...Впрочем, по информации, полученной нами от скотницы М.Шереметевой с фермы № 8 Акционерного Общества «Совхоз «Заветы Ильича» Ltd», дело происходило несколько иначе. Летели две «тарелки» — одна в форме ромба, другая вполне округлая. Налетев друг на друга, они, по словам постоянной читательницы нашей газеты М.Шереметевой, взаимно аннигилировались, обломки рухнули на землю, жертвой чего стала стельная корова «Изаура», испарившаяся вместе с одной из упавших «тарелок».
...Ничуть не удивляет молчание по сему поводу наших доблестных ВВС и МЧС. В этой связи наш ведущий уфолог Жорес Поприщев сообщает, что подобные коллизии — столкновения параллельных миров — происходили регулярно и будут происходить впредь на нашей планете. Действительно, некоторые из машин «пришельцев» напоминают наши «черные акулы» (о чем есть ряд свидетельств), а баталии, подобные этой, уже описаны в ряде источников, в том числе в библейской книге пророка Исайи.
Ввиду упорного молчания официальных источников, нам не остается ничего другого как поддержать нашего уважаемого уфолога в его точке зрения.
Жаль только Борьку и Изауру, безвинно погибших в столкновении противоборствующих миров.
Газета «Неизведанное»
* * *
— Что, Афоня, прикид тебе, говорят, справляют? В Москву, говорят, перебираешься?..
— У её, у столицу нашей Родины... А то я ее, Москву, нэ бачив! Ты, Смыкушка, нэ завидывай. Вестимо, як оны з нашим братом хстрасенсом: запруть у якой кануре — и полный сухий закон. Там у их так...
— А ты думал! Как-никак секретность первый номер. Зато прикид тебе новый — эвон сколько деньжищ отпустили. Костюм-тройку, пальтецо, прохаря... При Корнеиче бы — на шиш с маслом, а «Заде» этот — на полтыщий баксов. Вроде не скупой мужик, а?
— Мне ихний прикид — як зайцу ряса. Вот одеколон — цэ вещь, у товарища енерала у доме пробовал. «Кардэн» называется. До нутра пробирает, зараза. А ихня секретность в мене вже во гди!.. Я тут, Смыкушка, «Три семерочки» заховал. Давай-ка...
— А Ухов со шмоном не нагрянет?
— Як не нагрянет! Вже грядёть, индюшкин сын. Но покеда нэ близко — на утором етажу. Лифта ждеть. Драй минут ждать будеть.
— Да, Афоня, экстрасенс ты, конечно, от Бога! Гляди-ка, через семь этажей учуял!
— Было б щё чуять... Успеем... Давай, Смыкушка, разговеемся. Плесни маненько.
— За тебя, Афоня!
— Щёб мы здоровеньки булы!.. От так!.. А теперя полундра — щас он заявится. Ховай бутылку. От сюды ее, под матрас... О’кей!.. Здра-жла, товарищ полкоуник!
— Привет, Афанасий, привет... Ой, а разит от вас! За что хоть пьете?
— За ваш орден, товарищ полкоуник! За высокую награду Родины!
— Г-мм, ты-то откуда?.. По секретному же списку... Хотя — м-да, ты ж у нас... Только не трепись.
— Да я ж — нешто не знаете, товарищ полкоуник! — могила!.. Орден «Мужества»! «Нэвидымка» вы наш!..
— Ну-ну! Тихо, тихо...
— Да я шо? Я — т-с-с... Товарищ полкоуник, обмыть бы полагается.
— Ты мне это брось! Тебе в Москву не сегодня — завтра. Вон, обнова тебе шьется, к вечеру уже будет. А я в подарок тебе ремешок в брюки купил. Гляди, натуральная кожа!
— Да щё ремешок? Закусывать им, як Зиганшин?.. Благодарствую; а кабы лучше тушенки пару баночек... Или хоть кильки у томати?
— Ладно, будет тебе и килька, и тушенка... Гляди только там, в Москве, особо не шали, а то знаю тебя, черта!
— Да нешто ж я когда, товарищ полкоуник?.. Нешто ж нехристи?
— А журналиста этого московского не ты, ирод, вусмерть напужал?
— Так вы ж сами пужнуть и велели. Чего он к нам — тайком, як тать?
— Я как велел пужнуть? Чуток! А ты как? На полную катушку! Вон, уже газеты шум подняли, теперь их поди уйми! Не расхлебаешь!
— Когды б на полную — он бы у мене до луны улэтев... Ну, недорассчитав малость... А ремень-то гди? А то невроку запамятуети...
— Да держи твой ремень... Он, понимаешь, «малость недорассчитал»!.. Кем ты ему хоть прикинулся?
— Да етим, из кина... По телеку бачив... Который кровь сосет. Молдаван, кажись...
— Дракулой, что ли?
— Во-во, им, бисовым сыном.
