-- Этого Леонида имеешь в виду?

-- Кого же еще? Его, красавчика!

-- У меня такое мнение, что это была подстава, чистой воды.

-- Конечно. Только не пойму, кого я так сильно обидела. Шефа? Нет, Широков не стал бы затевать эту возню. Не его методы. Подыграл кому-то...это возможно. А так, очень похоже, что у меня в противниках оказалась женщина.

-- Думаешь на бабу? На кого?

-- Не знаю пока, но разобраться хочется. А еще есть желание найти этого мерзавца, что расчетливо так и хладнокровно сети на нас, баб, ставит, а потом без всякого сожаления наблюдает, как пташки неразумные в них трепещут. Может даже ему уже наскучило следить за нашей агонией. Сколько у него подобных побед? Ясно, что не одна. Опытный, мерзавец. Просто повяжет по рукам и по ногам, и был таков, как в моем случае. Подыхай, детка, а я дальше себе пойду.

-- А если и, правда, встретишь его, Леонида этого? Что сделаешь?

-- Не знаю еще. Но зуб у меня на него большой. Потом ему месть придумаю, по обстановке, чтобы больнее было. За всех ему отомщу. Понимаешь? Не только за себя, а чтобы ему неповадно впредь было таким промыслом заниматься. По сути, он как киллер, ничем не лучше. Большие деньги огребает за чужие мученья и за крах чьей-то судьбы.

-- Это мне понятно. Расплату он заслужил. Только ведь, Леонид этот, всего лишь орудие в чьих-то руках. Марионетка. Кукловода бы найти. Как думаешь?

-- Само собой. Только сейчас мне не до них. Мне надо быть сильной. А они меня почти уничтожили. Чтобы победу праздновать, надо встать снова в полный рост. Плечи распрямить. Они должны чувствовать мое превосходство, энергией их задавить. У меня же сейчас ничего нет. С прошлым покончено. Настоящее печально. Будущее под большим вопросом.

-- Ты что же, руки опустишь? Не верю. Наверняка, что-то уже придумала.

-- Чтобы смело в будущее шагнуть, думается мне, надо вперед смотреть, а не назад оглядываться. Поэтому я решила, что продам все.

-- Как все? И квартиру в центре?

-- Обязательно. Как иначе? Нельзя надежду иметь, что все само образуется. Решила полагаться только на себя. Именно для этого надо сжечь за собой все мосты. Понимаешь, чтобы назад отступить уже не смогла. Продам все.

-- И этот дом? Я бы не смогла. Такой красивый. Ты в него столько сил, денег, души, наконец, вложила.

-- Машину даже продам. Все до кучи.

-- Она-то при чем? Машина-то? И не новая уже. За нее много не получишь. Не то, что дом и квартира.

-- А просто, чтобы с прошлым ничего уже не связывало. Куплю себе взамен Жигули, чтобы лишнего внимания не привлекать. Еще лучше по доверенности оформить, чтобы совсем концы в воду.

-- А жить, где станешь? Без жилья человеку нельзя.

-- Есть у меня дом. Старенькая избушка в умирающей деревне. О нем мало кому известно. Вряд ли там можно меня будет, кому найти.

-- Как-то страшно мне стало тебя слушать. Будто на войну собираешься.

-- Это и есть война. С черной завистью и злобой, с безразличием и расчетливостью. Я сама не без греха. Но в жизни своей никогда не стремилась добиться чего за чужой счет. Чтобы отнять у кого смысл жизни, даже если и самой очень бы сгодился, такого не было.

-- В этом я готова за тебя поручиться. Упертая бывала. Занудствовала со своей ученостью, тоже было. Но не помню, чтобы дорогу кому переходила, чтобы на больное место кому соль посыпала. Я бы помочь тебе хотела. А еще лучше, поехали со мной. Будем вместе меховым бизнесом заниматься. А что?! Народ у нас незатейливый, простой. Бывают, конечно, такие, что прижимистые и слишком расчетливые, но на подлость и гадость, какую, не способные.

-- Я и сама думала проситься к тебе в напарницы. Научи меня премудрости своего дела, а там, может, и я на что сгожусь.

-- Какая там премудрость?! Села в самолет, полетела в другую страну, там рынок изучила, фабрики объехала, выгодные закупки сделала. Иногда устаешь, правда, до чертиков, и тяжести приходится потаскать, не без этого. В остальном все просто. Там купил, здесь продал. Прибыль в карман положил. Как тебе такое? По нраву ли?

