И, увидев, что Алекс вновь сжал кулаки, он быстро развернулся и скрылся в одной из боковых аллей.

Лори хотела, чтобы Алекс повернулся к ней, обнял, приласкал и успокоил. Да, он повернулся к ней — очень медленно, и она увидела выражение его глаз через прорези в черной маске.

— Приведи себя в порядок. — Тон его не изменился, несмотря на то, что Джеймс удалился.

Опустив глаза, она увидела, что платье в ожесточенной схватке сползло с плеча, и одна из ее жемчужно-белых грудей оказалась снаружи. Дрожащими пальцами она поправила платье.

— Не знал, что необходимо проверять список твоих гостей.

— Моих? — Пальцы ее замерли. — Не думаешь же ты, что это я пригласила Джеймса? — Господи, да именно так он и подумал. От ужаса у нее перехватило дыхание. — Алекс, пожалуйста…

— Алекс, пожалуйста — что?

— Пожалуйста, верь мне. — Тело ее било неудержимая дрожь, с которой, казалось, она была уже не в силах совладать.

— Верить тебе, ты, маленькая…

— Ах, вот вы где!

Они оба резко обернулись и увидели в дверном проеме Елену, которая неодобрительно цокала языком.

— Не будь эгоистом, братец. Ты не можешь держать Лори подле себя весь вечер. По крайней мере, до тех пор, пока мы здесь.

И она лукаво улыбнулась им, отчего Лори едва не зашлась в припадке истерического хохота. Затем, не замечая буквально звенящего в окружающем их воздухе напряжения, она взяла обоих молодоженов за руки и потащила обратно в дом.

Оставшуюся часть вечера, когда бы Лори ни находила глазами Алекса в толпе, он неотрывно смотрел на нее и его серые глаза вонзались в нее, словно два острых осколка серого гранита. И когда она задувала свечи на великолепном, облитом розовой глазурью торте и отрезала первый кусочек, он легонько положил ей руку на плечо, но пальцы его были холоднее льда.

— Готовишься к очередному представлению?

Лори неподвижно глядела на отражавшуюся в трюмо незнакомку: мертвенно-бледную, с лихорадочным взглядом. Она резко обернулась к Алексу, который наблюдал за ней, облокотившись о дверной косяк. Выпрямившись, он прошел в комнату, неслышно затворив за собой дверь.

Он швырнул на кровать свою разбойничью накидку, за ней последовали пистолеты, после чего стащил с себя маску, и теперь она ясно увидела полыхавший в его глазах гнев.

Лори облизала губы.

— Алекс, я знаю, как все это выглядит со стороны, но неужели ты действительно думаешь, что я настолько глупа, чтобы пригласить Джеймса сюда? Посуди сам, — продолжала она, немного воодушевившись, заметив, что уголки губ его слегка дрогнули, — как бы я осмелилась на это, отлично зная, какова будет твоя реакция?

Он пожал плечами.

— А чем ты рисковала? Бал-маскарад — идеальное место для свидания с любовником.

— Нет! — Она в отчаянии стукнула кулаком.

— Если бы вы только смогли удержаться от бурных ласк, — его исполненный презрения тон обжигал даже ее кожу, — хитрее способа и не придумать.

— Нет! — громко повторила она. — Все было не так. Ты должен поверить мне. Кто-то действительно пригласил его, как он говорит, но, клянусь, не я.

— Кто же тогда? Моя мать? Елена? Марчелло?

— Да. Нет. Да не знаю я. Она обхватила руками голову. — Знаю лишь, что я этого не делала.

— Я тебя умоляю. — Холодок в его тоне сменился арктическим морозом. — Сделай одолжение, признай у меня наличие хоть капли мозгов. Кроме всего прочего, — арктический мороз сменился абсолютным нулем, — кто, кроме тебя, в Венеции знаком с Форситом? Никто.

Лори ухватилась за его слова.

— Но Джеймс сказал, что знает здесь кого-то. Он… он работает у Малдини.

— Что? — Алекс помрачнел до такого состояния, что это трудно было себе представить.

— И он говорит, что ты рискуешь не справиться с разрастающимся производством. Это правда?

— Отчасти. Но я держу ситуацию под контролем. О, не волнуйся, милочка, твой роскошный образ жизни вне опасности.

— Не это меня волнует, — с жаром возразила она. — Но Джеймс находится здесь уже несколько недель, с самого дня нашей свадьбы.

