— От меня они ничего не узнают, — пообещала Мэри.

— Я постираю и пришлю вам шарф, только скажите — куда.

— Не стоит, — отмахнулась Мэри.

— Еще раз спасибо. Может, тогда осмотрим гараж?

— А вы хорошо себя чувствуете?

— Уже да.

Мэри покачала головой с улыбкой.

— Спасибо, но я уже осмотрела все, что меня интересовало. Скажите, а предложений на этот участок много?

— Да, хотя вам лучше спросить об этом Майка Дэвиса — теперь этим участком занимается он. Его не было в офисе, а я была свободна. Сказать ему, чтобы он вам перезвонил?

— Да, спасибо. И... извините за нескромный вопрос. Какой срок?

— Примерно два месяца. — Мэгги протянула руку. — Приятно было с вами познакомиться.

— Взаимно. Будьте осторожны. Они попрощались.

Мэгги ехала обратно, а мысли все время возвращались к тому дню, когда она заперла в гараже Джека и себя. Воспоминания вызвали боль, напоминая о том, что осталось совсем немного времени до решения, которое может изменить всю ее жизнь.

Дома Мэгги приняла душ и переоделась в хлопчатобумажные брюки и такую же рубашку. Когда она собралась поужинать, раздался звонок в дверь.

Открыв дверь, она обнаружила на пороге Джека. Ее глаза изумленно расширились.

— Ты? — хрипло спросила она.

— Я, — сухо сказал Джек. — Не пригласишь зайти? Если ты не заметила, идет дождь, а мне что-то совершенно не хочется мокнуть.

— Конечно. — Она отступила, давая ему возможность зайти. — Зачем ты приехал?

— Увидеть тебя. — Он вздрогнул. — Как же холодно!

— Проходи в гостиную. Там теплее.

Он последовал за ней, бросив взгляд на довольно скудный ужин, сервированный на кофейном столике.

— Я не очень голодна, — заметив направление его взгляда, сказала Мэгги.

Джек кивнул и посмотрел на нее.

— Как ты?

Мэгги спрятала дрожавшие руки за спину, думая о том, что он ничуть не изменился. Она еще никогда не видела его одетым так официально: на нем был прекрасно сшитый темный костюм с серой рубашкой — под цвет глаз? — и бутылочно-зеленый галстук. Он постриг волосы, выгоревшие на солнце. И еще этот потрясающий загар...

— Мэгги?

Она заставила себя вернуться в настоящее.

— Я в порядке. Садись. Выпьешь чего-нибудь?

— Нет, спасибо. Если не хочешь, чтобы твой ужин остыл, поешь.

— Я же сказала, что не очень голодна.

Джек сел напротив, не спуская с нее пристального взгляда.

— Какие-нибудь новости? — вдруг спросил он.

— Нет, — не совсем понимая его вопроса, ответила Мэгги.

Он вдруг как-то подобрался, словно хищник перед прыжком.

— Я более-менее склоняюсь к тому, чтобы купить тот участок.

— Тот самый?..

— Тот самый, с гаражом, в котором ты нас заперла, — подтвердил он. — Однако два мнения лучше одного, верно?

Где она слышала эту же фразу? И совсем недавно! Мэгги неожиданно насторожилась.

— Поэтому я попросил одного человека, чьим мнением очень дорожу, осмотреть участок и высказать свое мнение. Имя Мэйзи, моей незаменимой помощницы, тебе уже приходилось слышать.

— Но в твоей компании нет женщины с таким именем! — вырвалось у Мэгги прежде, чем она успела прикусить язык. — Я проверяла. — И залилась краской.

Джек, казалось, этого не заметил и невозмутимо объяснил:

— Так зову ее только я. Ее настоящее имя, — он впился в нее взглядом, — Мэри Келли.

— Она... она? — Мэгги отшатнулась и не смогла выговорить до конца.

— Да, она сказала мне.

— Но это... это нечестно! Я не знала, кто она! Я бы никогда... — Мэгги снова прикусила язык.

— Никогда бы не сказала ей, что беременна, если б знала, кто она? — закончил за нее Джек. — А как насчет меня, Мэгги? Мне бы ты сказала?

Мэгги в волнении поднялась на ноги и внезапно спросила:

— А почему она сообщила тебе? Не могла же она знать, что мы...

— Она и не знала, — перебил ее Джек. — Но Мэйзи сказала, что участок показывала ей Мэгги Трент, сказала и о твоем положении.

