Поиск

120.

Трех послала вождей Фортуна, — и всех их жестоко
Злая, как смерть, Энио [306]погребла под грудой оружья.
Красе у парфян погребен, на почве Ливийской — Великий [307],
Юлий же кровию Рим обагрил, благодарности чуждый.
Точно не в силах нести все три усыпальницы сразу,
Их разделила земля. Воздаст же им почести слава.
Место есть, где средь скал зияет глубокая пропасть
В Парфенопейской земле [308]по пути к Дикархиде [309]великой,
Воды Коцита шумят в глубине, и дыхание ада
Рвется наружу из недр, пропитано жаром смертельным.
Осенью там не родятся плоды; даже травы не всходят
Там на тучном лугу; никогда огласиться не может
Мягкий кустарник весеннею песней, нестройной и звучной,
Мрачный там хаос царит, и торчат ноздреватые скалы,
И кипарисы толпой погребальною их окружают.
В этих пустынных местах Плутон свою голову поднял
(Пламя пылает на ней и лежит слой пепла седого).
С речью такою отец обратился к Фортуне крылатой:
«Ты, чьей власти дела вручены бессмертных и смертных,
Ты не миришься никак ни с одной устойчивой властью,
Новое мило тебе и постыло то, что имеешь;
Разве себя признаешь ты сраженной величием Рима?
Ты ли не в силах столкнуть обреченной на гибель громады?
В Риме давно молодежь ненавидит могущество Рима,
Груз добытых богатств ей в тягость. Видишь сама ты
Пышность добычи и роскошь, ведущую к гибели верной.
Строят из злата дома и до звезд воздвигают строенья,
Камень воды теснит [310], а море приходит на нивы, —
Все затевают мятеж и порядок природы меняют.
Даже ко мне они в царство стучатся, и почва зияет,
Взрыта орудьями этих безумцев, и стонут пещеры
В опустошенных горах, и прихотям служат каменья,
А сквозь отверстья на свет ускользнуть надеются души.
Вот почему, о Судьба, нахмурь свои мирные брови,
Рим к войне побуди, мой удел мертвецами наполни.
Да, уж давненько я рта своего не омачивал кровью,
И Тисифона [311]моя не омыла несытого тела,
С той поры, как поил клинок свой безжалостный Сулла [312]
И взрастила земля орошенные кровью колосья».

121.

Вымолвив эти слова и стремясь десницу с десницей
Соединить, он разверз огромной расщелиной землю.
Тут беспечная так ему отвечала Фортуна:
«О мой родитель [313], кому подчиняются недра Коцита!
Если истину мне предсказать безнаказанно можно,
Сбудется воля твоя, затем что не меньшая ярость
В сердце кипит и в крови не меньшее пламя пылает.
Как я раскаялась в том, что радела о римских твердынях!
Как я дары ненавижу свои! Пусть им стены разрушит
То божество, что построило их. [314]Я всем сердцем желаю
В пепел мужей обратить и кровью душу насытить,
Вижу, как дважды тела под Филиппами поле устлали, [315]
Вижу могилы иберов [316]и пламя костров фессалийских, [317]
Внемлет испуганный слух зловещему лязгу железа.
В Ливии — чудится мне — стенают, о Нил, твои веси
В чаянье битвы актийской, [318]в боязни мечей Аполлона.
Так отвори же скорей свое ненасытное царство,
Новые души готовься принять. Перевозчик [319]едва ли
Призраки павших мужей на челне переправить сумеет:
Нужен тут флот. А ты пожирай убитых без счета,
О Тисифона, и глад утоляй кровавою пищей:
Целый изрубленный мир спускается к духам Стигийским».

122.

