— Ух, ты! Вот это фокус! — изумленно вскрикнула я.

Я взяла монеты и протянула две из них Харону, а другие спрятала в карман.

— Хватит? — спросила я скелета.

— Да, — Харон забрал монеты.

— А где мне искать перстень? — спросила я у Зевса. — И какой он?

— Перстень золотой с черным камнем, а найдешь его в сокровищнице, вторая дверь от входа.

— Ага. А над входом написано: «Lascіate ognі speranza, voі ch'entrate» — «Оставь надежду всяк сюда входящий» [5], — я засмеялась.

— Да. Там написаны именно эти слова, — спокойно сказал Зевс.

— Очуметь можно! — я даже рот открыла. — Данте, что и в самом деле здесь был … будет?

Зевс посмотрел на меня как на сумасшедшую.

— Слушай, а почему ты сам не возьмешь перстень? — спросила я, когда впечатление прошло.

— Это тебя не касается! — в глазах Зевса вспыхнули молнии.

— Ой, не хочешь говорить — не надо, только не смотри так, все равно не боюсь.

Я залезла в лодку к Харону, и мы отплыли. Я обернулась и посмотрела на Зевса, он остался стоять на берегу и задумчиво смотрел на меня.

Через пять минут я уже стояла на другом берегу речки и смотрела на темный вход с надписью. Идти туда не хотелось, но у меня не было выбора, не я выдумываю правила, я лишь игрушка. Я сделала несколько шагов вперед. Земля задрожала, я почувствовала угрожающий рык и передо мною появилось чудовище — Цербер. Как я могла забыть о нем, песик стережет вход.

— Красивая собачка, — прошептала я, не двигаясь.

Цербер был на самом деле очень страшноватым: три головы на одной длинной шее, большая грива из ядовитых гадюк, а вместо хвоста — дракон. Размером пес было как двухэтажное здание.

Цербер склонил все свои головы, рассматривая меня, а потом подошел и, склонив центральную главу, лизнул.

Ощущения просто сказочные. В особенности для тех, кому не хватает экстрима и адреналина. Представьте, что вас с ног до головы лизнули пятиметровом языком.

Я стояла вся в липкой слюне. Сердце подавало сигналы где-то из района левой пятки. Я посмотрела на пса, он присел на передних лапах и весело на меня смотрел, словно щенок.

— Хороший, — спокойно сказала я, страх понемногу исчезал.

Разве можно бояться таких невиновных глазенок. Не такой страшный черт, как его рисуют.

Я подошла к Церберу и погладила его по морде центральной головы, он прищурился, от его удовлетворенного рычания вся пещера задрожала. На земле я увидела палку.

— Принеси!

Я бросил палку как можно дальше, и Цербер весело побежал за ней, а я зашла вглубь и начала искать нужную дверь. Я прошла уже около двух километров и не нашла ни единой двери. В скором времени я вышла в просторную пещеру, посреди нее мужчина катил большой камень на гору. Сизиф [6].

— Девушка, помоги, — обратился он ко мне жалостно.

— Нет. Это твое наказание, — улыбнулась я. Хитрый нашелся. — Не помогу. Чтобы ты снова убежал из Царства мертвых?

Сизиф изумленно посмотрел на меня, забыв о камне, который с грохотом скатился далеко вниз. Сизиф вздохнул и пошел за камнем, заново начиная свою работу.

Я пошла вдоль стены и, в конце концов, нашла нужную дверь. Перстень тоже быстро обнаружился, я одела его на палец, чтобы не потерять. Ничего особенного, обычный перстень. Я покрутила его на пальце и пошла к выходу. У меня было странное ощущение, будто я уменьшилась. Возле двери стояло большое зеркало, и я воспользовалась моментом посмотреть на себя. Но в зеркале я не увидела своего отражения — на меня смотрел леопард.

— Мамочки! Это что, я?

Я подошла к зеркалу ближе, леопард повторил мое движение. Я попробовала успокоиться и подумать. Просто так я не могла стать животным. Что-то сделало меня такой. А что? Перстень…

Я посмотрела на свою руку-лапу, перстень был там. Я стянула его и в тот же миг снова превратилась в себя — человека. Чтобы больше не экспериментировать я положила перстень в карман. Когда я вышла на берег Цербер сидел там, держа в зубах дерево.

