— Думаю, вы правы, Ева, — согласился Эткинс, — серия привлекает внимание сильнее, нежели один ролик. Кстати, общий ролик можно показать после того, как люди увидят рекламу каждой позиции.

— Ну вот, Ева наконец ожила! — засмеялся Джеральд Вудс. — Да ты и правда волшебник, Пит.

— Я соберу бумаги, мы оформим договор с «Кополлой». Я думаю, к сегодняшнему вечеру успеем закончить наши бумажные дела. Согласны, Питер? — обратился Эткинс к создателю ароматов.

— Да, вполне. Мне тоже хотелось бы расправиться с этим скорее. Терпеть не могу бюрократию. Я редко сталкивался с заключением договоров, но одна мысль о том, что придется возиться с кипой бумажек, наводит на меня ужас. — Лицо Питера так хорошо выражало отношение к юридической стороне дела, что Ева невольно улыбнулась.

— Прекрасно понимаю вас, мистер Сэйм, это страшно утомляет. Думаю, если бы люди меньше обманывали и больше доверяли бы друг другу, в этих бумажках не было бы никакого смысла. Хотя иной раз они не только не спасают от обмана, но и способствуют ему — в них так просто запутаться.

— Ева, если мы хотим закончить все сегодня, нам нужно возвращаться в офис, — прервал Эткинс рассуждения Евы. — Не откладывай на завтра то…

— Что можешь сделать сегодня, — отозвалась Ева, — я знаю, Вильям. Отправляемся. До свидания, мистер Сэйм. Надеюсь, мы с вами скоро увидимся. — Ева посмотрела на Джеральда. — Спасибо за поддержку и помощь.

— Удачи вам, ребята. Звони, Ева. Не пропадай, как в последний раз. — В голосе Вудса послышался легкий укор.

Устроившись в уютном кресле, Ева предавалась раздумьям. В ее голове творилась полная чехарда. Мысли о Норде, о муже, о делах в «Ароматик Плэйнет» смешались в кучу, а так хотелось разложить их по полочкам. Ей мешало сознание собственного бессилия: она делала все, что могла, но жизнь ее все равно продолжала зависеть от обстоятельств. Она старалась быть Фрэду хорошей женой, но в итоге была вынуждена уйти от него; вкладывала в магазин все свои силы, однако это не удержало клиентов. А Норд — мужчина, которому удалось оживить в ее душе потухшие чувства? Возможно, она никогда больше не увидит его. Почему все давалось ей с таким трудом? Все, к чему она прикладывала невероятные усилия, рассыпалось прахом. Сейчас не время тосковать, сказала она себе. Дело ее жизни рушилось, но заботы о нем хотя бы немного отвлекали ее от личных неурядиц.

Ева встала с кресла, поправила алый шелковый халатик, приятно облегавший тело, взяла со столика стакан с соком и сделала глоток. Одна радость — маленький уютный дом, ее крепость, тихая гавань, в которой она могла отдохнуть и спокойно подумать о постигших ее неудачах. Ева вспомнила о том, как она была счастлива, переехав сюда. Домик выбрал для нее Джеральд, точно угадав желания девушки, в которой он души не чаял.

Ева вздохнула. Жаль, что она не влюблена в него, ведь он действительно мог бы наполнить ее жизнь заботой и вниманием, тем, чего ей так недоставало с Фрэдом. Джеральд Вудс был надежным другом, но Ева не мыслила семейной жизни без любви. «Как ты можешь так рассуждать? — говорил Джеральд. — Ты невероятно наивна. Браки, заключенные по любви и страсти, самые недолговечные. Самый крепкий брак объединяет друзей, а не любовников. Когда ты в этом убедишься, будет поздно. Умный человек учится на чужих ошибках, а ты стремишься постичь жизнь, совершая поступки, на которых обожглось много других людей».