Еде успела сказать, как, пробита молнией яркой,
Вздрогнула туча — и вновь пресекла прорвавшийся пламень,
В страхе присел повелитель теней и заставил сомкнуться
Недра земли, трепеща от раскатов могучего брата [320].
Вмиг избиенье мужей и разгром грядущий раскрылись
В знаменьях вышних богов. Титана [321]лик искаженный
Сделался алым, как кровь, и подернулся мглою туманной,
Словно дымились уже сраженья гражданские кровью.
В небе с другой стороны свой полный лик погасила
Кинфия [322], ибо она освещать не посмела злодейства.
С грохотом рушились вниз вершины гор и потоки,
Русла покинув свои, меж новых брегов умирали.
Звон мечей потрясает эфир, и военные трубы
В небе Марса зовут. И Этна, вскипев, изрыгнула
Пламень, досель небывалый, взметая искры до неба.
Вот среди свежих могил и тел, не почтенных сожженьем.
Призраки ликом ужасным и скрежетом злобным пугают
В свите невиданных звезд комета сеет пожары,
Сходит Юпитер могучий кровавым дождем на равнины,
Знаменья эти спешит оправдать божество, и немедля
Цезарь, забыв колебанья и движимый жаждою мести,
Галльскую бросил войну и войну гражданскую начал.
В Альпах есть место одно, где скалы становятся ниже.
И открывают проход, раздвинуты греческим богом [323].
Там алтари Геркулеса стоят и горы седые,
Скованы вечной зимой, до звезд вздымают вершины.
Можно подумать, что нет над ними небес: не смягчают
Стужи ни солнца лучи, ни теплые вешние ветры.
Все там сдавлено льдом и покрыто инеем зимним.
Может вершина весь мир удержать на плечах своих грозных.
Цезарь могучий, тот кряж попирая с веселою ратью,
Это место избрал и стал на скале высочайшей,
Взглядом широким кругом Гесперийское поле [324]окинул.
Обе руки простирая к небесным светилам, воскликнул:
«О всемогущий Юпитер и вы, Сатурновы земли,
Что ликовали со мной победам моим и триумфам,
Вы мне свидетели в том, что Марса зову против воли
И против воли подъемлю я меч, лишь обидою движим:
В час, когда кровью врагов обагряю я рейнские воды,
В час, когда галлам, что вновь стремились взять Капитолий, [325]
К Альпам я путь преградил, меня изгоняют из Рима [326].
Кровь германцев-врагов, шестьдесят достославных сражений —
Вот преступленья мои! Но кого же страшит моя слава?
Кто это бредит войной? Бесстыдно подкупленный златом
Сброд недостойных наймитов и пасынков нашего Рима!
Кара их ждет! И руки, что я занес уж для мщенья,
Трусы не смогут связать! Так в путь, победные рати!
В путь, мои спутники верные! Тяжбу решите железом.
Всех нас одно преступленье зовет и одно наказанье
Нам угрожает. Но нет! Должны получить вы награду!
Я не один побеждал. Но если за наши триумфы
Пыткой хотят нам воздать и за наши победы — позором,
Пусть наш жребий решит Судьба. Пусть усобица вспыхнет!
Силы пора испытать! Уже решена наша участь:
В сонме таких храбрецов могу ли я быть побежденным?»
Только лишь вымолвил он, как Дельфийская птица [327]явила
Знаменье близких побед, разрезая воздух крылами.
Тут же послышался слева из чащи ужасного леса
Гул голосов необычных, и сразу блеснула зарница.
Тут и Феба лучи веселей, чем всегда, засверкали,
Вырос солнечный круг, золотым овит ореолом.
вернуться

306

Энио— богиня войны.

вернуться

307

Великий— Помпей.

вернуться

308

…в Парфенопейской земле… — Парфенопея — Неаполь, по имени нимфы Парфенопы (см. также прим. к стр. 239, к словам «Постройка Сирен»).

вернуться

309

Дикархида— греческое название города Путеол.

вернуться

310

Камень воды теснит… — о сооружениях, построенных на искусственных насыпях в море. Реминисценция из Горация, писавшего в оде 1 книги III:

Уж рыбам тесно стало в пучине вод:
Среди зыбей громады возводятся.
Подрядчик сыплет щебень в воду…
вернуться

311

Тисифона— одна из трех фурий.

вернуться

312

Сулла— римский диктатор (88–79 года до н. э.).

вернуться

313

О мой родитель… — Фортуна у Петрония — дочь Плутона.

вернуться

314

То божество, что построило их— бог войны Марс, сыновья которого построили Рим.

вернуться

315

…дважды тела под Филиппами поле устлали… — Петроний, как и Вергилий в «Георгиках» (I, 490), называет Филиппами и битву при Фарсале между Цезарем и Помпеем (в 48 году), и битву при Филиппах, когда Октавиан и Антоний одержали победу над Брутом и Кассием (в 42 году до н. э.).

вернуться

316

…могилы иберов… — намек на войны Цезаря в Испании против войска Помпея, а затем против его сыновей.

вернуться

317

…пламя костров фессалийских… — Фарсал находится в Фессалии.

вернуться

318

В чаянье битвы актийской… — Говорится о битве при Актии между Октавианом и Марком Антонием, которому помогали войска египетской царицы Клеопатры; вот почему Египет и должен опасаться актийского поражения. Мечи войска Октавиана находятся под особым покровительством Аполлона.

вернуться

319

Перевозчик— Харон.

вернуться

320

…могучего брата— Юпитера.

вернуться

321

Титан— здесь: бог Солнца, Гелий, сын титана Гипериона.

вернуться

322

Кинфия— Артемида (Диана) называется Кинфией, а Аполлон Кинфием, по горе Кинфу на острове Делосе, где они родились. Отсюда же названия: Делий и Делия.

вернуться

323

Греческим богом— Гераклом, первым перешедшим через Альпы.

вернуться

324

Гесперийское поле— западное (по отношению к Греции), то есть Италийское.

вернуться

325

…галлам, что вновь стремились взять Капитолий. — Галлы захватили весь Рим в 387 году до н. э. и не взяли Капитолия только потому, что стражу разбудили священные гуси, услышавшие, как подкрадываются враги.

вернуться

326

…меня изгоняют из Рима— Помпей настаивал, чтобы Цезарю было разрешено вернуться в Рим из Галлии только после того, как он распустит свои легионы.

вернуться

327

Дельфийская птица— ворон, вещая птица, посвященная богу-прорицателю, Аполлону Дельфийскому.

Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: