— Если в тебя попадут копьем, только это и сможет сберечь жизнь! — увещевала я, но царевич был непреклонен. В конце концов я махнула рукой и оставила его в оружейной, предложив свои услуги по выбору боевого коня для завтрашнего сражения.

— Твоя белая кобылка, несомненно, красива и породиста, но для этих целей абсолютно не приспособлена.

Елисей печально кивнул, и я прикрыла за собою двери. Зря я, конечно, не настояла на своем участии. Надо было догадаться, что ничего хорошего он самостоятельно надеть не придумает.

Поединок решено было провести до завтрака, на рассвете. Елисея расталкивали целой армадой слуг и бочонком воды. Потому встал он с достаточным запасом боевой злости. Я не видела, во что его одевали, оставив помогать Змия, а сама пошла посмотреть на украшенный им же вчера двор. К флагам добавила цветов и ленточек, так что арена сразу оживилась. На балкончик поставила два кресла, для себя любимой и Елены. Вдоль площади выстроились музыканты. Им вручили длинные трубы и, хотя половина даже не знала названия этого музыкального инструмента, дудели они вполне сносно.

Солнце уже стало припекать, когда со стороны конюшен, громыхая и лязгая, выехал закованный в железо Кощей. В руках он нес длинное тонкое копье, украшенное гербом с изображением единорога. Тяжелый шлем давал минимальный обзор, но сидел как влитой. У меня даже закрались подозрения, а не приварили ли его к латам. Трубачи разом поднесли инструменты к губам и заиграли что-то траурно-печальное, словно провожали своего хозяина в последний путь.

Покачиваясь в седле, Кощей замер по левую сторону от жерди, лицом ко входу в замок. Оттуда также неторопливо вышел Елисей. В простой белой рубахе до колен, подпоясанной широким поясом, и красных штанах. В руках он держал длинное бревно. Музыканты, кажется, слегка окосели. Кощей что-то забулькал из своего шлема, то ли кашляя, то ли смеясь.

— Это ты его так одел? — я подошла к Змию и нагло отобрала у него половину семечек.

— Нет, — пожал плечами колдун. — Сам оделся. Я предупреждал, что это не по правилам, но… меня не услышали.

Противники замерли друг против друга. Кощеев конь переминался с ноги на ногу, а хозяин все не решался повести его в бой. Против такого противника, как Елисей, отлично подошли бы стрелы или, на худой конец, даже дротики. Но копье… разве что швырнуть. Тут даже не важно, кто ударит первым, в железных доспехах да верхом увернуться от бревна двухметровой длины практически невозможно. Попади же Елисей по коню (а в то, что куда-то он, но попадет, не сомневался никто, уж больно легко держал юноша свое оружие), колдуна ждал короткий полет и бесславное падение. С учетом скорости и веса, после него была вероятность уже не встать.

Елисей же не нападал исключительно по причине страха к своему противнику. Перед боем я предупредила обоих, что магии на арене не будет. Но, тем не менее, молодой богатырь не мог заставить себя сделать шаг навстречу громыхающему Кощею. Зажмуривая от ужаса глаза и прикрывшись бревном, он боялся даже пошевелиться, как бы противник не решил, что это знак к атаке.

На балконе стояла Елена, прекрасная в длинном бархатном платье с отрытыми плечами и с высокими перчатками в тон. В руках она держала шелковый платок, вышитый голубыми лилиями. Периодически она принималась им махать, но видя, что никто не реагирует, со вздохом опускала руку.

Я поднялась к ней на балкон и тихонько посмеивалась в кулак, лузгая семечки. Елена покосилась было плотоядным взглядом (напомню, что мы не завтракали), но последовать моему примеру не решилась. Правильно. Нечего сначала вплетать в косы жемчуг, а потом уподобляться ведьме, объедая подсолнух.

— Они еще долго будут друг друга рассматривать?

— Не знаю, — я подошла к перилам. — В данной ситуации, вообще-то, Кощею хуже.

— Почему это?

— Солнце восходит. Скоро он весь изжариться в своих доспехах.

— Да тучи же на дворе.

Только теперь я вдруг заметила, что потемнело. Странно, еще пять минут назад на небе не было ни облачка. И шлем на Кощее вон как сияет. Почуяв неладное, я задрала голову и увидела свою персональную тучу. Она зависла прямо над балконом, маленькая и пушистая. Потом мне под ноги ударила молния, Елена взвизгнула, краем глаза я заметила, как вытягивается в изумлении лицо Змия… а дальше была пустота.

Мысли приходили с трудом и разбегались, как только я пыталась связать их логикой. Странно, но ничего не болело. Единственная неприятность — абсолютная пустота в голове. Глаза открываться не хотели, но и опять провалиться в сон не получалось. С тихим стоном я перевернулась на бок и потянулась, подняв руки вверх. Говорят, хороший зевок помогает взбодриться. То ли кислород в мозг поступать начинает усиленными темпами, то ли мышцы лица растягиваются и уже не хотят держать веки сомкнутыми…

Когда цветные круги в глазах исчезли, и фокусировка стала более-менее терпимой, я села. Скорее от удивления, чем по причине исчезновения слабости в теле. Во-первых, рядом со мной, старательно прикидываясь спящей, посапывала Елена. Все в том же бархатном платье, только прическа немного потрепалась. В пальцах, как самое ценное из сокровищ, царевна сжимала платок. Я покрутила головой. Комната была не очень большая, но выдержанная в лучших традициях гостевых покоев иностранных замков. В том плане, что у русских, как бы я их не любила, гостя обычно селили в скудно обставленную темную горницу. Здесь же стены были хоть и деревянные, но в коврах. Пол укрывали медвежьи и лисьи шкуры. Кровать была одна на двоих, но большая, как полигон. Рядом с нею стоял резной столик с большим количеством еды.

В комнате было две двери. Одна оказалась заперта и не поддалась ни на пинок, ни на волшебное слово. На вторую я сразу навалилась плечом, но она услужливо распахнулась от первого же прикосновения, и я буквально влетела в маленькое помещение, наподобие каморки. Там стояла тяжелая бадья, до краев наполненная водой и маленькое посеребренное ведерце. "Туалетная комната", — догадалась я. Умывшись и кое-как пригладив волосы, я снова вернулась к Елене.

За время, пока я обследовала территорию, ее поза не поменялась. Бесцеремонно забравшись на кровать, я потрепала царскую особу за подол платья:

— Вставай, красавица! Совет держать будем!

Елена протестующе замычала, я дернула еще раз, послышался треск и взлохмаченная девушка с положения "лежа" вскочила на ноги:

— Это мое самое лучшее, самое любимое платье! — запричитала она, яростно стреляя в меня глазами. Пришлось цикнуть и похлопать по кровати рядом с собой:

— Садись сюда и хватит кричать, — как женщина женщину я ее понимала. Сама испугалась, услышав треск рвущейся ткани. Но сейчас не время и не место для выставления мне счета к оплате.

— Где мы? — Елена безропотно села, поджав под себя ноги, и окинула комнату немного испуганным взглядом.

— Полагаю, в плену. Да не переживай ты так, — остановила я зарождающуюся волну паники. — Я за последнюю неделю в плен попадала не менее трех раз. У разбойников, у колдуна и вот сейчас здесь, с тобой. Думаю, нас спасут еще до обеда.

— А что с нами до тех пор сделать могут?

Я задумалась, еще раз обвела комнату взглядом и гаденько улыбнулась:

— Если забаррикадируем двери, ничего не сделают, — Елена понимающе кивнула и быстрым движением завязала в узел тяжелый подол платья. Я усмехнулась, и первая взялась за столик.

За один час, который прошел с момента загадочного исчезновения девушек, мужчины успели поплакать (Елисей), пошвыряться молниями (Кощей, он в своем замке, ему можно), потопать ногами и сочинить поисковое заклинание, которое, к сожалению, не сработало (Змий).

— Какого черта здесь произошло?! — в который раз спрашивал Кощей, разбивая очередную вазу прицельным броском сгустка энергии.