– Я не видела Иду сегодня утром, мистер Престон. Возможно, она в кафе или в сувенирной лавке. Можете посмотреть там.

– Даже к лучшему, что ее еще нет здесь, – сказал он, либо не заметив ее холодного тона, либо решив проигнорировать это. И то и другое не говорило в его пользу. – Это позволит мне разузнать о вашем бизнесе.

Бизнес? Эмили не занимается никаким бизнесом. Она занимается благотворительной деятельностью, помогая людям преклонного возраста. Сельским жителям. Вернее, начнет заниматься, когда приведет это здание в порядок. Но ему ни к чему знать об этом. Показав всем своим видом, что она очень занята и ей совсем не до разговоров, Эмили снова встретилась с ним взглядом. Или попыталась, во всяком случае. Его взгляд снова скользнул к ее ботинкам и обратно…

Эмили задумчиво посмотрела на его длинные стройные ноги, широкую грудь, на то, как черные волосы касаются белоснежного воротничка рубашки, и подняла бровь.

Коул Престон был прекрасно сложен и, несомненно, страстен. Непростительно упустить такую невероятную возможность.

И не только непростительно, но и преступно.

Она осторожно откашлялась.

– О каком бизнесе вы хотели разузнать, мистер Престон?

– Вы не знаете, здесь ли сейчас некая Эмили Рейне?

Некая Эмили Рейне.Ах, как невежливо, сказала бы Ида.

– Я Эмили Рейне, – сухо представилась девушка.

Он не только захлопал глазами, но даже слегка качнулся назад, Эмили не дала ему шанса вернуть равновесие.

– Вы сказали, что хотели бы что-то обсудить со мной, мистер Престон. Что именно? Меня ждет электрик, который должен сообщить, в какую кругленькую сумму обойдется мое стремление привести это здание в соответствие с двадцатым столетием.

– Возможно, вы не заметили этого, – Коул натянуто улыбнулся, – но столетие сейчас двадцать первое.

Эмили спокойно ответила:

– На самом деле я это заметила, мистер Престон. Но я не могу себе позволить оборудовать это здание с учетом достижений последнего времени. Конец прошлого столетия пока вполне меня устроит.

Он взглянул на ржавые пятна на потолке.

– А где вы планируете взять деньги на электриков?

Ее шок, продолжавшийся какую-то долю секунды, сменился гневом. Скрестив руки на груди, Эмили холодно произнесла:

– Хорошие манеры больше в школах не преподают.

Он сдвинул брови, потом спросил:

– Что, простите?

– Я сказала, что хорошим манерам в школах больше не учат. Такие занятия организованы для девочек-подростков в нашем городке, – солгала она. – Но я уверена, что вследствие крайней необходимости вам позволят их посещать.

Его темные глаза сверкнули.

– Они начались всего несколько минут назад, – добавила Эмили. – Если поспешите, то пропустите не слишком много. Кстати, одна из тем этих занятий посвящена тому, что неприлично расспрашивать незнакомых людей об их личных финансовых делах.

– А там не будет темы, – спокойно спросил Коул, – посвященной тому, что противозаконно обманывать маразматических старушек, вымогая у них последние деньги?

Это было ничем не завуалированное обвинение, но Эмили не собиралась разражаться гневной отповедью, поскольку гнев – частичное признание своей вины. А так как девушка ни в чем не считала себя виновной, она не собиралась доставлять ему удовольствие увидеть ее защищающейся.

– Кто и кого, по вашему мнению, обманывает, мистер Престон?

– Я подозреваю, что вы обманываете – или, по крайней мере, пытаетесь – мою бабушку.

Эмили про себя сосчитала до пяти, прежде чем спросить:

– И что именно навело вас на такую мысль?

– Моя бабушка намерена поддерживать это… это…

Он обвел взглядом обветшалое помещение.

– Это здание использовалось раньше как склад, – объяснила Эмили. – Я стараюсь переделать его в прекрасный Центр творчества для пожилых граждан. И к вашему сведению, я не получила ни единого цента от…

– И смею уверить, не получите.

На этот раз ей пришлось считать до десяти.

