Клио подняла глаза, и у нее перехватило дыхание, она едва могла пошевелиться. Согнув кисть, она пальцами правой руки коснулась теплой гладкой кожи его запястья, ощутила биение его пульса.

Авертон склонился к ней, и она почувствовала его дыхание на своем лице, вдохнула чистый аромат его кожи. Он был рядом с ней, был частью ее, и она не могла сбежать, потому что они стали единым целым.

Клио отклонилась, откинула голову, как Персефона, пытавшаяся укрыться от Аида, спрыгнуть с быстро летевшей колесницы.

— Так что вам здесь нужно? — прошептала она. — Зачем вы искали меня?

— Вы меня выслушаете наконец? — хрипло спросил он.

— Я… это зависит от того, что вы скажете.

Авертон рассмеялся, разжал руки и освободил ее запястья:

— Ну конечно. Условия. Опять условия. Опять пытаетесь повернуть все по-своему?

— В этом смысле музы так же своенравны, как и герцоги, — ответила Клио.

Она подняла руку и словно в забытьи легко коснулась кончиками пальцев белой полоски шрама.

Авертон напрягся, как тетива лука, но не сделал попытки отстраниться. Клио провела рукой по его скулам, коснулась носа, который когда-то сломал Камерон де Вер, пряди шелковистых волос.

Наконец ее пальцы коснулись его губ, и Клио ощутила его дыхание. Как он близко…

— Клио, — простонал он, и его руки обхватили ее талию.

Она была высокой, почти такой же высокой, как он, но в его сильных руках чувствовала себя маленькой и хрупкой. Она обняла его за шею и притянула к себе.

Их губы встретились в жарком отчаянном поцелуе, они стремились стать одним целым, слиться друг с другом. Клио словно заблудилась в коридорах подземного мира среди теней и иллюзий. Как глупо, ужасно глупо, что она снова позволила ему поцеловать себя.

Она запустила пальцы в густые волосы Авертона, притягивая его к себе, чувствуя, как его сильные, затянутые в перчатки руки сжимают ее плечи…

— Клио! — выдохнул он, отрываясь от ее губ. — Клио, что я делаю? Я пришел сюда не за этим…

Колдовство рассеялось, разорвались невидимые путы, связывавшие их, Клио отшатнулась, прижав к губам дрожащие пальцы. Она должна бежать от него, сейчас же!

— Нет, вы приехали, чтобы предупредить меня. Отлично, Авертон, считайте, что вы это сделали.

Клио наклонилась и подняла измазанный грязью кинжал, уронив при этом очки, которые сдвинула на макушку, когда занималась раскопками. Но она этого даже не заметила. Развернувшись, бросилась прочь по узкой тропинке, зная, что Авертон не сможет последовать за ней, верхом.

— Наглец — бормотала она, вытирая на бегу глаза, — проклятый наглец! Как он посмел!

— Проклятье! — выругался Авертон, пнув лежавший в грязи камень.

Все было совсем не так, как он планировал. Он хотел подготовить Клио к своему появлению, хотел быть вежливым и спокойным, хотел убедить ее в том, что не причинит ей вреда, а потом рассказать ей все. Или почти все. Он даже не, знал, что она будет здесь сегодня. Любой другой охотник за древностями в такую погоду остался бы дома. Он должен был знать, что Клио Чейз не испугается даже урагана!

Авертон хотел увидеть место раскопок, побродить тут, пока никого нет. И вдруг перед ним появляется Клио, злая как фурия, с кинжалом в руке. Ее глаза, обычно прозрачные как изумруды, сверкали от гнева. «Вы!» — крикнула она, как будто перед ней стоял сам дьявол.

Все его тщательно разработанные планы, его намерение не приближаться к девушке рассеялись как дым. Его отчаянно влекло к ней, желание, с которым он не мог совладать, заставляло его прикасаться к ней. Усилием воли Авертон заставил себя стоять на месте, но когда эта упрямая девчонка прошла совсем близко…

Эдвард выругался и ударил кулаком по стволу дерева, не обращая внимания на занозы, впившиеся в перчатку. Он все еще ощущал на своей коже слабый аромат духов Клио.

