Мгновение он смотрел на нее.

— Ты, маленькая сучка, — очень тихо проговорил он, — я бы на твоем месте хорошенько подумал, прежде чем играть со мной в такие игры…

— Это не игра, Алекс, уверяю тебя, — Лори даже умудрилась беззаботно хохотнуть.

— Я могу, к примеру, пересмотреть свою позицию в отношении «Пэджет Кристал».

— Что ты имеешь в виду? Не можешь же ты…

— Я все могу. «Пэджет» теперь является моей фирмой, и коли мне заблагорассудится, я могу стереть его с лица земли.

— Ты бессердечное животное.

Алекс пожал плечами.

— Ты уже сообщала мне об этом.

Она уставилась на него, с ожесточением впившись зубами в свою нижнюю губу. Гнев накачивал адреналин в ее кровь, ее так и подмывало закричать, бросить ему в лицо: «Что бы ты ни делал, я все равно не буду спать с тобой!» Но ей приходилось сдерживать себя. Если она и дальше будет продолжать дразнить пока спящего тигра ярости Алекса, кто знает, что может произойти. Одно несомненно: это будет нечто ужасное.

Она глубоко вздохнула.

— Слушай, Алекс, я говорю серьезно. Я вышла за тебя замуж и обещаю, что постараюсь быть хорошей женой — по крайней мере, в глазах света. И никому ничего не надо знать, кроме нас.

— А не кажется ли тебе, дурочка, что в своем милом деловом плане ты не учла одного пункта?

— Какого?

— Я хочу детей. — Он говорил спокойно, словно бы даже скучая, но за его словами скрывалась абсолютная правда. Перед глазами Лори тотчас предстала сцена, когда он нянчил маленького племянника, и то, как он смотрел на малыша.

— Ох! — От страха она не удержалась от восклицания. «Такие, как он, буквально помешаны на семье, династии и прочей ерунде…» — всплыли в памяти слова Джеймса, указывая ей путь к спасению.

— Что ж, придется тебе обзавестись ими где-нибудь еще, — сказала она, поражаясь собственному спокойствию. — И ежели тебе необходимы наследники священной империи Барези, то женись на ком-нибудь другом. У тебя есть все основания. В крайнем случае, моя бесплодность дает тебе повод для развода.

— В самом деле? — Лицо его приняло каменное выражение. — До чего складно все у тебя получается, моя дорогая. Я бы не удивился…

Он схватил ее за волосы и, не обращая ни малейшего внимания на ее крики, повернул лицом к свету и испытующе заглянул ей в глаза. Губы его при этом сжались в тонкую линию. У Лори едва не остановилось сердце. Если Алекс, эта жестокая, бессердечная скотина, хотя бы только заподозрит о заговоре, он уничтожит Джеймса, а ее навсегда сделает своей пленницей, единственно ради того, чтобы насладиться чувством мести.

Каким-то образом ей удалось спокойно выдержать его сверлящий взгляд, пока, немного успокоившись, он, наконец, не выпустил ее; но руки его тотчас скользнули ей на шею.

— Что за дивная шейка, — заметил он, водя пальцем по ее нежной коже, — что за дивное личико, волосы и…

Другой рукой Алекс так рванул на ней пеньюар, что она услышала, как затрещали рвущиеся ленты, затем, прежде чем она успела что-либо предпринять, взялся за глубокий вырез ее ночной рубашки и без малейшего усилия сорвал и ее.

— …и, — голос его стал хриплым, — что за дивное тело. Уверен, никто не стал бы обвинять меня, если бы я прямо сейчас силой овладел тобой.

— Ты не сделаешь этого. — Лори лежала совершенно беспомощная, скованная ужасом настолько, что едва могла шевелить губами.

Он улыбнулся, но не той своей кошачьей ленивой улыбкой, а улыбкой кровожадной пантеры.

— Не сделаю?

— Нет. — В голосе ее зазвенело отчаяние. — Гордость не позволит тебе настолько унизить себя.

— Ты так считаешь? Что ж, может, проверим?

Взгляд его мгновенно стал напряженным, но прежде чем она успела пошевельнуться, он схватил ее и прижал к себе, грубо зажав рукой рот так, что едва не свернул ей челюсть.

Лори извивалась, пытаясь сопротивляться, задыхалась, ее бьющееся нагое тело неосторожно прижалось к этой ужасающе твердой мужской плоти в неистовом усилии вырваться из его лап. Но попытки эти были сродни усилиям насмерть перепуганного воробушка, машущего крыльями в железных пальцах мучителя.

Кровь с шумом стучала у нее в висках, и она боялась, что вот-вот потеряет сознание. Но вот каким-то чудом она ухитрилась на мгновение высвободить рот и вонзила зубы Алексу в плечо. С неистовым воплем он отшвырнул ее от себя, и она распласталась на кровати. Он смотрел на свое плечо, а Лори в ужасе прижала руку ко рту, разглядев сквозь пелену слез отчетливый след двух рядов зубов и выступившие на коже капельки крови.

Охваченная страхом и стыдом, она попыталась соскочить с кровати, но Алекс опередил ее.

— Иди сюда, ты! — прорычал он.

Налетел на нее, обхватил за талию и повалил навзничь на постель. Одной рукой он прижал ее руки к кровати у нее за головой, другой — сорвал с нее остатки порванной ночной рубашки. Затем развязал пояс халата. Не обращая внимания на ее сдавленные крики ужаса, лег на нее, раздвинув коленом ее ноги, и Лори ощутила его тело — сильное, яростное, требующее — меж своих бедер. Она закрыла глаза, у нее вырвался последний безнадежный всхлип.

Внутри у Лори все напряглось, и она обреченно ожидала жестокого вторжения, после которого жизнь для нее будет кончена. Но в следующее мгновение он откатился на кровати прочь от нее.

— Прикройся. — Алекс тяжело, с хрипом втягивал воздух.

Он накинул на нее пеньюар, и Лори неловко укуталась в него, руки ее так дрожали, что она едва удерживала скользкую ткань. А он тем временем продолжил разговор, но в голосе его на этот раз было только одно отвращение:

— Ты права, я не могу изнасиловать женщину.

— Даже свою жену?

— Тем более свою жену. — Он помолчал, сверля ее ледяным взглядом серых глаз. — Вот что я тебе скажу: я действительно намереваюсь стать отцом наследника священной империи Барези, как ты точно выразилась. Мало того, я намереваюсь сделать это с твоей помощью.

Лори показалось, что на нее вылили ушат холодной воды, и на смену шоку пришел спасительный гнев.

— Никогда! Говорю тебе…

— А я обещаю тебе это. Ты можешь, по каким — либо нелепым соображениям, считать, что всю жизнь будешь хранить целомудрие, но рано или поздно ты приползешь ко мне на коленях, умоляя меня об этом. Тогда, и только тогда, мы займемся любовью.

Каким-то образом Лори собрала в кулак последние жалкие остатки былой дерзости:

— Что ж, отлично, только знай, что я этого не сделаю — никогда.

Подавшись вперед, он провел ладонью по ее груди, и, не веря самой себе, Лори ощутила мгновенный отклик, кровь прилила к затвердевшим соскам, отчего они беззастенчиво натянули тонкий, как паутинка, шелк.

— Нет? — усмехнулся Алекс, но в этой усмешке не ощущалось ни капли юмора. Затем, поднявшись со спокойной неторопливостью, он сбросил халат, так что теперь стоял перед ней абсолютно голый.

— Что ты делаешь?

— О, не тревожься, дорогуша, — презрительно усмехнулся он. — Я ложусь в постель — баиньки. — И, откинув в сторону покрывало, он забрался между простынями. — Только учти. Ты будешь спать здесь, в этой кровати, рядом со мной. Иначе…

Незавершенная угроза повисла в воздухе. Он повернулся на бок спиной к ней, и через несколько минут Лори услышала его спокойное, размеренное дыхание: он провалился в сон мгновенно, словно кот. Лори долго прислушивалась к этому дыханию, не смея пошевелиться, застыв в неудобной позе — полулежа, полусидя, но затем, наконец, потушила свет и пристроилась на самом краешке кровати. Ее должно переполнять торжество, она должна до потолка прыгать от радости. Она выиграла первый раунд — значит, скорей всего, сумеет выиграть и весь бой. Первый шаг был самым сложным и, несмотря на все свои угрозы, Алекс теперь узнал все о реальных перспективах их совместной супружеской жизни; дальше будет только легче — ив конце концов он смирится с неизбежным и отпустит ее. Но раз так, почему щеки ее мокры от слез?

Лежа без сна в течение долгих часов, она вновь и вновь повторяла, словно заклинание, имя Джеймса. И произнося его, безуспешно пыталась представить милое лицо, ведь привиделось оно ей, пусть ненадолго, возле церкви. Но ничего не получилось. Ей не удавалось больше увидеть Джеймса. Лишь один мужчина владел отныне ее мыслями и телом — Алекс Барези.