– Послушайте, – строго сказала Эмили. Ее пульс лихорадочно бился. – Давайте проясним кое-что, мистер Престон. Ваша бабушка не сказала мне ни слова о том, что собирается дарить нам что-то кроме своего времени и незаурядного таланта. Если бы она предложила деньги, я бы отказалась. Это…

Коул то ли вздохнул, то ли фыркнул.

Если бы циклевочный агрегат не весил полторы тонны, Эмили с удовольствием запустила бы им в непрошеного гостя.

– Это у вас такая привычка – ходить и оскорблять всех встречных?

– Только тех, кто собирается воспользоваться слабеющим разумом моей бабушки.

Было ясно, что переубедить этого человека невозможно.

– Похоже, вы ужасно неснос…

В дверь постучали, и Эмили немедленно захлопнула рот. Знакомый голос весело произнес:

– О, я очень надеялась, что вы двое сегодня встретитесь.

– Да, мы только что встретились, Ида, – ответила Эмили, а Коул Престон улыбнулся и чмокнул в, щеку свою элегантную изящную седовласую бабушку.

Эмили добавила:

– Хотя, должна сказать, не могу представить, почему вам этого так хотелось.

Ида тихо хихикнула и похлопала Коула по руке.

– Коул из тех, кто лает, но не кусает, дорогая, И раз я не хочу ехать в дом престарелых, то и не поеду. Он может топать ногами и скрежетать зубами сколько угодно. Это ничего не изменит.

Дом престарелых? Интересно, сколько раз еще Коул Престон разочарует ее?

– Вы хотите отдать бабушку в приют?!

– Да, – ответил он, сухо кивнув. – Там ей будет лучше.

– Да что вы? – ответила Эмили с вызовом. – И кто это утверждает? Вы?

Ида снова хихикнула.

– Задай ему хорошенько, Эмили. А где Бэт? – Старушка похлопала по своей модной сумке. – Я принесла ей немного масла жожоба, которое купила в прошлом году в Санта-Фе.

И как такая милая и добрая женщина может приходиться родней такому чванливому нахалу!

– Бэт в дальнем конце здания, разговаривает с электриком, – ответила Эмили, храбро выдерживая самоуверенный взгляд Коула Престона.

Ида кивнула и направилась в соседнее помещение, бросив на ходу:

– Коул, помоги Эмили, пожалуйста. Эта штуковина, которая нужна для чего-то, слишком громоздка, чтобы она управлялась с ней одна.

Коул не сдвинулся с места. И хотя он явно не собирался ей помогать, Эмили захотела самолично удостовериться в этом.

– Хотя бы попробуйте.

– И пальцем не пошевелю, чтобы вам помочь, – ответил он. – Не хочу, чтобы меня обвиняли даже в легком пособничестве, когда вас вызовут в суд по делу о мошенничестве.

– Еще бы! Тогда вам придется защищаться, что может помешать вашим попыткам упрятать бабушку в какой-нибудь дурдом.

Его брови взметнулись.

– Дурдом? – повторил Коул.

Уголок его рта дрогнул, в глазах появилось изумление. С бьющимся сердцем Эмили опустила глаза.

– Вы единственный внук? – резко спросила она.

Его изумление мгновенно пропало.

– Я единственный из здравствующих родственников Иды, – ответил он, и тон его снова стал холодным, но на этот раз несколько настороженным. – Мой долг заботиться о ней и следить за тем, чтобы она не сделала чего-то опасного для своего здоровья или неразумного с финансовой точки зрения.

– Под неразумным с финансовой точки зрения вы имеете в виду выписывание чеков для сомнительных благотворительных фондов, вроде… – Эмили помолчала и обвела взглядом помещение, – например, скажем, Центра творчества для пожилых граждан.

– Вы – лишь одна из многих, ждущих внушительных пожертвований от нее.

– Я могу, разумеется, понять вашу озабоченность, – сказала Эмили. – Пожертвования Иды, видимо, уменьшают ваше наследство.

– Мне не нужны ее деньги, – возразил он оскорблено. – Я весьма состоятельный человек.

– Это по вашим словам, – в свою очередь решила уколоть его Эмили. – Хотя «порше» вы могли взять напрокат, а фирменный костюм и модные итальянские туфли приобрести в одном из окраинных универмагов «Гудвилл». Внешний вид бывает обманчив.