— »Во-во»! А человек заперся на техническом этаже, воет там как оглашенный, ни на какие уговоры не поддается. Воет — оно еще пусть; а ежели технический этаж понадобится, ежели, не дай Бог, авария какая?
— Провоется — сойдет. Ей-ей, самый чуток пужнул. Недельки так на две.
— Горе с тобой! Это нам, что же, две недели — без технического этажа? Твое счастье, что в Москву отбываешь... Ох, гляди, гляди у меня, Афоня!..
— (После его ухода, извлекая портвейн из-под матраса.)Было б щё бачить... «Нэвидымка» хренов!.. Ладно, давай, Смыкушка, наливай, что ли... Пиихалы!
* * *
— ...Ох, Леденцов, как мне Двоехорыча жалко! Хороший был мужик, воспитанный. И кто бы подумал, что вот так вот, в одночасье!
— Не говори, Любаня! Вот уж чего не ожидал!.. Я тут принес. Помянем, что ли?.. Ну, с Богом! Не чокаясь!.. (Закусив шпротами.)Довел себя парень. Всё посты его! Вон, зеленый совсем ходил последнее время!
— Да еще в живот видал как его саданул этот, козлобородый? Ответить должен бы.
— Ага, ответит он, жди. Не та птица наш Харитоша был, чтобы такие за него… Вон, генерал лежит в покойницкой, и то, будь уверена, никто не ответит. Такие времена. Хочь ты и генерал, хочь ты и хрен с маслом...
— Ой, правда, неспокойно мне что-то на душе последнее время, Саня! Генерал этот в мертвецкой... Другой мертвяк вовсе исчез, только балахон остался, — как это, Леденечик?.. Воет кто-то на техническом этаже, — слышал, небось? Страшно так воет, волком! Нынче всю ноченьку уснуть не могла... Воет — а собаки ему в ответ. Пока собачек во дворе постреляли... Зачем, кстати, постреляли, не знаешь?.. И вертолеты эти на крыше... Видал, какие? Черные, как сатана!.. Корнеича с Погремухиным отстранили, говорят, под замком где-то держат... Все бегают как угорелые, а слова путного ни от кого не добьешься... Теперь вот Двоехорыч, царство ему небесное... Прямо сердце не на месте...
— М-да, та обстановочка... Неспокойно, и не говори... Ну что, еще по маленькой?.. (После принятия.)И темень, гляди, на дворе какая... А мне Двоехорыч покойный перед самым концом... на него, сказал, просветление нашло... и знаешь что на ухо мне шепнул?
— Ну?
— Боюсь говорить даже...
— А ты мне, Сань, тоже на ушко...
— Погодь! Слышишь, вертолеты, кажись, отваливают...
— Ой, а грохоту от них!.. Ну, слава Богу, хоть наконец отвалили!.. Так давай, Сашуня, на ушко. Чего он там, покойный-то, тебе говорил?
— Ладно, давай, коли не страшно. Только потом — никому.
— Да ты меня чё, не знаешь?
— Ну, слушай...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
— ...И-ы-ы-хх!.. Так вот прямочки тебе и сказал?!.. Это что же выходит?! Как понимать, Санечка — полный, что ли, наступает кабздец?!
— А вот как хочешь, так и понимай... Вообще, такое запить бы надо. Давай-ка мы с тобой... Э, а что это со светом? Пробки, что ль?
— Какие, на фиг, пробки! Гляди, блин, во всем Центре окна погасли!.. Ой, Леденечик, ты меня, родной, не покидай на ночь-то! Больно жутко!
— Да не боись, не покину... Ох ты, и во флигеле не светятся!..
— И фонари во дворе! Тьма египетская!.. Что ж это делается-то, Леденечик?!.. Ой, боюсь, мамочки! Кабздец! Точно тебе говорю, полный кабздец!
Двенадцатая глава
ПРОЩАЙ, ЦЕНТР!
1
...ибо тут началось...
...Они заполонили комнату так стремительно, что я не успел заметить, как они вхлынули сюда сквозь дверь, было ощущение, что вся эта разнокалиберная публика в один миг то ли просочилась сквозь стены, то ли материализовалась прямо из воздуха. Среди них были и известные мне лица, не раз виденные по телевизору, депутаты разных мастей, какие-то министры, кажется, банкиры какие-то и совершенно не знакомая публика. В следующую секунду, окружив наш диван, изо всех сил оттесняя друг друга, они загалдели на разные голоса. Кого-то из них интересовали перспективы акций (хрен расслышит, каких), кого-то — мера народного гнева в ответ на президентский указ (в этом гаме поди разбери, какой), кого-то — проблема с китайцами (или с нанайцами — не расслышал), кого-то — прирост народонаселения в ближайшие сто лет. Они потрясали какими-то мандатами, по ходу дела жарко переругивались между собой, обстановка была, как в тесной, переполненной бане, где на всех не хватает шаек.