– Что случилось, дорогая? Вы можете рассказать мне о чем угодно.

Я чувствовала, как она пыталась вынудить меня сделать признание, поведать ей самые сокровенные, страшные тайны. Конечно, она не могла мне помочь с моим секретом, но, возможно, удастся заставить толстуху выдать ее секрет.

– Мне нужна помощь, – пробормотала я, собираясь потянуть время.

Одновременно говорить и влиять на нее было нелегко. Мои способности лучше работают, если погрузиться в медитативное состояние и полностью сосредоточиться на цели.

– Какого рода помощь? – спросила она. – Вы можете мне рассказать. Я… храню… много тайн.

– Но не таких, как моя. Я не могу никому объяснить, чего хочу. Это слишком…

– Слишком дурно? – подхватила Нарцисса, продолжая поглаживать мою руку. – Мне так не кажется. Попробуйте довериться мне. За свою жизнь я наслушалась всякого.

– Не могу.

– Дайте угадаю.

Я не стала отвечать, а лишь закрыла лицо руками и сконцентрировалась.

– Вы говорили, что после смерти мужа желаете найти спрятанные драгоценности, но мне кажется, что украшения вам не интересны. Вы пытаетесь притвориться искушенной, но я-то вижу, что вы не из таких.

Я с раздражением посмотрела на дознавательницу.

– И что бы я ни видела, я многое могу понять. Дельфи утверждает, что моей интуиции хватит на половину женского населения всего мира.

Похоже, что завистливая Дельфия свела экстрасенсорные способности сестры к банальной "женской интуиции".

Нарцисса завладела моей ладонью и начала ласкать пальцы. Стало очевидно, что ее не интересовал ни Линк, ни какой-либо другой мужчина. Я решила пока не сопротивляться.

– Предполагаю, что вы выросли в ужасной бедности, потом вышли замуж по расчету за мерзкого старика, а старый козел взял и откинул копыта, оставив вас ни с чем. Что он сделал? Перевел все свои накопления в драгоценности, а затем спрятал их?

Я внимательно посмотрела на собеседницу. Что навело ее на мысль о том, что я росла в бедности? Моя одежда и три золотые цепочки на шее были не из дешевых. Неужели дело во мне самой?.. Пришлось напрячься, чтобы успокоиться, потому что ее проницательность чуть не заставила меня отвлечься.

– Вы влюблены в кого-то?

– О, да! – воскликнула я.

– Понятно. – Толстуха продолжала поглаживать мою руку. – Вы хотите получить драгоценности, чтобы отдать кому-то другому, потому что он или она?..

– Он, – подсказала я, и Нарцисса ослабила хватку.

– Потому что теперь он требует, чтобы вы ему заплатили, иначе он пойдет в полицию.

– В полицию, – повторила я, не сразу осознав, что она подразумевала. Лишь потом до меня дошло. О боже, эта мошенница думает, что я убила своего мужа, и теперь меня кто-то шантажирует. Заставляет меня раскошелиться под угрозой доноса в полицию. И мне срочно нужно найти драгоценности, чтобы заплатить вымогателю. Я снова закрыла лицо руками. Убийство и шантаж. Неужели другие женщины прибыли сюда с подобными проблемами?

Нарцисса продолжила:

– Знаете, ведь к нам приезжают лишь те, кому известно, чем мы занимаемся на самом деле. Мы, конечно, размещаем рекламу, но, по правде сказать, не беремся конкурировать со специализированными спа-курортами. А известны мы вовсе не низкокалорийной кухней и не физическими нагрузками. – С этими словами, она погладила себя по выдающемуся животу.

– Значит вы и правда делаете… занимаетесь тем… о чем мне говорили?

– Да, – тихо подтвердила Нарцисса.

Я уставилась в ее глаза так пристально, что мои собственные заболели от напряжения.

– Когда? – спросила я.

– Скоро. Другие прибыли до вас, а, как вам известно, возможен только один сеанс в день, а иногда и не каждый день.

Я положила руку ей на плечо и постаралась различить картинки в ее голове. К сожалению, удалось увидеть лишь вишневые пироги, которые подадут к ужину.

– Вы спуститесь и составите нам компанию?

