— И куда же наш злодей ездил отдыхать? — спросила я. — И чем он помогал больнице, когда только начинал работать?

— Ты выбери что-нибудь одно сначала, — заметил Дилан.

Я смерила его уничтожающим взглядом. Только что разговорился — и уже советы дает!

— Второе, — решила я.

Одра щелкнула мышкой по какой-то из строк.

— Санитар, — громко прочла Лекси.

— Обычные обязанности, — пояснила Одра. — Менял постельное белье, выносил судна, сидел с больными.

— А это что? — Я указала на одну из ссылок на странице.

Одра открыла ее.

— Документы. Список официальных документов, в которых он упомянут.

Она прокрутила страницу вниз и вдруг вытаращила глаза и прошептала:

— Свидетельство о смерти!

— Его же врачи подписывают, — заметила Лекси.

Одра попыталась открыть документ, но компьютер не послушался. Она в раздражении сдула с лица непослушную прядь волос и попробовала снова. Бесполезно.

— Наверное, он просто обнаружил, что кто-то умер, — предположил Дилан.

— Или сам его убил, — возразила я.

Мы посмотрели на Лекси. Она молчала.

Одра постучала еще немножко. Открылась новая страница, однако не та, которую мы искали. Одра в отчаянии запустила руки в волосы и застонала.

— Не пускает! — пожаловалась она. — Боюсь, туда можно зайти только с больничного компьютера. Я бы могла поколдовать с твоим, чтобы система приняла его за свой, но на это может уйти месяц, а то и больше.

— Знаешь, если Кисслер совершил то, что сделало его стертым, несколько лет назад, мы вполне можем подождать несколько месяцев. Теперь уж спешить некуда, — сказала я.

— Нет! — горячо возразила Лекси. — Нам надо торопиться!

Я обняла сестру. Вот кто все и всегда принимает близко к сердцу. Хотя сейчас я ее понимала, мне тоже хотелось разделаться с этой загадкой как можно скорее.

— Кстати, что там за страница выскочила?

— Личные данные пациента, — прочла я. — А вдруг это даже лучше, чем свидетельство о смерти?

— Думаешь, это и есть тот человек, который умер? — спросил Дилан.

— Это больница, — резонно ответила я. — Там все время кто-то умирает.

Мои слова повисли в воздухе, и я вдруг ощутила, как нелепо мы себя ведем. Кисслер целых три года работает в больнице, немудрено, что за это время он стал свидетелем смерти одного из пациентов. Ничего подозрительного.

Одра проглядела запись и сморщила нос.

— Эта женщина была довольно бодрой. Небольшие проблемы с сердцем, только и всего. Правда, очень пожилая, так что все возможно.

Она надолго замолчала.

— Ну, что? — поторопила я, даже не пытаясь сама прочитать данные.

— Тут еще одна запись. О психическом здоровье.

Одра ткнула пальцем в самый низ экрана и как безумная заколотила по клавишам.

— Бесполезно, — сказала она наконец. — И сюда не пускает.

— А что у нее, по-твоему, с психикой? — спросила я.

— Ерундой занимаемся, — буркнул Дилан. — Мы даже не знаем, встречался ли Кисслер с этой пациенткой. С таким же успехом можно проверить второе предположение Лисси — про отпуск.

Судя по тону, он уже не верил в то, что мы вообще накопаем хоть что-нибудь, таким идеальным казался мистер Кисслер.

Одра полезла в базу ближайшего аэропорта. Надо сказать — без особого энтузиазма, да и я уже не верила, что мы хоть что-нибудь найдем.

— Тебе Пол писал, — уныло сообщила Лекси.

Наверное, она тоже думала о Кисслере. Зато совсем не думала о том, что произносит вслух — ведь знает же, что я не люблю упоминаний о Поле на людях!

— Я ему перезвонила, — отозвалась я, мысленно приказав сестре заткнуться.

— Калифорния, — громко возвестила Одра.

— Да, — подтвердила я. — Пол — мой друг из Калифорнии.

Друг? А может, больше, чем друг? Или наоборот — меньше, теперь, когда нас разделяют сотни миль?

Дилан скептически посмотрел на меня.

— Нет, — сказала Одра, не обращая на него внимания, — мистер Кисслер провел последний отпуск в Калифорнии.

