— А заодно и Улибе Климен? — добавил самый молодой из стражников.

— Кликни одного из пажей, Нарсис, и попроси его выяснить, когда нам нужно навьючивать мулов, — приказал сержант. — Это их поторопит.

Еще через один показавшийся бесконечным промежуток времени с холма бегом спустился маленький паж из епископского дворца и что-то прошептал сержанту на ухо. Конюх пронзительно свистнул, и его товарищ медленным танцующим шагом подошел, чтобы помочь в очередной раз навьючить мулов. Юдифь вторично обняла Юсуфа, взяла вещи мужа и дала Ракель твердые наставления насчет возвращения ее двух лучших корзин.

Гвардейский капитан сел в седло, поднял руку и через три часа после запланированного времени выступления маленькая процессия покинула город.

К тому времени, когда они выехали на открытую сельскую местность, кавалькада уже растянулась. Впереди ехала Ракель, обмотав вокруг запястья уздечку мула, на котором сидел ее отец, увлеченная разговором с сержантом. Исаак тем временем беседовал с Юсуфом о его собственных путешествиях в молодости на земле и на море, где он и сумел набраться своих самых полезных медицинских знаний. Улибе с капитаном следовали сразу за вьючными мулами. Габриэль и Нарсис ехали по обе стороны процессии, осматривая окрестности на случай всяких неприятных неожиданностей.

— Кажется, ваше имя Доминго? — смущенно спросила Ракель несмотря на то, что она довольно хорошо знала сержанта по путешествию в Таррагону, совершенному ею несколькими месяцами ранее. Тем не менее вопрос казался довольно бесцеремонным.

— Именно так, — с улыбкой кивнул тот. — Это я и есть. Для некоторых. Если бы хоть один из этих двух лентяев обратился бы так ко мне, — добавил он, указывая на Габриэля и Нарсиса, — они бы этот случай долго не забыли. Но вы, сударыня, можете называть меня Доминго.

— Разве мы выехали не гораздо позже по сравнению с тем, что ожидалось? — спросила Ракель, быстро уходя от столь личного вопроса. — Или вы были готовы к подобной задержке?

— Я отнюдь не думал, сударыня, что кого-то прирежут прямо у нас под носом, — сухо ответил сержант. — Что касается вашего вопроса, то нет, я не ожидал никаких задержек. — Он помолчал. — Хотя когда путешествуешь с Его преосвященством, я всегда к ним готов.

— Неужели он такой медлительный человек? — с преувеличенным удивлением спросила Ракель.

— Его преосвященство? Нет. Он всегда и всюду поспевает вовремя. Но вокруг него часто собирается целая толпа людей с тысячами глупых требований, которые порой делают отъезд невозможным, разве что нам удается этого избежать, уехав еще до того, как они проснутся. Но с этой группой я никаких проблем не ожидаю.

— Чем же мы так отличаемся от остальных?

— Мои люди просыпаются и готовы к отъезду, когда я им скажу. Я знаю парня, который может встать рано — он в конюшне и на своей кобыле большую часть дней еще до рассвета. А уж с этим бейлифом в конце процессии я не ожидаю вообще никаких проблем. Судя по его поведению, в молодости он был солдатом, хотя я бы не осмелился спрашивать его о прошлом.

— Почему же? — спросила Ракель.

— Я бы предположил, что несмотря на его легкие и дружелюбные манеры, мы с ним не на равных, — тихо ответил он. — Госпожа Ракель, из него такой же бейлиф, как из меня граф. Но, отвечая на ваш вопрос, я надеялся, что мы выедем еще до захода луны. Сегодня к вечеру мы не попадем в Барселону, — мрачно подытожил он.

Ракель оглянулась на молчаливого Улибе.

— Он расстроится.

— Возможно, — пожал плечами Доминго. — Даже если и так, то ничего нельзя поделать. Мы проедем сколько сможем, переспим жару, а затем продолжим путь пока не стемнеет так, что не разберешь дороги.

— И по дороге вам не найти постоялого двора, — сказала Ракель, вспомнив, как тяжело пришлось с этим в ее прошлом путешествии.

