— Конечно. На курсы живописи или к друзьям.

— Откуда тебе известно о курсах живописи?

— Мать, возможно, упоминала об этом ненароком.

Лео собрался уходить.

— Когда ты вернешься? — спросила его Хезер.

— Часа через два. А зачем ты спрашиваешь?

— Посмотри на меня! — Она привлекла его внимание к своему растрепанному виду и мгновенно пожалела об этом. Он внимательно оглядел ее помятую домашнюю одежду, взглянул на вспотевшее лицо, на копну взъерошенных волос. — Мне нужно принять ванну, — пробормотала Хезер.

— Не помню, чтобы я запрещал тебе сделать это. — Пожав плечами, Лео сжал зубы, когда представил себе ее обнаженное тело. — У меня много лишней одежды наверху. Выбери то, что тебе надо.

Хезер даже не думала об этом, но кивнула в ответ. Ей хотелось, чтобы он побыстрее ушел, а она приняла бы душ, переоделась, забралась бы в одну из пяти спальных комнат для гостей и полежала бы там до его прихода.

Но она приняла долгожданный душ лишь после полуночи. Даниель проснулся, Хезер успокоила его, почитала ему сказку на ночь, и только после этого он опять уснул. Она нашла в шкафу белую рубашку Лео и надела ее вместо ночной рубашки.

Хезер осталась сегодня без ужина, и в желудке ее урчало от голода, когда она выключила свет и легла в постель.

Она долго не могла уснуть. Желудок назойливо и болезненно напоминал о себе. Встав с кровати, она на цыпочках вышла из спальни, спустилась по красивой витой лестнице и прошла на кухню.

Дом был погружен во тьму, свет горел лишь в холле. Лео еще не вернулся.

Хезер внимательно изучала содержимое холодильника, когда услышала какой-то звук за спиной.

Она резко повернулась, держа в руках плитку шоколада, и увидела Лео, прислонившегося к дверному косяку. Брови его были удивленно приподняты.

— Ты вернулся.

— Как видишь. — Его глаза сверкнули, когда он взглянул на нее, стоявшую перед ним в его белой рубашке с расстегнутым воротом. Сквозь нее просвечивали ложбинка между грудей и темные круги сосков. Лео быстро перевел взгляд на ее лицо, покрывшееся от растерянности красными пятнами, хотя, казалось, Хезер не осознавала того, что ее «ночная рубашка» оставляла очень мало простора для воображения.

— Я… я просто хотела чего-нибудь поесть… Я сегодня почти ничего не ела, просто перекусывала время от времени.

— И все, что ты нашла в холодильнике, — это плитка шоколада?

Лео не мог отвести от нее глаз. Хезер обладала телом сексуальной сирены-искусительницы — с такими пышными формами, которые видятся подросткам в их самых буйных фантазиях. Он широкими шагами прошел на кухню и уголком глаза заметил, что она уселась на один из стульев, все еще держа в руке шоколад.

— Я приготовлю тебе что-нибудь поесть. Шоколад мгновенно повысит сахар у тебя в крови, и тогда ты не заснешь. — Лео достал несколько яиц и разбил их в миску.

— Спасибо, не надо. — Хезер почувствовала, что ее нервы не выдерживают такой нагрузки. — Я уже не хочу есть.

— Нет, тебе надо поесть, — твердо произнес Лео. — Ты просто растерялась от того, что тебя поймали с поличным. В любом случае надо восстановить силы.

— О чем ты говоришь? — Не получив ответа, она добавила язвительно: — Не надо строить из себя хозяйственного мужчину.

— Не волнуйся, тебе это ничем не грозит. Омлет или яичницу?

— Омлет будет замечательно. Спасибо тебе.

Конечно, он не представлял для нее никакой опасности. Он уже нашел себе очередную дурочку. Нет! Ей не надо думать об этом!

— Как чувствует себя Кэтрин? Ты видел ее? Разговаривал с ней? Или она спала?

— Да, видел и разговаривал. У нее, оказывается, проблемы со сном. Я впервые слышу об этом. — Лео стал взбивать яйца в миске, потом поставил в микроволновку хлеб.

— Тебе удалось поговорить с доктором?

— Конечно, — ответил Лео, немного удивившись тому, что она усомнилась в его способностях. — Все в порядке, ничего страшного, но для полного выздоровления потребуется несколько недель. — Он поставил перед ней омлет и поджаренный хлеб, намазанный маслом. Без всякой паузы добавил: — А затем мы обсудим с тобой один вопрос.