– Я немного устала и хотела бы остаться в комнате и… Предпочла бы что-нибудь почитать. Нет ли у вас развлекательных книг, способных отвлечь от забот? – с улыбкой спросила я.

– Можете воспользоваться библиотекой. Там собраны кое-какие небезынтересные местные предания.

– Предания об этом красивом доме? – Я боялась, что Нарцисса не позволит мне посмотреть на архивные записи, ведь ей бы следовало опасаться, что правда о ее предках выплывет наружу. Но она, напротив, порозовела от удовольствия.

– Как мило с вашей стороны. Большинство людей твердят всякие ужасы про этот дом. Представьте, когда-то поместье называли «Сто вязов». На территории росло сто огромных деревьев, но после войны и освобождения рабов древесину пришлось продать. Один из моих предков решил тогда оставить тринадцать вязов – ведь это число зла, символизирующее то, что сотворили с нами янки.

Я не могла никак прокомментировать это сообщение, потому что не считала, что зло исходило именно от янки.

– Прошу, читайте все, что душа пожелает, – разрешила Нарцисса. – Мы с сестрой этим не увлекаемся, и возможно, именно вы поведаете нам забытые страницы из истории нашей семьи.

С этими словами она ушла.

Я с минуту оставалась на месте, пытаясь прийти в себя. «Сказывается происхождение», – промелькнула у меня мысль. Принимая во внимание нелюбовь сестер к чтению, Нарцисса и Дельфия могли на полном серьезе полагать, что в запертой комнате в подвале хранятся свидетельства славной истории их семьи. Вероятно, почившие предки не потрудились рассказать горделивым южанкам правду. Как бы там ни было, я чувствовала, что чем бы сестры не занимались теперь, это было не менее ужасно, чем то, что сотворил с Амелией ее супруг-производитель.

После ухода Нарциссы я устроила небольшое представление перед камерами. Вытащила одежду из гардеробной и рассматривала вещи, словно пытаясь решить, что надеть. На мне были джинсы и кашемировый свитер, поэтому я разложила два костюма и три платья, которые привезла с собой. Одно платье повесила на столбике кровати, другое – на край каминной полки, а последнее – на венок из цветов, прикрыв объектив камеры. Что касается камеры в ванной, то можно было либо закрыть дверь, либо набросить на шпионский глазок полотенце для рук. Обеспечив себе уединение, я достала шар из тайника под окном и возобновила изучение.

К обеду я так и не продвинулась в своих штудиях, поэтому, встретив Линка внизу, попросила его устроить свидание наедине. За едой он блаженствовал в центре всеобщего внимания, поддразнивал женщин и, походя, отменил все сегодняшние сеансы массажа.

На встречу я принесла шар, прижав его к животу и укрыв широкополой шляпой и шарфом.

– Разбей, пожалуйста, – попросила я, вручая Линку артефакт.

Он порылся в стоящем на краю кладбища для рабов старом сарае, где хранился всякий инвентарь, и нашел несколько ржавых приспособлений, которыми с ходу попытался разрушить шар, но на сфере не осталось ни царапины. Тем временем я снова занялась старыми документами о продаже рабов. Я могла бы остаться в мавзолее и поработать, но Линк категорически не желал задерживаться на кладбище, поэтому пришлось перебраться к рабским баракам, туда, где нас не могли углядеть из дома.

– Не пойму, чего ты боишься, – недоумевала я, стараясь не отставать от партнера. – Все неупокоенные духи отправились на поиски своих близких, так что теперь здесь чисто.

– Дарси, большинство людей не любят кладбищ, – терпеливо пояснил Линк. – Они не знают наверняка, существуют ли там призраки, но предпочитают не рисковать.

– Заверяю тебя, что призраки существуют, но здесь нет ни одного.

– Чудесно, – не сбавлял хода Линк, – рад, что мы это выяснили. А теперь давай уберемся подальше отсюда.

– Я ожидала, что после такой бурной ночи ты будешь в лучшем настроении, – прошептала я, но ответа не получила.

Наконец я села на скамейку и наблюдала, как атлетически сложенный мужчина положил шар на землю под развесистым деревом — одним из тринадцати оставшихся вязов — встал на колени и высоко поднял старый молоток.