— Нам он не понадобится, — усмехнулся сержант. — У нас нет знатных дам, которых надо защищать. Нас шестеро, и все мы вооружены. Ночи — теплые и сухие, и мы найдем какое-нибудь укромное местечко неподалеку от дороги и отоспимся, пока луна не поднимется достаточно высоко, чтобы освещать нам дорогу до Барселоны. Десять-пятнадцать миль при луне, и мы будем у городских ворот. Еще до рассвета, даю слово. И это будет просто превосходно, сударыня Ракель.

— Превосходно, Доминго!

— Знаете, там жарче, чем здесь. В это время года. Конечно, не так жарко, как в Гранаде, — добавил он. — Был я там однажды еще молодым парнем, как стражник при посланнике его величества. Вот это было действительно жарко.

— И насколько же? — поинтересовалась Ракель, опуская вуаль и приготовившись выслушивать воспоминания сержанта.

Почти два часа спустя капитан нагнал Исаака.

— Мастер Исаак, — мы уже почти достигли цели. Если вы хотите попрощаться, то давайте сделаем это сейчас, а отряд пусть двигается дальше.

— Вот мы где, — сказал сержант с притворным удивлением. — Я наслаждался воспоминаниями о старых сражениях в обществе госпожи Ракель и увлекся настолько, что даже и забыл, где мы находимся, — галантно добавил он. — Но, прежде чем расстаться, капитан, почему бы нам не сделать привал и не насладиться едой, которую мы везли столько времени?

Капитан остановил свой отряд у нары раскидистых деревьев, затенявших своими кронами небольшую речушку. Зной и засуха лета в отдельных местах полностью высушили воду, но здесь она была по-прежнему прохладной и музыкально журчала, извиваясь по камням и гальке, устилавшей ее ложе. Капитан одобрительно кивнул и приказал стражникам снять корзины и узелки с едой. Вскоре все с удовольствием уплетали мягкие сладкие абрикосы и жесткие ранние груши, холодную тушеную говядину и холодных жареных цыплят, заедая все это великолепие хлебом.

— Мы не сможем захватить все это назад, — сказала Ракель, глядя на оставшуюся кучу снеди. — Мама и Наоми расстроятся хуже некуда.

— Тогда я предлагаю опустошить эти замечательные корзины, — предложил сержант, — отправить их назад с вами, а остатки еды погрузить в короба вьючных мулов. Слегка переместив груз, мы получим достаточно места. Согласны, мастер Исаак?

— Подобные стратегические решения я оставляю на волю Ракели, чья мудрость в подобных вещах меня всегда поражала, — с улыбкой сказал Исаак.

— Отличная мысль. Я так и поступлю, — твердо сказала Ракель, — чтобы убедиться, что они хорошо упакованы. Доешьте все за обедом, пока еда не успеет испортиться.

Ракель переместила содержимое коробов и на освободившееся место переложила еду из корзин.

— Ну вот, теперь все в порядке. Мы готовы ехать, но сперва я бы хотела попрощаться с моим новым младшим братишкой. — Она обняла Юсуфа, за последний год ставшего ее другом и союзником, и накинула вуаль на лицо, чтобы скрыть выступившие слезы. — Береги себя, — прошептала она. — И всегда будь начеку.

— Ты подслушивала! — возмущенно воскликнул Юсуф.

— Конечно, — улыбнулась она. — А теперь с тобой попрощается отец.

Исаак обнял мальчика и отступил назад.

— Больше я не буду давать тебе советов. Тебе и так удалось прожить до своего возраста лишь благодаря ловкости и уму, и ты будешь продолжать это делать, я знаю. Только прошу тебя не забывать о последней просьбе, которую дал тебе капитан.

— Чтобы держать правильно локоть? — озадаченно спросил Юсуф.

— Нет, хотя это тоже важно. Никому не верь, — пробормотал он. — Прощай, малыш. Мое благословение будет с тобой, — быстро добавил он и отвернулся.

— Он вернется еще до Великих Праздников, отец, — сказала Ракель с наигранной жизнерадостностью, которой она не чувствовала. — Вы говорите так, словно он уезжает на много лет.

— Однажды начатое путешествие может привести в самые неожиданные места, дорогая моя, — сказал Исаак и вскарабкался на нетерпеливого мула.

Юсуф помедлил, положив руку на седло, озадаченный словами хозяина. Он оглядел своих спутников: Мигель, Габриэль и Нарсис — три стражника, его старый друг, сержант Доминго и друг епископа, Улибе. Он покачал головой, вспрыгнул в седло и вслед за другими поехал по дороге на юг.