— Когда родятся щенки, могу я попросить у вас, мадемуазель, одного для себя? Я готов зап­латить большие деньги, чтобы иметь чистокров­ного пуделя.

Мне показалось, что Джон фыркнул, или это я издала такой звук? Если у ньюфаундлен­да мужского пола родятся щенки — это будет сенсация, а если появятся чистокровные ма­ленькие пуделята, то это потрясет весь науч­ный мир. Джон будет ездить по всему свету, его будут показывать как необыкновенного представителя собачьего племени. И ему, и мне как его хозяйке безбедное существование бу­дет обеспечено до конца наших дней. Да и жизнь его пуделят окажется сплошным празд­ником.

Шофер был настойчив в своем желании иметь чистопородного пуделя. Мне пришлось пообе­щать, что сразу же, как произойдет это счаст­ливое событие у Джона, я продам щеночка но­воявленному кинологу, по совместительству работающему водителем такси.

Дороти не проявила и доли той радости, на которую я рассчитывала после телефонного раз­говора. Она сухо поздоровалась и не обратила внимания на стоящего рядом со мной Джона. Ее глаза внимательно смотрели куда-то за мою спину, словно ожидая появления кого-то еще, кого-то, кто немного замешкался и вот-вот сту­пит на территорию виллы.

— А где Джон? — холодно поинтересовалась она.

До меня неожиданно дошел смысл состояв­шегося с Дороти разговора. Я же ни словом не обмолвилась о том, что Джон собака, что хо­зяйка выгоняет его из квартиры. По-видимому, Дороти решила, что Джон — это мой молодой человек; возможно, мой жених или даже муж. Я смутилась.

— Джон — это он, — объяснила я, показывая на собаку. — Джон, поздоровайся с миссис Кол­линз. Дай Дороти лапу.

Ньюфаундленд послушно исполнил требуе­мое. Дороти рассмеялась. Лицо ее моментально преобразилось. На нем заиграла добродушная, немного лукавая улыбка.

— Как я рада, Джейн, тебя видеть! Какой приятный молодой человек! — обратилась она к псу. — Проходите! Будьте как дома! Похоже, я догадалась, что случилось с вами. Вас выгнали из квартиры?

Я рассказала о требовании хозяйки.

— Что-нибудь придумаем, — успокоила она меня, — а пока поживете у нас.

Груз огромной тяжести свалился у меня с души. Зная миссис Коллинз, я могла больше не волноваться за свое с Джоном будущее. Завтра — самое позднее, послезавтра — квартира с любя­щим собак или, по крайней мере, не возража­ющим против их проживания владельцем мне обеспечена. Поняла я и другое: Дороти или не знает о моей выходке на помолвке, или не при­дает ей значения. Иначе она не была бы столь ласкова со мною.

Дороти тем временем расхваливала экстерь­ер Джона.

— Чудный пес! Прекрасные лапы, мощная грудь. Хороший пес, хороший! — И вдруг нео­жиданно добавила: — Вилла большая, места всем хватит.

Мысленно я согласилась с Дороти. Вилла у консула действительно была огромная. В ней спо­койно, не мешая друг другу, могли проживать человек восемь. Вряд ли я с Джоном принесу много неудобств.

Вечером с работы вернулся мистер Коллинз. Он без удивления воспринял мое досрочное возвращение.

Ужин, поданный на веранде, начался в спо­койной атмосфере. Ни Дороти, ни консул не интересовались подробностями моего путеше­ствия в Англию. Я тоже не торопилась им о них сообщать.

Дороти подала салат из мидий. В Тунисе она пристрастилась к французской кухне и сейчас охотно делилась секретами приготовления этих кушаний.

— Салат из мидий — это традиционное блю­до жителей Ла-Рошели, города на юге-западе Франции. Оно готовится из мидий в легком со­усе карри и обычно подается горячим. Но в жар­кие летние месяцы салат можно есть и холод­ным, — объясняла Дороти. — Для его приготов­ления надо взять три килограмма живых мидий. Еще потребуются оливковое масло, два стакана чечевицы, один килограмм шпината, две боль­шие морковки, немного пасты карри, шафра­на, сельдерея...

— Извини, Дороти, — перебил консул жену. — Джейн собирается подать заявление об уходе?

При этом вопросе у меня душа ушла в пятки. Моя жизнь, состоящая из кактусов, не собира­ется отпускать меня даже в терновые заросли. Меня опять ожидает перемена в жизни, отнюдь не к лучшему.

— Почему, дорогой? — спросила Дороти.