Она признавала правоту Вудса. Но это ее жизнь, ее выбор. В конце концов, она изведала сама эту боль и приобрела опыт, который когда-нибудь сослужит ей хорошую службу. Невозможно прожить свой век, постоянно оглядываясь на других людей, анализируя их промахи. Если нет своих поражений, нет и своих побед. Она сделает все, что в ее силах, чтобы поднять свое дело. Она будет много работать и добьется своего. А любовь? Пожалуй, она не разобралась до конца в сущности этого чувства. Что это? Страсть, нежность, дружба, уважение? Или все это, слитое воедино? Когда она окончательно осознает, что есть любовь, то обязательно найдет мужчину, способного одарить ее этим волшебством. Сейчас ей казалось, что этот мужчина — Норд. Но, возможно, она снова ошибалась. Нет поражений — нет побед…

Ева поднялась наверх, в свою комнату. До чего же хорошо иметь свой дом… Она зажгла свечу в ароматической лампе и с удовольствием вдохнула запах лаванды, который мгновенно наполнил комнату. Приятный, расслабляющий запах — лучшее лекарство от любого стресса, к тому же он — замечательное снотворное. Ева прилегла на кровать. Большое мягкое ложе Ева выбирала сама, она долго мечтала о такой постели. Резная спинка из светлого дерева, прочные пузатые ножки, широкая поверхность, на которой можно ворочаться во сне сколько душе угодно, — она была в восторге, когда увидела это чудо в мебельном магазине! Пожалуй, это была одна из самых удачных ее покупок. Комната постепенно теряла свои очертания. Убаюканная ароматом лаванды, Ева плавно погружалась в сон.

Остров. Побережье океана. Знойное солнце, невыносимо горячий песок. Еве удобно лежать на прохладной влажной руке Норда, только что выбравшегося из воды. Он гладит ее пепельные спутавшиеся волосы, выбирая из них золотистые крупинки песка. Она дотрагивается до его живота, покрытого прозрачными солеными каплями, которые не успело еще проглотить палящее солнце. Еве приятно ощущать влагу, ее возбуждает прикосновение к обнаженному торсу мужчины. Он что-то тихо нашептывает ей. Кажется, это слова любви. Он проводит рукой по ее горячим от жары и желания плечам. Какое сладкое томление! Она хочет его, жаждет отдаться ему сию же минуту и никогда больше не размыкать тесных объятий. Вдруг — странное, необъяснимое чувство панического страха, который поглощает ее сознание. Она словно ощущает приближение чего-то злого, разящего, неизбежного. Норд чувствует это: он наклоняется над ней, успокаивает, ласково гладит по изменившемуся от страха лицу. И тут за его спиной вырастает силуэт мужчины. Это Фрэд! На нем набедренная повязка, а в волосах его вплетены ягоды и косточки. В руках он держит деревянное копье с железным наконечником. Он жрец лесного бога и принесет их в жертву!

Ева хочет кричать, но издает лишь нечленораздельные звуки. Норд не видит происходящего позади него, он поглощен страхом девушки, не понимая его причины. Фрэд медленно подходит к Норду и заносит над ним копье. От ужаса и бессилия Ева зажмуривает глаза. Она не слышит ни крика, ни стона. Открыв глаза, она обнаруживает, что осталась одна на пустынном побережье. Фрэд и Норд куда-то исчезли. Спокойный до этого, океан покрыт косматыми волнами. Неистовый ветер хлещет ее по лицу, треплет распущенные волосы. Ева мечется в панике, выкрикивая имя Норда, и ноги ее увязают в песке, словно это болото. Нет отклика на ее зов, лишь сильнее ревут огромные яростные волны. Они падают на берег, разбиваясь на тысячи огромных водяных осколков, все ближе подбираясь к увязшей в песке девушке. Ева пытается вырваться из песочного плена, но чем настойчивее ее попытки, тем они бесплоднее: песок сковывает ее ноги, отбирая последнюю надежду на спасение. Невиданной величины вал поднимается над побережьем и накрывает Еву, тащит за собой в жерло океана…

5

Ева неприязненно оглядывала свое отражение в зеркале. Да, после ночного кошмара она действительно выглядела неважно. Темные тени под глазами, грустный взгляд, припухшее лицо. «Неврастения — нет у этого слова ни совести, ни стыда. Две черносмородинные тени под пустыми глазами…» — вспомнила она строки Поля Элюара.

Ничего не поделаешь, в последнее время жуткие сны мучили ее часто. Поход к психологу — лишняя трата времени и денег (так, во всяком случае, говорил ее отец, а ему она доверяла во многих вопросах); это казалось ей чем-то непристойным, признанием собственной неполноценности. Гораздо проще и целесообразней открыться старому другу, хорошо знающему и понимающему тебя, другу, который даст ценный и важный совет, в отличие от врача, делающего выводы лишь из слов, сказанных тобой во время коротких посещений.