Слишком поздно она поняла, что подставляет себя под удар. Она увидела, как Алекс прищурился, затем он пересек комнату и наклонился над ней, сверля ее глазами.

— Что ж, неудивительно, что ты сумела устоять перед моим неотразимым обаянием. — Он сжал губы. — Все это время у тебя был любовник, который вполне удовлетворял тебя.

— Говорю тебе, нет. — На этот раз она схватила щетку для волос и так стукнула ею по столу, что стоявшие на нем пузырьки жалобно зазвенели, затем посмотрела на него, взор ее был чист и светел. — Ради бога, Алекс, не говори таких ужасных вещей. Когда-нибудь ты будешь очень сожалеть об этом, я уверена. — Голос ее задрожал, и она с силой закусила губу. Ни за что на свете она не расплачется перед ним.

— Какая невинность. — Он бесстрастно рассматривал обращенное к нему лицо жены. — Но меня не проведешь. Все эти твои бесцельные блуждания по Венеции — без сомнения, ты встречалась с ним каждый день. Я, судя по всему, недооценивал этого джентльмена. Он вовсе не такой щепетильный, как я думал. Как ты, должно быть, досадовала, что я умудрился вернуться к твоему дню рождения — сейчас бы вы праздновали его вдвоем, в этой самой кровати.

— Ты с ума сошел. Если ты думаешь, что я бы…

— А тот небольшой спектакль несколько часов назад… Любой мужик сгодится да? Отвечай же, — не отступал он, а Лори, потупив глаза, разглядывала свои сцепленные на коленях руки, беспрерывно сжимая и разжимая пальцы. Схватив ее за волосы, он повернул ее лицом к себе. — Так или нет?

— Как тебе угодно, Алекс, — бесстрастно пробормотала она.

Он некоторое время пристально всматривался ей в лицо, затем резко, словно испугавшись того, что может совершить, отпустил ее, сунул руки в карманы, отошел и прислонился к стене.

— Предпочтительнее, конечно, Форсит, но и прочие могут сгодиться, даже твой незадачливый муж.

Она прижала ладонь ко рту, вздрогнув, словно он действительно ударил ее. Но жестокое презрение, прозвучавшее в его голосе, вывело ее из оцепенения. Вскочив на ноги, она смело посмотрела ему в лицо.

— Вижу, ты намерен думать обо мне лишь самое худшее, Алекс. Ладно, но я хочу тебе кое-что сказать.

— Но, пожалуйста, — он утомленно покачал головой, — не надо больше лжи.

— Нет, — отчетливо произнесла она, — именно потому, что я не хочу больше лжи, я собираюсь сказать тебе это.

Но сердце ее учащенно забилось при мысли о том, как сильно она рискует. Как он, взбешенный до невменяемости, поведет себя? Но отступать было поздно.

— Это началось в тот самый день в Маллардсе, помнишь?

Он угрюмо хохотнул.

— Вряд ли мне удастся его забыть.

— Ты сказал, я должна выйти за тебя замуж, — медленно начала она, но затем слова полились сами собой, — или ты уничтожишь «Пэджет». Я не могла допустить этого, боялась, что отец не перенесет удара. И тогда Джеймс, то есть мы, — даже сейчас остатки былой привязанности к Джеймсу заставили ее навлечь и на себя часть гнева Алекса, — составили план.

Лори взглянула на него, но обрамленное кружевным воротником лицо было погружено в тень. Она разглядела лишь жесткую складку его губ.

— Мне пришлось согласиться на эту свадьбу, но я собиралась отказаться спать с тобой. Джеймс… то есть мы посчитали, что в таком случае ты начнешь ненавидеть меня настолько, что будешь счастлив избавиться от меня и, согласившись на развод, дашь нам выкупить «Пэджет».

Лори замолчала, ожидая, что он ей на это скажет, но такой же реакции на свои слова она могла бы ожидать только от гранитной глыбы.

— Алекс, поверь, мне очень жаль, что так получилось. Но ведь ты тогда не предоставил нам никакого выбора, разве не так? — Она робко улыбнулась ему, но он словно не заметил этого.

— Вот, значит, чего ты добиваешься. — Голос его звучал словно откуда-то издалека. — Развод, и «Пэджет», разумеется.

— Нет же. Я сама так думала, но теперь все изменилось. Сегодня я сказала Джеймсу, — а до этого я написала ему, — но он уже был здесь и не получил письма, — что я отказываюсь от всех наших замыслов.