Линн видела: шеф всего лишь прощупывает почву, и уже открыла рот, чтобы возразить, но тут же прикусила язык. Пусть думает что хочет. Ей так даже удобнее.

— Сколько времени отведено на рекламную кампанию?

— Уклоняешься от темы, дорогая.

В голосе Нормана отчетливо прозвучал смех, и Линн почувствовала себя задетой. Опять он за свое! Навесил на нее ярлык, отвел ей раз и навсегда обозначенное место. Дескать, еще одна старая дева, «синий чулок»! И дело тут не в возрасте; просто в глазах Нормана у такой заурядной, невзрачной дурнушки на ярмарке невест нет ни единого шанса.

— Я не обязана перед тобой исповедоваться!

— Ты со всеми такая скрытная? Скажи: а сейчас ты с кем-нибудь встречаешься?

— Нет, и подобная ситуация меня вполне устраивает.

— Правда? — Разговор явно доставлял Норману удовольствие. — А я думал, все женщины мечтают выйти замуж и обзавестись детишками.

Линн непроизвольно поморщилась.

— А вот и не все. На дворе двадцатый век, ежели ты не заметил. Многие женщины делают выбор в пользу карьеры.

Она никогда не говорила с шефом настолько резко, но, с другой стороны, беседы их никогда не приобретали характер настолько личный. По пятницам Норман порой спрашивал ее о планах на уик-энд, но интереса к подробностям не выказывал.

— А, по-моему, это современный миф, — невозмутимо возразил Норман. — Сдается мне, большинство женщин душу готовы заложить за колечко на пальчике — гарантию устроенного будущего.

Линн благоразумно промолчала.

— Ты со мной не согласна? — настаивал Норман, мило улыбаясь.

Он наверняка понимал: только здравый смысл не позволяет секретарше ввязаться в спор. Лучше прикусить язык или, если другого выхода нет, отделаться ничего не значащей банальностью, решила она… И к вящему своему ужасу, выпалила:

— Похоже, ты находишь таких, что в гарантиях не нуждаются.

— О чем ты?

Линн захотелось сквозь землю провалиться. Слишком далеко она зашла. Норман, конечно, держится с ней запросто, однако дистанцию неизменно соблюдает, и комментировать его личную жизнь в высшей степени бестактно. В конце концов, он — ее работодатель, и забывать об этом не следует.

— Ни о чем… — чуть слышно пролепетала Линн.

— А вот и о чем! Начала — так изволь объясниться до конца. Я не стану впадать в ярость и ломать тебе кости, честное слово!

Линн опасливо взглянула на шефа: так смотрят на тигра, который настроен вроде бы благодушно, но в любой момент может выпустить когти.

— Я… я хотела сказать колкость, — убито призналась она. — Я не имела ни малейшего права…

— Это верно. Но прежде чем снова спрячешься за этой своей непроницаемой маской, скажи, что ты имела в виду. Мне чертовски любопытно.

Ах, ему любопытно! Что ж, вряд ли Норман обидится, она всего лишь секретарша, и ее мнение в расчет не идет!

— Хорошо, — отважилась Линн. — Ты говоришь, большинству женщин необходима гарантия устроенного будущего. Так не стыдно ли тебе разбивать чужие сердца, ведь ты никогда не даешь своим дамам никаких обещаний!

— Я доставляю им массу удовольствия.

Линн отлично понимала, что за удовольствие Норман имеет в виду, и в воображении тут же возникли яркие, до странности волнующие образы.

— Ну что ж, тогда все в порядке…

— Однако справедливость требует, чтобы я надел кольцо на палец своей избраннице?

— Ты к этому, судя по всему, не стремишься.

— Равно как и мои дамы. С чего ты взяла, что красотка не соскучится со мною куда раньше, чем успеет надоесть мне? — Норман усмехнулся, радуясь смущению собеседницы. — В любом случае, благодарю за комплимент.

Линн вспыхнула: да, логику ее мыслей разгадать нетрудно! Дескать, Норман Дейл женщине прискучить не может. И с каких же пор она в это безоговорочно поверила?

— Узнаю родные места, — сообщила молодая женщина, сворачивая карту. — Еще минут пятнадцать — и мы в городе. А там и до Корт-хауса рукой подать.

Линн уставилась в окно. И не успел Норман вернуться к прерванному разговору, как уже принялась подробно описывать город с его достопримечательностями.