Хезер взглянула на еду, поставленную перед ней, и поразилась тому, как красиво и аппетитно все было разложено на тарелке.

— Что? — Она взглянула на Лео. Он сидел за столом напротив нее.

— Как тебе омлет?

— Превосходный. А что ты сказал?

— Ты сначала поешь, а потом мы обсудим это. — Он заметил, что она не ковыряется вилкой в тарелке, стараясь сделать вид, что еда не вызывает у нее никакого интереса. Хезер буквально набросилась на омлет. Лео обнаружил, что ему нравится смотреть на нее. Даже богатые красавицы, с которыми он общался, умные и информированные, были охвачены суетным желанием похудеть. Кусок поджаренного хлеба был бы отвергнут ими как некая зараза.

— Так что ты хотел обсудить? — спросила Хезер, доев омлет.

— Ах да… — Лео встал и убрал ее тарелку. — Моей матери нужен кто-то, кто навещал бы ее в больнице, а потом побыл бы с нею дома некоторое время.

— Да, нужен. — Хезер с вызовом взглянула на него. — И Даниелю тоже.

— Я буду здесь некоторое время, но потом мне придется уехать…

— Ты хочешь, чтобы я прикрыла тебя?! — Она взорвалась от гнева, к которому примешивалось какое-то необъяснимое разочарование. — Именно поэтому ты сказал, что мне надо восстанавливать силы? Поэтому ты притворился, что заботишься обо мне — приготовил омлет, поджарил хлебцы? — Это было больно. — Кэтрин в больнице, и мне нельзя болеть, потому что это может помешать работе, да?! — Хезер резко встала и направилась к двери, но в ту же секунду почувствовала, что Лео идет следом за ней.

— Этот спор становится немного скучным, Хезер. — Он взял ее за руку, и когда она попыталась вырваться, крепче сжал ее. Затем, вздохнув, отступил, укоризненно покачал головой и с усилием произнес: — Я постараюсь как можно чаще приезжать сюда, но неизбежно настанет время, когда я просто физически не смогу находиться здесь.

— Я просто не люблю, когда мною манипулируют, — сдавленным голосом произнесла она.

Лео, откинув голову назад, весело рассмеялся:

— Тобой? Манипулировать? Если бы я чувствовал, что у тебя нет времени или желания помогать мне, то я попросил бы свою личную секретаршу сделать это. Но я подумал о Даниеле, которого мне не хочется оставлять на попечение незнакомой женщины, — но право выбора остается за тобой.

И прежде чем Хезер открыла рот, Лео добавил:

— Естественно, ты будешь делать это не бесплатно. Ты получишь материальное вознаграждение. Столько, сколько захочешь.

— Другими словами, ты будешь моим работодателем?

Лео нахмурился, ошарашенный тем, что его великодушное предложение было брошено ему обратно в лицо. И кем? Женщиной, из-за которой он не спал ночами!

— Насколько я понимаю, тебе придется оставить работу, чтобы присматривать за моей матерью, а это значит — ты лишишься своего заработка. И покончим с этим.

Помолчав, она сказала:

— Хорошо, я буду находиться с Даниелем, когда ты уедешь, но это совсем не значит, что у тебя будет полная свобода и ты сможешь приезжать сюда, когда тебе захочется. И еще одно условие — никаких женщин.

— Что ты сказала?

— Никаких женщин.

— И почему же это?

Щеки Хезер вспыхнули.

— Потому что это будет стрессом…

— Снова села на своего любимого конька! Я не собираюсь привозить сюда кого-либо из моих женщин. Но ради интереса скажи: ты меня ревнуешь? Потому что такие условия выдвигают ревнивые женщины. — Он снова рассмеялся — теперь она, казалось, была готова взорваться.

— Тебе надо спокойно посидеть и поговорить со своим эго, Лео. Если ты сообщишь мне заранее, когда собираешься уезжать…

— Моя жизнь непредсказуема, Хезер. Но у меня есть гораздо более интересная мысль. Ты переезжаешь сюда, и таким образом мы избавляем себя от лишних телефонных звонков. Это самое разумное решение, не так ли?

Через тридцать шесть часов Хезер стояла в просторном холле дома Кэтрин, и, открыв рот, смотрела на то, как под руководством Лео преображалось помещение. В результате умелых действий людей в спецовках несколько комнат первого этажа быстро превращались в офис. Посреди этого организационного хаоса стоял Лео. Прижимая к уху телефонную трубку, он жестами руководил рабочими, а сам в это время отчитывал громовым голосом какого-то беднягу на другом конце линии.