— Что? — нервно спросила она.

— Что-то очень интересное… Моей красавице это понравится.

— Давай скорей, Джордж! Любишь ты выпендриваться…

Мужчина с хитрой и одновременно торжествующей улыбкой протянул Лулу большой конверт из плотной коричневой бумаги, в которых обычно рассылают бандероли.

Она схватила его быстрым движением. Конверт был перевязан бечевкой. Взгляд Лулу заметался из стороны в сторону в поисках ножниц. Не обнаружив их и не желая оттягивать момент знакомства с содержимым конверта, она крикнула в переговорное устройство:

— Ривалдо, скорее тащи нож!

Словно ниоткуда в кабинете мгновенно материализовался молодой смуглый мексиканец. Увидев голую Лулу, он замер. Но Лулу появление слуги, выполняющего в доме ее любовника обязанности шофера и камердинера, ни капельки не смутило.

— Остолбенел, Ривалдо? Никогда не видел таких прелестей? Пользуйся случаем, смотри. Демонстрирую бесплатно. — Лулу сделала пирует на одной ноге. — А теперь давай нож!

— Дорогая, ты переходишь всякие границы!

— Ничего, мой зайчик. Люблю быть контрабандисткой. — Она чмокнула любовника в седую макушку. — Сейчас посмотрим, что мой зайчик подарил своей кошечке.

Ривалдо, пошел вон! Чего рот открыл! — раздраженно сказал Джордж.

Ривалдо поспешно удалился.

Высунув кончик языка от напряжения, Лулу освободила конверт от связующих его пут и стремительно запустила в него свою проворную ладошку.

— Что это? Глазам своим не верю!.. Книга?! Ты подарил мне книгу?! — Ее голос завибрировал от напряжения.

— Да, моя Лулу! Да, моя прелесть! Тебе нравится?

— Ты спятил? — Вопрос прозвучал грубо и резко. Из голоса Лулу мгновенно испарилась слащавая нежность.

— Да, красавица! Шекспир! Девятнадцатый век!

— Засунь его себе в задницу! Девятнадцатый век! — передразнила она Джорджа.

— Но, Лулу! Но, красавица! Ты говорила, что любишь поэзию. Я так старался тебе угодить.

— Старый болван! Другие дарят своим любовницам бриллианты! А он — какую-то старую обшарпанную книгу! Скряга! — Лулу запустила фолиантом в Джорджа.

Книга пролетела мимо и грохнулась на пол. Джордж вскочил с кресла и кинулся к ней.

— Ты соображаешь? Эта книга бесценный раритет! Она же могла погибнуть! — Он поднял старинный фолиант и прижал, любовно оглаживая, к груди.

— Вот и спи с ним! А я ухожу!

— Лулу, — бросился вдогонку Джордж. — Подожди! Куда ты?

Голубоглазая красавица обернулась и, гневно сверкая глазами, отчеканила:

— Катись к черту!

— Лулу… Скажи, что ты хочешь… Я все тебе куплю! Мне ничего не жалко для моей красавицы…

Лулу остановилась.

— Ничего? — уточнила она.

— Ничего, моя Лулу, — торжественно пообещал Джордж. — Я же хотел тебе радость доставить. Думал, что если кольцо не понравилось, то книга тебя обрадует.

— Тот огрызок проволоки ты называешь кольцом?

Джордж смутился.

— По-моему, очень миленькое колечко! Но я могу купить тебе другое.

— А жениться на мне слабо?

— Лулу, это невозможно!

— Это еще почему? Твоя карга давно преставилась!

— Да как ты смеешь! Как твой противный рот смог произнести такие слова! — Глаза Джорджа налились кровью, шея и лицо тоже покраснели и стали на глазах синеть.

Лулу испугалась.

— Что я такого сказала, зайчик? Ну пусть не карга, я согласна. Но, пойми, ты так меня разозлил, что я себя не помнила от гнева.

Джордж смотрел на любовницу тяжелым взглядом.

— Не смей никогда так говорить о моей жене!

— Ладно, милый, ладно. Но и ты своей Лулу доставь удовольствие. Подари что-нибудь еще… То, что мне нравится…

Лицо Джорджа стало приобретать нормальный оттенок.

— И что тебе нравится? — спросил он вполне миролюбивым тоном.

Лулу мгновенно оценила перемену.

— На пятой авеню, у «Макса», такие чудненькие шубки… Купи своей Лулу. Тогда я не буду разгуливать голышом перед Ривалдо. Я накину на себя норковое манто!

