― Пожалуйста, просто отпусти меня.

Капитан круто разворачивается и пристально смотрит на меня, прежде чем повернуться и подойти к двери. Открывает ее, высовывает голову и орет:

― Дрейк!

Мгновение спустя входит высокий светловолосый пират с неровным шрамом, идущим от виска к губам по левой стороне лица. Он не смотрит на меня, а просто стоит у двери, ожидая указаний. Он огромный, с широкими плечами и мышцами, запредельными для обычного человека. Хендрикс толкает меня к нему, и я подавляю крик ужаса, вырвавшийся из моего горла.

― Посади ее в камеру. Давайте покажем ей, с какими людьми она играет.

― Пожалуйста… ― я умоляю.

― Я предлагаю тебе научиться закрывать свой рот, пока с тобой не разговаривают, ― сердито рычит Хендрикс. ― Я укажу тебе твое место, девочка. Не сомневайся. То, что ты что-то клянчишь, ничего не значит для меня.

Моя губа дрожит, и я опускаю голову.

― Теперь заведи руки за спину.

Я вскидываю голову.

― Что? Нет.

Хендрикс рычит, разворачивается и подходит к своему столу. Он вытаскивает наручники и с решительным взглядом подходит, хватая меня за плечо и поворачивая спиной.

Я решаю, что самое время сражаться. Я откидываю ногу назад, ударяя его в коленную чашечку. Он мычит от боли, но его пальцы не покидают моего плеча. Он швыряет меня вперед, тесня к стене. Я извиваюсь и пинаюсь, выкручиваясь всем телом в убогой попытке сбежать из его захвата. Внезапно холодный, жесткий предмет оказывается прижатым к моему виску.

― Это просто, ― шипит он мне в ухо. ― Ты поступаешь так, как я говорю, или я выбью тебе мозги. Меня устроит любой вариант. Выбирай прямо сейчас, жить или умереть. Что это будет?

― Какая разница, ― кричу я, извиваясь.

― Жизнь или смерть? ― рычит он, сильнее вжимая меня в стену.

― Жизнь! ― кричу я. ― Жизнь!

― Тогда закрой рот и сделай, что тебе, бл*дь, сказали, ― ворчит он.

Он убирает пистолет, и мои колени угрожают подломиться. Я вся дрожу, и мои зубы стучат. Хендрикс тянет мои руки за спину, из-за чего от боли у меня перехватывает горло. Затем хватает пару наручников. Он разворачивает меня, и наши глаза встречаются на мгновение. Там должно быть что-то еще. Конечно, это не может быть все? Он действует как монстр, но глубина его взгляда говорит другое.

― Пожалуйста, дай мне немного воды, ― шепчу я.

― Ты, что, думаешь, это долбаные каникулы класса люкс? ― отрывисто и резко произносит он.

― Я умру, и тогда ты не организуешь эти свои торги.

На мгновение его глаза вспыхивают от шока, а затем они становятся безжалостными.

― Не угрожай мне снова, девочка.

Он толкает меня к блондину, и тот хватает цепь, соединяющую манжеты вместе, и сильно тянет меня за нее. Я ничего не могу сделать, кроме как подчиниться. Как непослушный щенок, я следую за ним по коридорам.

Пока он ведет меня, я осматриваю окрестности. Большинство дверей слева и справа от нас закрыты, поэтому я не вижу, что внутри. В конце слева большая комната, и я слышу из нее громкие голоса и музыку. Мы доходим до конца коридора, там старая, разбитая деревянная дверь. Блондин открывает ее и подталкивает меня.

Ступеньки шатаются, и пахнет там плесенью и крысами. Я съеживаюсь и заставляю себя оставаться сильной, когда реальность начинает тонуть. Мы достигаем дна, и в поле зрения появляется светлое тусклое пространство. Я вижу три камеры, все с решетками. Моим телом начинает овладевать паника, когда я вижу их размер. Они крошечные, без кровати, без туалета, без ничего. Это просто небольшое пространство. Я качаю головой и упираюсь пятками. Блондин толкает меня сзади, но я напрягаю ноги и отказываюсь двигаться. Сильный толчок ― и я лечу вперед.

― Пожалуйста, ― умоляю я, схватившись за прутья решетки, когда он пытается запихнуть меня туда. ― Пожалуйста, не заставляйте меня туда входить. Я же ничего не сделала.

― Входи, ― хрипло говорит он.

― Ты вообще человек? ― кричу я.

