл, замки те же? Или ключи потерял?

— Потому что шесть лет прошло…

— Как был дурак, так им и остался. — Девушка обняла Андрея и поцеловала в губы жадно, как воду пила. — Идём, горе мое.

Она суетилась, наводя порядок на скорую руку. Было видно, что в этот дом уже очень давно не заходил ни один мужчина. Всё было здесь слишком по-женски, даже, трогательно-криво прибитые к стене крючки для одежды.

— Ириш, мне бы помыться.

— Там в ванной есть всё, иди.

Теплые струи душа постепенно расслабляли мышцы этого напряженного, как сжатая пружина, измученного тела.

— Хочешь, я тебя помою? — Ирина вошла тихо без стука.

— Я уже забыл, как ты это делаешь.

— А я тебе напомню. Ну-ка повернись ко мне. — Девушка намыливала мочалку, вдруг глаза её округлились. — Андрюша, Господи, да у тебя же кровь идёт.

Из-под тампона, прикреплённого несколькими полосками пластыря, вниз по бедру сбегала алая дорожка.

— Ерунда, царапина.

— Э нет! Давай-ка ты вылазь и иди ложись, а я посмотрю, что это за ерунда. И брось свои шмотки, так иди, я, если помнишь, тебя во всех видах видела.

Ирина уверенно сняла старую повязку и очистила рану.

— Андрюша, это не ерунда. Рана глубокая, потому и кровоточит, может быть, что задета селезёнка. Тебе в больницу надо.