Проехав центральную улицу, машина снова покатила по пыльному шоссе. Еще через десять минут вдали показался Корт-хаус. Усадьба четко вырисовывалась на фоне неба, точно грозный патриарх, озирающий сверху свои владения.

Линн с трудом сдержала нервную дрожь. В горле внезапно пересохло.

— До чего внушительный вид! — заметил Норман, неправильно истолковав молчание спутницы.

— Да, верно.

— Ну, можешь расслабиться. Город остался позади. Никаких неприятных встреч не предвидится?

— Ровным счетом никаких.

Ах, если бы это было правдой!

Машина торжественно въехала в ворота, плавно притормозила у крыльца, и Линн с трудом подавила желание забиться под сиденье и не вылезать до самого отъезда.

К превеликому ее облегчению, из дома вышел отнюдь не Реймонд, а девица лет девятнадцати, в джинсах и джемпере, с метелкой для пыли в руке. Подбоченившись, она встала на верхней ступеньке, поджидая гостей. Интересно, что сталось с прежней прислугой? При жизни старого хозяина за особняком приглядывала почтенная чета, дважды в неделю приходили уборщицы и мойщики окон, и это — не считая садовников и поварихи.

Норман первым выбрался из машины и направился к дому. Очнувшись от раздумий, Линн поспешила за ним, на ходу застегивая жакет.

Вблизи девица показалась еще моложе. Русые волосы стянуты в хвост, во рту перекатывается жвачка.

— Мы приехали к Реймонду Монкфорду, — пояснил Норман.

Девица уставилась на вновь прибывших с откровенным, чисто подростковым любопытством.

— Нету его.

— А где же он? — терпеливо осведомился гость.

— Повез собачку к ветеринару.

— Черт! Мог бы перезвонить и перенести встречу на другой день, — недовольно пробормотал Норман, не особо заботясь, слышит его прислуга или нет.

— Да ведь как все вышло-то… — услужливо пояснила девчонка. — Бинго, так собачку зовут, где-то лапу поранила, а ветеринар и говорит, везите псину сюда, не откладывая. Хозяин вернется минут через сорок, сам так сказал, а мне велено проводить вас в ваши комнаты.

И девица завороженно уставилась на Нормана, который угрюмо хмурился, засунув руки в карманы.

— Вы с вещами? — осведомилась любительница жвачки, и Линн приветливо улыбнулась в ответ.

Да, не позавидуешь бедной прислуге: изволь оправдываться за хозяина перед гостем, который отродясь не отличался терпимостью! При мысли о том, что с Реймондом придется иметь дело не сию же минуту, молодая женщина приободрилась.

— Сумки остались в машине, — отозвалась она. — Принести?

— Ага, захватите их, и сразу пойдем наверх. — Теперь девчонка обращалась исключительно к Линн: мрачный, точно грозовая туча, Норман явно внушал ей опасения. — Кстати, меня Эфи зовут. Я сюда убираться прихожу два раза в неделю.

— И как же ты одна справляешься? — удивилась Линн, пока Норман ходил к машине за сумками. — Странно, что в доме нет постоянного штата прислуги. Куда все подевались?

— Да, раньше слуг хватало. Черт, вкус стал какой-то пакостный! — Эфи деловито извлекла из кармана джинсов обрывок бумаги, завернула жвачку и спрятала на «черный день». — А теперь вот только я осталась да еще садовники. Вообще-то мы справляемся. Мне велено прибираться только в жилых комнатах. А Реймонд, то бишь мистер Монкфорд, особо не придирается. Да его тут, почитай что, и не бывает. Объявится раз в сто лет и снова укатит.

Эфи вошла в холл и направилась вверх по лестнице, явно радуясь возможности отвлечься от своих прямых обязанностей, в чем бы те ни заключались. Ни на минуту не умолкая, она показала гостям их комнаты.

— Еще увидимся, — пообещала она Линн, которая мысленно возблагодарила судьбу за то, что оказалась не в прежней своей спальне.

— Что? — недоуменно обернулась та.

— Я тут пару дней пробуду. Готовить, знаете ли, то да сё. — Прислонившись к дверному косяку, Эфи широко ухмыльнулась. Из всех школьных предметов я кое-чего смыслила только в домоводстве. С кастрюлями я управляюсь не в пример лучше, чем с тряпкой и веником. Девица лениво провела метелкой по стене, точно сгоняя муху. — Оно и увлекательнее.