-- Мне все сейчас сойдет. Лишь бы от старого дела подальше. Да капитал, что с продажи недвижимости поимею, требуется преумножить. В моем деле без денег будет никак не обойтись. Сама понимаешь.

-- Не уж-то и правда все бросишь, продашь и со мной в Китай махнешь?

-- Правда, что ли в Китай полетим?

-- Это я так, к слову. А вообще, мы и в Грецию летаем, и в Турцию с Италией. Со мной не соскучишься.

-- Это я уже поняла. Веселые мы с тобой девчонки. Обсмеешься с нами.

-- Значит, решено?

-- Конечно. Когда ты собиралась в поездку? Успею я денег собрать?

-- Через пару недель думала лететь. Как тебе?

-- Там видно будет. Но мешкать не стану. Завтра же займусь распродажей имущества.

-- Я завтра домой вернусь. Дочке обещала, что с нею побуду. Да и мамке помочь надо. Все в разъездах, а хозяйство и ребенок на ней. Надо отдых дать.

-- Понятно. Станем связь держать.

-- А сейчас давай скрепим наш союз. Будем стол накрывать. Отметить это дело надо.

-- Я только-только в себя от вчерашнего пришла. Завтра чуть свет за руль садиться, а ты говоришь, стол накрывать.

-- Ужинать все равно надо. Ну, выпьем по пять капель, за успех нового твоего дела. Что в этом плохого?

-- Если по чуть-чуть, то может и ничего. Ладно. Давай стол накрывать.

В тот вечер долго не засиживались. Убрали со стола, помыли сообща посуду и разбрелись по спальням. Но сразу заснуть не получилось. Не знала, как там Татьяна, а я лежала без сна и смотрела на люстру на потолке. Видно сказывалось возбуждение от сознания, что жизнь вот-вот должна была совершенно перемениться. Страшно или тревожно не было. Но все вздыхалось как-то тяжко.

Где-то ближе к полуночи мне послышался звук проезжающей машины. Но он быстро стих. Возможно, она остановилась совсем недалеко или проехала куда дальше. После этого стало совсем тихо. В голову пришла мысль, что ночую здесь последний раз, если сразу сыщется покупатель. Думала, что тяжело станет от переживаний, прислушалась к себе, но ничего, душа стерпела.

-- Маша. - Позвал из темноты приоткрывшейся двери Танин голос. - Я это... Там машина подъехала. Выглянула я. А это твой Алексей Дмитриевич приехал. Слышишь? Его машина в проулке стоит. А, у нас окна не горят... Может мне чего придумать надо? Сделать или позвать... Я могу, мне ничего не стоит. Только скажи, подруга. Я все пойму.

-- Все уже сказано, Танюша. Не надо ничего делать и звать никого не надо. Мы с тобой уже все решили. Иди спать. Завтра рано вставать.

Она ушла бесшумно. Закрыла дверь тихо, и даже шагов слышно не было. Я повернулась на бок, дотянулась до мобильного телефона, что лежал рядом, на прикроватной тумбочке, и стала посматривать на темный экран. В голову пришла тревожная мысль. А что, если он сейчас позвонил бы? Как бы поступила? Долго голову ломать не пришлось. За окном снова раздался звук ожившего мотора, а потом и шум отъезжающего автомобиля. А вот мой телефон так и остался лежать с темным экраном.

-- Никому ты, Мария Александровна Зуева, не нужна. - Поздравила себя с таким выводом. - Спокойной ночи тебе, вновь созданный кооператив шуб и дубленок.

Хоть и заснула поздно, и ночью спала плохо, все ворочалась с боку на бок, но утром проснулась рано, как и планировала, и ощущала себя бодрой. По всему была готова к новой жизни и деятельности. Первое, что сделала, пошла будить Татьяну. Здесь вышла заминка. Подруга вставать рано отказывалась, просила отстать и пойти куда-нибудь подальше, но без нее. Поэтому на общее пробуждение ушло гораздо больше времени, чем планировала. А там еще и завтрак затянулся. Танька решила перед дальней дорогой в наш с ней родной город подкрепиться основательно, не как я, не бутербродами. Поэтому в центр города, где нашим с ней дорогам была судьба разминуться сегодня, мы с ней прибыли только к десяти утра.

-- Не жалко будет продавать такую тачку? - подруга кивнула на мою Ауди.