— Не знаю почему! Но ты так подробно рас­писываешь рецепты блюд... Вот я и подумал, что Джейн не хочет больше трудиться секретарем, а собралась устроиться в ресторан...

— Нет-нет, — скороговоркой пробормотала я с улыбкой.

— Не говори глупостей, дорогой, — осадила мужа Дороти. — Салат из мидий — замечатель­ное блюдо. Сегодня оно у нас на ужин, так по­чему бы не рассказать о его рецепте? — И Доро­ти продолжила объяснять способ приготовления салата.

После мидий она подала жареного тунца и посвятила нас во все тонкости приготовления этого блюда.

Мистер Коллинз с некоторым удивлением поглядывал на жену. Я внимательно слушала, благодарная Дороти за то, что мне не надо са­мой ничего говорить.

После ужина пили чай с яблочным пирогом.

— Джейн, это пирог сестер Татен, — объяви­ла Дороти.

— У тебя появились новые знакомства, доро­гая? Кто это, сестры Татен? — поинтересовался консул, видимо довольный, что разговор при­нял другое направление.

— Сестры Татен прославились созданием это­го пирога. Они держали ресторанчик вблизи Орлеана в начале двадцатого столетия. Именно им принадлежит его рецепт, — наставительно пояснила Дороти и тут же принялась перечис­лять ингредиенты: — Четыре столовые ложки размягченного сливочного масла, три столовые ложки сахарного песка, одно яйцо, стакан муки...

— Дороти, что случилось?

— Ничего, дорогой! Все нормально. У Джейн теперь есть Джон и ему...

— Джон? Но Джон — собака! Впервые слышу, что для псов надо готовить салат из мидий, жарить рыбу и печь пирог сестер Тетлен...

— Не Тетлен, дорогой, а Татен. А знание при­готовления блюд всегда пригодится.

Мистер Коллинз неопределенно пожал пле­чами.

— Возможно. Но Джейн может встретиться приверженец нашей, английской кухни. Лично я больше люблю суп из петуха, ростбиф, запе­канку из телячьих почек, чем все эти француз­ские штучки.

— Да-да, — тут же подхватила Дороти, — хо­рошая английская кухня — это песнь песней. Для того чтобы приготовить ростбиф, надо взять...

Я уже не вникала в объяснения Дороти, но стала кое-что понимать. Дороти специально го­ворит только о еде, чтобы не дать возможности мистеру Коллинзу о чем-то ее спросить. Моя женская солидарность тотчас же явилась на по­мощь Дороти.

— У меня есть подруга Энн, — вступила я в разговор, — которая очень хорошо готовит. Ког­да она делает ростбиф, то под решетку, на ко­торой он жарится, ставит сковородку с йорк­ширским пудингом. Он получается особенно вкусным и сочным. А когда я работала в собачь­ей гостинице миссис Кроу...

— Где ты работала, Джейн? — удивленно спро­сила Дороти.

Я хотела ответить, но она внезапно потеряла интерес к заведению миссис Кроу.

— Я поняла, Джейн. Не надо уточнять.

Произнеся эту фразу, Дороти очень внима­тельно на меня посмотрела. Я потупила взгляд, но она снова обратилась к кулинарным рецептам. Под аккомпанемент ее уроков мы закончи­ли пить чай, и я, пожелав хозяевам спокойной ночи, отправилась спать.

Утром, подходя к кухне, я услышала ту же лекцию. Блюдо, способ приготовления которо­го объясняла Дороти, изменилось, но тема ос­тавалась постоянной — кулинарное искусство. Бедный мистер Коллинз! Неужели Дороти та­кая зануда, что не может простить мужу какой-то проступок и теперь донимает его одними и теми же лекциями?

К своему удивлению, вступив в кухню, я обнаружила, что внимательным слушателем спо­соба приготовления зеленой фасоли является не кто иной, как Джон. Вряд ли он был горячим поклонником вегетарианского питания, но слу­шал очень внимательно, не сводя с Дороти глаз и склонив голову набок.

— Вот и Джейн! — радостно воскликнула До­роти при моем появлении. — Доброе утро! Мы с мистером Коллинзом решили, что тебе с Джоном надо несколько дней провести в на­шем домике на берегу моря. Мы снимаем его в Хаммамете. Езды туда всего ничего — каких-нибудь три четверти часа. Я уже позвонила хозяину этой маленькой виллы. Он не против пребывания там собаки. Джон очень хочет туда поехать. Правда, Джон? — обратилась она за поддержкой к псу.