Он издает еще один ворчащий звук, распахивая решетку и швыряя меня так сильно, что я врезаюсь в заднюю стенку и валюсь на пол. Я бросаюсь вперед, но он хватает меня, быстро освобождая от наручников, прежде чем хлопнуть решеткой прямо перед моим носом. Я кричу и обвиваю прутья пальцами, дрожа, крича и плача. Блондин просто выходит, как будто мой плач никак не задевает его. Всхлипывая, я опускаюсь на колени. Как я оказалась здесь?

Я слышу хриплый звук и верчусь в своей камере, в панике вся моя грудная клетка поднимается и опадает. И тогда я вижу в соседней камере Эрика, свернувшегося калачиком и истекающего кровью.

― Эрик? ― я плачу, подползая и пытаясь дотянуться до него сквозь решетку между нами. Эрик задыхается, и его тело дрожит.

― Эрик! ― я плачу. ― Очнись!

Он кашляет, и его веки, вздрогнув, открываются.

― И… Инди? ― хрипит он.

― Я здесь. Ты в порядке? О, Эрик, мне так жаль.

Он снова кашляет и стонет от боли. Я слышу топот сапог и поворачиваюсь, чтобы увидеть, как блондин возвращается с маленькой бутылкой воды. Он проталкивает ее через решетку, смотрит на меня, а затем поворачивается и снова уходит. Он дал мне воду? Почему? Я ползу к воде, горло горит от отчаяния. Я хочу открыть ее и выпить одним глотком. Затем я слышу, как Эрик кашляет рядом со мной, и понимаю, что должна разделить ее на нас двоих. Я отвинчиваю пробку бутылки и прижимаю ее к губам.

Вода прохладная и успокаивающая. Отчаяние изнурило мое тело. Мне приходится собрать все мои силы, чтобы не выпить все. Мои руки дрожат после нескольких больших глотков. Я не хочу прекращать пить, но у меня нет выбора. Мой друг умрет без этой воды.

Я ползу к решетке и осторожно проталкиваю воду. Эрик сидит, его голова свисает, одежда разорвана и окровавлена.

― Эй, ― шепчу я. ― Держи.

Он поднимает голову, и мое сердце сжимается, когда я вижу его почерневший глаз, разбитую губу и подсыхающую на подбородке кровь. Он видит воду, и глаза его вспыхивают от жажды. Он дотягивается и выхватывает бутылку из моих рук, отрывая крышку и прижимая ее к губам. Он выпивает воду тремя большими глотками. Когда бутылка пустеет, он поднимает на меня глаза. Похоже, что он чувствует себя только хуже.

― Так хочется пить, ― хрипит он.

― Я знаю, ― успокаиваю я. ― Я найду способ вытащить нас отсюда, Эрик. Клянусь.

― Все… все болит, ― шепчет он.

Мои глаза жжет от слез.

― Я знаю, милый. Я знаю. Я найду выход, обещаю.

― Они… ― он вздыхает. ― Они собираются продать тебя, Инди.

Мое сердце сильно бьется, и я сглатываю, пытаясь сохранить спокойствие.

― Я знаю, но я не позволю им. Я найду выход.

― Мы в океане, ― хрипит он. ― Как мы найдем выход?

― Ты меня слышишь? ― шепчу я, пробираясь между прутьями решетки и касаясь его руки. ― Всегда есть выход.

― Инди…

― Нет, Эрик, ты не сдашься сейчас. Если ты сдашься, у нас ничего не останется.

― Я так голоден, ― говорит он, прикрыв глаза.

― Я знаю, я тоже.

Я опираюсь спиной о решетку, все еще держа его за руку. Я слышу, как его дыхание снова становится глубоким, и знаю, что его силы истощились. Его избили, он обезвожен и голоден. Если они вскоре не накормят нас, перспективы будут удручающими. Я прикрываю глаза, и они горят от ярости. Я сосредотачиваюсь на своем дыхании и стараюсь успокоить свое колотящееся сердце. Мне нужно сохранять спокойствие. Мне нужно быть сильной и найти способ выжить.

Если не сделаю этого…

Мы с Эриком оба умрем.

Я не допущу этого.

Рвота, когда в желудке ничего не осталось, ― это самое отвратительное ощущение в мире. Морская болезнь настигает меня на следующий же день, и хотя я обезвожена и голодна, в конце концов, припала к полу, выблевывая желчь, потому что это единственное, что во мне оставалось. Эрик снова потерял сознание, и с каждым часом он выглядит все хуже и хуже. Я беспокоюсь о нем. В нем нет силы духа, а в довесок к травмам, которые мы и так получили, его еще и избили. Я думаю, для него это слишком.