— А почему ты решил, что это твой ребенок?

Джек лишь молча посмотрел ей в глаза, и Мэгги опустила голову.

— Как так могло произойти? — заговорил Джек. — Ты же говорила, что принимаешь таблетки.

— Я принимала! — в запальчивости воскликнула она, но сразу же сникла и сообщила, что рассказал ей врач.

— Родители знают?

— Нет.

— Ну что ж, — помолчав, сказал Джек. — Мы поженимся. Чем скорее, тем лучше.

Чтобы хоть как-то скрыть свое потрясение, Мэгги села и положила в рот ложку салата.

— Любопытная реакция, — с юмором прокомментировал Джек, наблюдая за ней. — Знать бы, что она означает.

— Я тоже хотела бы это знать. — Она подняла на него глаза. — Ты серьезно, Джек?

— В таких вопросах не шутят.

— То есть жениться ты вовсе не хочешь, — констатировала Мэгги.

— Доедай свой салат, Мэгги, или оставь его в покое.

Мэгги резко отодвинула от себя тарелку, чтобы хоть как-то потушить боль, внезапно пронзившую ее сердце. Джек Маккиннон лишил ее той брони, которой она была так надежно защищена. Иначе почему его так называемое «предложение руки и сердца» не обрадовало ее, а лишь унизило? И дело не в категоричности его тона, а в том, почему он предложил пожениться. Ради ребенка. Не ради нее.

— В этом только моя вина. Я буду решать эту проблема сама.

В его глазах сверкнул гнев.

— Только не надо стучать себя в грудь и напоминать мне, что ты носишь фамилию Трент, — раздраженно сказал он. — Моя вина также есть. И если ты думаешь, что я позволю твоей семье проглотить моего ребенка, ты заблуждаешься.

— Джек, послушай, — нерешительно начала она.— Я знаю, что ты был усыновлен... Никто и никогда не лишит тебя родительских прав.

— Но только не твой отец. Нет, Мэгги. Я имею право голоса, нравится тебе или нет.

— При чем здесь «нравится — не нравится»? — вспылила Мэгги. — Эта свадьба... словно под дулом пистолета.

— Тоже выход из создавшегося положения. Такая же мысль может прийти и твоему отцу.

— Глупость! — фыркнула она. — Подобные времена уже давно миновали.

— Я выражался метафорически. Но что, если брак со мной он посчитает меньшим злом для единственной дочери, чем незаконнорожденный внук?

Мэгги вдруг пришло в голову, что этот еще не родившийся, но уже ставший яблоком раздора ребенок может быть весомым поводом для двух упрямых мужчин продолжать свою битву. Она решительно подошла к телефону и набрала номер родителей.

На секунду ее сердце сжалось, когда она представила себе, что эта новость может пошатнуть счастье матери...

— Папа? Это Мэгги. — Она взяла с места в карьер. — Пожалуйста, выслушай меня и не перебивай, хотя это и не телефонный разговор. Так получилось, что я познакомилась с Джеком Маккинноном и у меня будет от него ребенок. Я клянусь, что от меня мама никогда не узнает, почему ты ненавидишь его, но... — Она послушала несколько секунд, затем продолжила: — Папа, пожалуйста, если ты любишь меня, дай мне сказать. Это не вина Джека. Я... не оставила ему выбора. Джек предложил мне выйти замуж за него, но я не думаю, что нам следует связывать друг друга только из-за ребенка. Брак без любви... — Она снова замолкла, но затем решительно произнесла: — Нет, прекращать беременность я также не буду. А звоню для того, чтобы сказать, что не позволю — ни тебе, ни ему, — чтобы мой ребенок стал разменной монетой в ваших играх. Если ты не остановишься, я... — Она подняла глаза на Джека. — Если вы оба не остановитесь, я уеду туда, где ни один из вас меня не найдет. Извини, папа, если эта новость прозвучала для тебя как гром среди ясного неба. Пожалуйста, передай ее маме, но как можно осторожнее. Я люблю вас обоих, но сделаю так, как сказала. — Мэгги положила трубку.

— Неужели обошлось без хлопанья дверями?

Мэгги пожала плечами.

— Когда я узнала, что беременна, моя жизнь превратилась в маленький кошмар. Возникли вопросы: как сказать тебе? Как сказать им? Что вообще делать? Одно я знала точно: ребенок мой, и я никому не позволю принимать за себя решение!