Зачем, зачем он поцеловал ее? Почему она поцеловала его? Ее действия были куда понятнее, когда она нокаутировала его Алебастровой Богиней. Тогда он заслужил наказание. Но теперь он хотел только одного — оградить ее от опасности, предупредить ее. Хотя он хотел не только этого, и то, что случилось в Акрополе, служит тому подтверждением. Авертон мечтал, чтобы Клио очутилась в его постели, в его объятиях. Чтобы ее длинные ноги сжали его бедра, чтобы она стонала от страсти, шепча его имя.

Но их поцелуй ничего не изменил.

Эдвард подошел к лошади. Подбирая поводья, он заметил, что на земле что-то блеснуло. Это были очки Клио, лежавшие в грязи. Эдвард осторожно поднял их и осмотрел. Линзы были не слишком сильными, стекло лишь слегка приблизило растрескавшуюся стену дома. Значит, Клио использовала эти очки только для работы вблизи, но вполне могла обходиться и без них. Может быть, это тоже своего рода оружие, что-то, за чем можно спрятаться.

Эдвард аккуратно положил очки в карман своего сюртука и вскочил в седло. Что ж, она получит свои очки, и очень скоро.

Застонав, Клио захлопнула книгу и отбросила ее прочь. Наверное, именно этот Гомеров гимн об Аиде и Персефоне сегодня лучше не читать.

Она потерла раскалывавшуюся от боли голову. Кажется, сегодня она вообще ни на чем не может сосредоточиться. Мысли то и дело возвращались к месту раскопок и к неожиданному появлению Авертона. Оно было таким внезапным, словно он «прянул на конях бессмертных».

Клио огляделась, пытаясь отыскать свои очки, осмотрела окрестные холмы, убеждаясь, что Авертона нет поблизости. Его и правда не было. А вдруг виной всему лишь ее фантазия? Может, ее хватил солнечный удар, вот она и вообразила себе Авертона и его поцелуй. Или просто перетрудилась на раскопках.

Но, подойдя ближе, Клио увидела в грязи четкие отпечатки подков. Очки исчезли.

Она поспешно осмотрела место раскопок, сложила парусиновое полотнище, собрала инструменты и бросилась домой, желая только одного — спокойно провести этот вечер. По крайней мере, она надеялась, что ей это удастся.

Клио не могла понять, что на нее нашло. Поцеловать Авертона? Прикасаться к нему! К человеку с репутацией распутника, который думает только о себе, к человеку, который прячет в своем доме памятники античного искусства!

Подумать только, она поцеловала его. И что самое ужасное, ей хотелось делать это снова и снова.

Клио застонала и уронила голову на полированную поверхность письменного стола. Если бы она только могла уехать отсюда, покинуть этот остров, который так горячо любила и который до сегодняшнего дня был для нее убежищем. Она могла бы вернуться в Англию, увидеться с младшими сестрами в Чейз-Лодж. Она могла бы…

Нет. Среди Чейзов никогда не было трусов. Может быть, ей недостает бесшабашной смелости Талии, переплывавшей ледяные озера и забиравшейся на горы без страховки, или грации и такта Каллиопы, но она должна быть сильной и отстоять свои позиции. Даже если ей снова придется встретиться с Авертоном лицом к лицу. Кто будет проводить раскопки в старом доме, если она уедет? Кто откроет его секреты?

Возможно, сам герцог. Утром, не подозревая о присутствии Клио, он осматривал развалины с явным интересом. Этого Клио допустить не могла.

Встав с кресла, Клио подошла к окну, расправляя затекшие плечи. Она посмотрела на маленький садик у дома, на улицу, что вела к кафедральному собору и оттуда к площади. Сейчас в Санта-Лючии было тихо, лавки закрылись на время сиесты, городок, разомлевший от жаркого солнца, окутала дремота.

Отец сидел в тени миндального дерева вместе с леди Рашворт и Кори, они читали какую-то книгу.

Клио подумала, что и ей неплохо было бы вздремнуть, может быть, во сне ей удастся избавиться от мыслей об Авертоне. Однако она отмела эту мысль. Дневной отдых всегда был для нее мучением, ее тревожили странные сны. Наверняка ей опять приснится он, и Клио не хотела видеть того, что могло случиться потом. Но и читать ей тоже не хотелось, она слишком устала, мысли путались.