— Что ж, во всяком случае, у него неплохой вкус, — вздохнула я. — Может, он еще не до конца испортился.

Произнося последние слова, я уже знала, что не права — испортился он до конца, и что бы ни окрасило его ауру в стертый цвет, случилось оно в прошлом. Закрыв глаза, я увидела ее, как наяву, и меня тут же затошнило.

Нет, Кисслер явно продолжает вредить людям и по сей день. И Лекси права — мы обязаны выяснить, что он делает. Чем быстрее — тем лучше.

— Обедать! — крикнула с первого этажа мама.

Мы подскочили, будто нас застукали за каким-то преступлением.

— Что ж, значит, завтра наведаюсь в больницу, — заявила Одра.

Я вылупилась на нее так, словно на ней листья выросли.

— Хочешь, я с тобой? — предложила Лекси. — Мы скажем, что тоже хотим в добровольцы или еще что придумаем. Завтра очередь Эмили нас подвозить, думаю, она охотно закинет нас к себе на работу, а там, может, и дядя дежурит.

Я перевела взгляд на сестру. Все ясно: они с Одрой сошли с ума. Одно дело — слегка хакнуть больницу, сидя у меня в спальне, и совсем другое — заявиться туда, чтобы залезть в закрытые документы.

— Правильно, этим и займитесь, а мы пока у него пошарим, — согласился Дилан.

— Пошарим? — не поняла я. — Ты же слышала — Кисслер будет в школе, у них с Трейси дополнительное занятия. Индивидуальные, — с издевкой произнес Дилан.

Я все никак не могла въехать — что он пытается мне сказать? Вроде все слышу, а ничегошеньки не соображаю. То ли он так говорит, то ли мои мозги уже отказываются работать.

— Если Кисслер что-то прячет, так наверняка у себя дома, — пояснил Дилан.

— Обедать! — снова крикнула мама.

— Но мы не имеем права вламываться к нему домой! — запротестовала я.

— А я не говорила тебе, что у Дилана уже был привод в полицию? — поинтересовалась Одра.

Я ответила, что нет, тоже, наверное, забыла.

— Мы ведь не можем выломать ему дверь, — шипела я, пока мы спускались по лестнице.

— Разумеется, нет, — ответил Дилан. Я вздохнула с облегчением. — Здесь не запирают дверей, — добавил он.

Да, теперь я не сражаюсь с тайной Кисслера один на один. Зато двое моих друзей без малейших колебаний готовы нарушить закон, чтобы мне помочь. Не поймешь, что хуже.

Единственное я знаю точно — у всех у нас что-то не в порядке с головой.

Дилан с Одрой распрощались с нами сразу после обеда, и я их вполне понимала. Мама увлеклась ролью радушной хозяйки и буквально засыпала их вопросами, а Лекси сидела с таким видом, что даже наши родители — не самые проницательные люди на Земле — сообразили, что мы что-то скрываем.

— До свидания, — попрощалась Одра. — Спасибо за угощение. Приятно было повстречаться.

Я обратила внимание на это «повстречаться» вместо «познакомиться». Еще ни разу я не замечала в речи Одры здешнего колорита. Мама улыбнулась. Может, Одра специально ввернула местное словечко, чтобы понравиться маме? Тогда она гораздо дипломатичней, чем кажется, и уж гораздо дипломатичней Лекси.

Дилан бормотнул нечто невразумительное, зато одарил каждого из родителей столь редкой для него улыбкой и вместе с Одрой отступил к двери. Мы вышли их проводить, розовый ореол трепетал от волнения и усилий, которые Лекси прилагала, чтобы не выболтать все тайны прямо за обеденным столом.

— Значит, завтра идем в больницу и записываемся в волонтеры? — уточнила она.

Одра кивнула, в глазах заплясали озорные искры, и я в который раз засомневалась — стоило ли посвящать ее в эту историю. А также Дилана и Лекси.

— А мы в это время... — начал Дилан, с преувеличенной подозрительностью оглядываясь вокруг.

— Помолчи, — оборвала я.

Что бы мы ни делали у Кисслера, пока он подтягивает по математике нашу главную певицу, мне это не по нутру. Так и вижу, как меня засадят дома на месяц.

— Тогда до завтра, — попрощалась Лекси.

Как только друзья отошли подальше, я повернулась к ней.