Рядом с ним ей было необычайно хорошо и легко. Не желая того, она подсознательно все время сравнивала своего нового знакомого с бывшим возлюбленным. Бывшим. Какое печальное слово, безнадежное слово… И сравнение это было явно не в пользу Кевина.

Как девушка рассудительная Сьюзен понимала, что, начиная новую жизнь, надо распрощаться со всем старым, в том числе и с прежними отношениями, но любовь к Кевину окончательно еще не покинула ее сердце. Стивен нравился ей, но где-то в глубине души еще жила надежда на возвращение Кевина.

Стивен ни о чем не расспрашивал и ничего не рассказывал о своей жизни. Оба старались обойти эту щекотливую тему, прекрасно отдавая себе отчет в том, что у обоих за спиной есть опыт потерянной любви.

С этого дня он ежедневно встречал ее с работы или был ее водителем в дни поездок в загородный дом. Все дела по отделке дома Сьюзен держала под строгим контролем, по этой причине не реже двух раз в неделю выезжала на объект. Эти поездки доставляли обоим огромное удовольствие. Молодые люди всегда находили темы для разговора и никогда не скучали в обществе друг друга.

— Сьюзен, вы должны меня извинить, — прохрипела в трубку няня Ханны, миссис Бернс, — я так подвела вас, но ничего не могу поделать — эта простуда просто свалила меня с ног.

— Не переживайте так, миссис Бернс, — ответила Сьюзен, глядя на часы. Они показывали без четверти семь. Через полтора часа надо выходить на работу, а до этого в срочном порядке найти няню для Ханны.

— Я могу позвонить в агентство, и вам пришлют замену мне, но это будет только после десяти часов, — хрипела и чихала в трубку простуженная миссис Бернс.

— Не стоит беспокоиться, миссис Бернс. Лечитесь, выздоравливайте. Мы с Ханной будем вас ждать, а пока я постараюсь справиться своими силами. До свидания. Поправляйтесь скорее.

Сьюзен положила трубку на рычаг и тут же сняла вновь.

— Мама, доброе утро. Не разбудила? Прости. Мне срочно нужна твоя помощь. Прошу тебя, не отказывай мне. Случилась катастрофа, — постаралась она сгустить краски, вложив в голос все отчаяние и мольбу, на которые только была способна. — Няня Ханны заболела, и мне не с кем оставить кроху. Ты должна меня выручить. Мамочка, я жду тебя у себя через час. Целую.

И она положила трубку, так и не дав матери возможности произнести ни слова возражения.

Сьюзен улыбнулась и встала с постели. Уже четыре месяца Ханна жила у нее, и мать до сих пор избегала встреч с девочкой. Сьюзен устала метаться между своей матерью и ребенком и очень надеялась извлечь пользу из сложившейся ситуации.

Она приготовила молочную смесь и отнесла бутылочку Ханне. Пока девочка завтракала, сама выпила кофе и оделась.

— Мамочка, ты у меня просто чудо! — воскликнула Сьюзен, пропуская хмурую и недовольную миссис Джефферс в квартиру. — Проходи, пожалуйста. Даже не знаю, что бы я без тебя делала.

Миссис Джефферс сняла верхнюю одежду и прошла в комнату, где на полу перебирала игрушки Ханна. При виде незнакомой женщины девочка вовсе не испугалась, а широко улыбнулась обезоруживающей детской улыбкой.

— Ты ей понравилась, — шепнула на ухо матери Сьюзен.

Миссис Джефферс некоторое время постаралась сохранять хладнокровие, но это ей удавалось с большим трудом.

— Почему у тебя ребенок сидит на полу? У нее нет манежа? Ты думаешь, ей не холодно? Она же девочка и может застудиться. Я никогда не позволяла тебе сидеть на холодном полу, — беззлобно ворчала она.

— Я думаю, вы здесь сами разберетесь, — облегченно выдохнула Сьюзен. — Еда для Ханны в холодильнике, вещи в комнате в шкафу. Будут вопросы — звони. И спасибо тебе, мама.

Сьюзен поцеловала мать в щеку, послала из прихожей воздушный поцелуй Ханне и выскочила за дверь.

Весь день Сьюзен поглядывала на мобильный телефон, лежавший на столе без признаков жизни. Мама не звонила. После обеда Сьюзен не выдержала и позвонила ей сама.

— Как ваши с Ханной дела, мама? Справляешься? Ханна не капризничает?