— Ладно, моя красавица. Куплю тебе манто. А теперь поцелуй своего зайчика…

— Нет! Сначала манто!

— Ривалдо, — гаркнул Джордж в переговорное устройство и, когда тот появился, распорядился: — Сгоняй к «Максу». Купи этой прелестнице шубейку из норки.

— Десятый размер! Не забудь, Ривалдо, и побыстрее возвращайся! — Лулу снова приняла кокетливую позу и помахала Ривалдо ладошкой с длинными ярко-красными ногтями. Потом повернулась к Джорджу. — Ладно, милый, так и быть, поцелую тебя. Авансом… — И она громко чмокнула Джорджа в губы.

— Разве это поцелуй?

Лулу приоткрыла зубы и поцеловала Джорджа по-настоящему. Целоваться она умела и относилась к этому делу серьезно.

Некоторое время слышалось только сопение Джорджа. Потом, оторвавшись от сладких для него губ, он пробормотал:

— Удивительно, как этот маленький зверок умеет улаживать любые неприятности.

— Зачем я здесь? — тихо спросила Фанни.

Вивьен с удивлением взглянула на подругу. Они сидели около бассейна на шезлонгах. Голубая плитка отражалась в прозрачной воде. Утреннее солнышко приятно грело кожу. Вивьен почувствовала, что возрождается к жизни.

— Тебе здесь плохо, Фанни?

— Нет, — ответила та и через некоторое время вдруг спросила: — Ви, ты будешь покупать себе вечернее платье?

Вивьен расслабилась. Если речь зашла о тряпках, значит, Фанни чувствует себя нормально.

— И те, что я взяла, вполне сойдут! — слукавила Вивьен. На самом деле она собиралась так поспешно, что забыла положить необходимые вещи. Зубную щетку, например. А о вечернем платье она даже и не вспомнила!

Вивьен тогда больше всего боялась, что заявится Саймон, и ей придется разговаривать с ним, так сказать, лицом к лицу. А его физиономию она видеть не могла. Но все обошлось. Саймон либо приходил к ней, когда она сидела в баре, либо явился уже после ее отъезда.

А что, если он совсем не приходил? — вдруг подумала Вивьен и удивилась. Умиротворенности как не бывало.

— Сегодня прием, — продолжила Фанни. Настоящий прием, а не какая-нибудь рокерская тусовка! И ты должна выглядеть соответствующе!

— Глупости! Я уверена, виновники торжества придут в своем обычном одеянии. Зачем мне выпендриваться?

— А я хочу новый, роскошный туалет!

— Фанни, ты что-то от меня скрываешь? — лукаво улыбнулась Вивьен. — Кто он?

Фанни смущенно потупилась.

— Давай рассказывай! Где ты его подцепила? Фанни продолжала молчать.

Неужто один из «комариков»? — ахнула Вивьен.

— А чем они тебе не нравятся? Работают, как дай бог каждому. Ты видела, чтобы они слонялись без дела? Думаешь, легко пробиться в тяжелом роке? Стать такими? Одними из первых?

— Но, Фанни, все-таки эта среда для нас чужая! Не привыкну я к ней. Да и ты со своими стихами плохо в нее вписываешься.

— Однако с Черным Комаром ты беседуешь часто… О чем вы с таким увлечением толкуете? Интересно было бы знать…

— Да ни о чем конкретно. Линк очень образованный. Меня так и подмывает спросить, где он учился.

— Спроси! Почему ты стесняешься задать такой обычный вопрос?

— Да нет, ни капельки не стесняюсь. Но он всегда уходит от ответа. Не могу же я провести допрос с пристрастием: где родился, когда женился…

— Он женат?

— Не смеши меня, Фанни! Откуда я знаю? Но, учти, эти ребята не простые смертные. Они — музыканты. А для них, как и для артистов, брак и развод — это прежде всего рекламный трюк.

— Но ты же согласилась выйти замуж за Линка?

— Об этом между нами речи не было! А ты — согласилась!.. Никогда не думала, что ты такая легковерная дурочка.

— Подожди, это не я, а ты дурочка. Вот, смотри. — Покопавшись в сумке, Фанни достала газету и протянула ее Вивьен. — Видишь фотографию? И прочти, что там написано внизу…

Глаза Вивьен быстро пробежали по газетной полосе. Вверху были напечатаны две фотографии, ее и Линка, далее шел текст: «Самый знаменитый рок-музыкант нашел свою судьбу». Под судьбой явно подразумевалась Вивьен. Чуть ниже был помещен снимок, на котором Вивьен и Линк были изображены вместе.