И где он его взял?

— Хорошая собачка! Молодец!

Цербер выпустил дерево и подошел ко мне. Я погладила его и пошла к лодке, где меня ждал Харон.

— Возвращаемся, — я отдала скелету монеты, которые остались, и зашла в лодку.

С берега донеслось жалостное скуление. Цербер стоял возле самой воды и смотрел на меня, прижав все свои уши. Мне стало жаль его, но я должна была возвращаться. Зевс стоял там же, где я его оставила. Я сошла на берег, Харон поплыл прочь.

— Держи, — я отдала Зевсу перстень.

— А… — Зевс смотрел на меня.

— С Цербером познакомилась, — объяснила я, ведь была вся в слюне пса.

Зевс взял перстень и надел на палец.

— А зачем тебе оборотень? — спросила я. — Этот перстень имеет магическую силу и изменяет подобие владельца на любую животную, достаточно перекрутить его на пальце.

Зевс не ответил, только с подозрением на меня посмотрел. Он хлопнул в ладони и мы снова оказались в палатке. За солнцем было понятно, что скоро вечер. Я посмотрела на свою одежду. Слюна Цербера засохла и футболка стала твердой, неприятно скребя кожу. Я достала хитон, подаренный юношей, одела его, сняв футболку и оставшись в джинсах, которые было бы тяжело снять из-за цепи.

— Натти, — тихо промолвил Зевс, впервые назвав меня по имени.

Я и забыла что он еще здесь. Хорошо, что когда переодевалась, обернулась к нему спиной. Да и что он там не видел?

— Ты еще здесь? — недовольно спросила я, оборачиваясь к богу лицом.

Зевс улыбнулся и исчез, оставив удивленную меня стоять посреди палатки с футболкой в руках. Это был первый раз, когда я видела улыбку Зевса и должна сказать ему лучше, когда он улыбается. Жаль, что фотоаппарата нет. Такая красивая улыбка с ямочками на щеках.

Вечером я легла спать, думая об игре богов. Какая-то она странная и непонятная. Закинули меня неизвестно куда, да еще и помогай им что-то получать. Странная игра.

В течение двух следующих недель (я делала заметки) все повторялось — я просыпалась, проходила свои «километры», завтракала, принимала ванную и сидела возле палатки. Хозяина палатки я не видела. Он исчезал, когда я еще спала и приходил, когда я уже засыпала. Складывалось впечатления, будто его вообще не существует. Ко мне так никто и не подходил, и не пробовал заговорить. Женщины занимались своими делами: готовили пищу, стирали, носили воду, а тот парень так и продолжал издали за мной наблюдать.

Моя одежда уже не годилась для ношения — футболка брезжила дырами, да и джинсы тоже. А еще говорят «импортная» вещь. Надо было что-то придумать. К моему хитону прибавилось еще два, синего и кремового цвета. Я нагло порылась в сундуке с одеждой своего «хозяина», нашла хорошую, крепкую ткань. Из этого можно пошить одежду. После долгих поисков я нашла иглу, нить и ножницы.

Я быстро справилась с работой. Хитоны превратились на удобные короткие, прямые платья, с разрезами по бокам, чтобы свободно двигаться. Из ткани я пошила короткие шорты. Жарко в штанах. Возник вопрос, как снять джинсы и надеть пошитую одежду. Решение нашлось — чтобы снять джинсы пришлось разрезать штанину на ноге с цепью, а шорты довелось зашивать на себе. Ничего так, красиво вышло. Короткое платье, длиной до середины бедра, с поясом, а под ним шорты, которые выглядывали из разрезов платья при ходьбе. Стильно и скромно. Мне позавидовала бы любая модница.

Остатки ткани я спрятала возле своего уголка. Заплела волосы в косу и стала ждать юношу. Сегодня дождусь. А то будто в прятки играем, да и узнать где я, нужно.

Посидеть спокойно мне не дали. Передо мною появился высокий блондин с золотыми глазами. Аполлон.

— А тебе что нужно? Найти что-то? — недовольно спросила я.

— Откуда ты знаешь, смертная? — удивился Аполлон.

— Ты уже третий бог, который приходит сюда и думаю не для того чтобы просто меня посетить.