— К чему столько вопросов, Сьюзен? Ханна что, первый ребенок, с которым мне пришлось общаться? — так же как и утром, недовольным тоном ответила миссис Джефферс. — Ты что, меня контролируешь? Волнуешься, что я не справляюсь?

— Ну что ты, мама! — опешила от подобного натиска Сьюзен. — Я вовсе не сомневаюсь в тебе, иначе не позвала бы. Я просто узнаю о ваших делах. Ты целый день мне не звонила.

— Не было надобности, вот и не звонила. К чему отрывать тебя от работы? Мы отлично ладим, — более дружелюбно сказала мать, и одновременно с ее голосом Сьюзен услышала лепет Ханны. Ясно, что малышка все это время была на руках у новоиспеченной бабушки.

— Я люблю тебя, мама. Ты у меня золото. Целую тебя и Ханну, до вечера.

Сьюзен положила телефон на стол и улыбнулась. План сработал. Нет худа без добра… вернее, наоборот. Мама, конечно, обо всем догадалась, но, скорее всего, и сама была не против примирения.

— Я думаю, мне следует заночевать у тебя, — сказала мать, обращаясь к дочери, когда они вечером пили чай на кухне, а Ханна весело прыгала в ходунках. — Няни ведь не будет и завтра, а мне вставать ни свет ни заря и мчаться к тебе совсем не хочется.

— Я и сама хотела тебе это предложить. Конечно, я буду очень рада, если ты у меня поживешь. А я завтра могу заехать к тебе и забрать вещи, какие ты скажешь. Хочешь?

— Хочу. Я так понимаю, Сьюзен, что застряла у тебя не на один день, — усиленно изображая недовольство, ответила мать.

Сьюзен встала и подошла к ней. Она обняла ее сзади и поцеловала в макушку.

— Я люблю тебя, мама. Мне так хорошо с тобой.

— Я тоже люблю тебя, Сьюзен. — Она похлопала дочь по руке, лежавшей на ее плече.

— А как ты находишь Ханну? — спросила Сьюзен.

— Я представляла ее крикливым и избалованным ребенком, но на деле все оказалось иначе. Она мне понравилась. Хорошая, понятливая девочка, и совсем не капризная. С ней можно договориться, — все еще стараясь по привычке изображать равнодушие, добавила мать, но от чуткого уха Сьюзен не ускользнули нотки нежности в ее голосе.

— Она действительно хорошая девочка, и избаловаться она не могла: в приюте не потакают прихотям детей, а любви собственной матери Ханна узнать не успела.

Обе женщины не сговариваясь посмотрели на Ханну и тяжело вздохнули.

— Ну а как твои дела на работе?

— О! Все великолепно. Работаю много и интересно, меня ценят, и это очень приятно. Сейчас продолжаю заниматься дизайном загородного дома мистера Филдинга.

— Ты что-то недоговариваешь, Сьюзен. Уж очень по-канцелярски, что ли, звучит твой отчет. — Мать постаралась заглянуть в глаза дочери и в них прочесть все, о чем та умолчала. — Тебя что-то беспокоит?

— Я не говорила тебе раньше, думала, что все это блажь, хотела сначала разобраться в себе. Ну, в общем… я и мистер Филдинг, вернее, Стивен, встречаемся.

— Встречаетесь? А как же Кевин?

— А с Кевином все кончено. Я ждала, надеялась, но, увы… — Сьюзен вздохнула.

— Может, стоило самой позвонить, постараться вернуть его, если тебе этого действительно хотелось.

— Я звонила несколько раз, но он не отвечал на звонки. Видимо, его обида очень велика, и он не смог простить меня. — Сьюзен вновь подавила тяжелый вздох.

— Хорошо, что ты хоть понимаешь, что сама во многом виновата. С мужчинами приходится считаться, дорогая моя девочка. Излишней самостоятельности они не прощают.

Мать и дочь ненадолго умолкли, каждая думая о своем. К сожалению, обе не могли похвастаться безупречностью своего поведения с любимыми, бывшими любимыми, и эти ошибки привели к непоправимым результатам.

— Ну, Сьюзен, хватит печалиться, — неожиданно взбодрилась, скорее чтобы поддержать дочь, миссис Джефферс. — Они тоже не без греха. Нечего винить во всем только себя. Лучше расскажи, вы давно встречаетесь с этим мистером…

— Стивеном Филдингом, — напомнила Сьюзен.