Она проглотила вспышку гнева. Когда она встретилась с ним глазами, она подавила стон, все ее тело пронзило страстное желание. Она хотела злого секса, и, кажется, она его получит. К чему жалобы?

«На колени, Танеша».

Она медленно выдохнула. Если бы только у нее не было впечатления, что ее наказывают… Да, она спросила его, что он хочет. Кроме того, она может встать в любое время. Она опустилась на колени, уверенная, что после всего у нее останутся синяки от деревянного пола.

«Сложи руки у себя за спиной».

Она выпрямилась, расправила грудь и сложила руки. Порыв ветра ударил ее с открытой террасы, покрывая ознобом ее грудь. Когда он стоял позади нее, ее шею покалывало, и она не могла стряхнуть чувство определенной опасности. Его руки прикоснулись к ее ягодицам, а потом скользнули между ее бедер. Он раздвинул ее колени широко в стороны.

Ее коленные чашечки болели, и зимний воздух впивался в ее тело. Кроме того, не только холод был причиной ее дрожи. Он прикоснулся к ее складкам, его пальцы глубоко вошли в нее, поглаживая и увеличивая влагу вокруг ее клитора. Ее глаза с трепетом закрылись, и она сильнее надавила на его умелые пальцы, в поиске более сильного прикосновения, ее киска пульсировала под его медленными движениями. Ее дыхание становилось прерывистым, когда он двигался сильнее. Да, еще немного…Ее бедра вздрогнули, когда он отошел от нее, и она застонала от разочарования.

«Не двигайся», — бросил он через плечо, покидая комнату. «Не вздумай даже думать о том, чтобы трогать себя». Я бы не думала, если бы ты выебал меня как следует.Она застонала, трогая себя, ее пальцы замкнулись вокруг скользкого клитора.

«Если ты ослушаешься, ты пожалеешь об этом».

Она рассмеялась беззвучно. «Как ты собираешься…» — Ее сердце подпрыгнуло при взгляде на плетку с девятью хвостами в его руках. Пальцы на ее клиторе застыли. Плетка выглядела не игрушечной, а была очень твердой, с кожаными, плетеными хвостами и узлами на конце. «Черт, нет», — сказала она, голос дрогнул, ее сердце подпрыгнуло к горлу.

«Как насчет небольшой боли за миллион долларов?» — спросил он, его глаза блеснули, кожаные нити скользили в его руках.

«Секс, — сказала она. — Я предлагаю секс». Она не боялась боли, но ей не нравился подтекст. Если он и вправду думает, что она будет подчиняться ему, он сошел сума.

«Все, что я захочу, — сказал он спокойно. — Ты будешь делать все, что я захочу».

«Я не думаю, что это сработает». Она была рада, что ее голос звучал спокойно, потому что она больше не чувствовала уверенности.

«Я не спрашиваю твоего мнения». Он стоял напротив нее, его ноги были широко расставлены в стороны. «Я буду с тобой делать все, что захочу. Это договор».

«Если ты только дотронешься до меня этой плеткой, ты об этом сильно пожалеешь», — сказала она, осознавая, что все еще стоит перед ним на коленях и смотрит на него снизу вверх. Ни за что на свете она бы не смогла заставить себя подняться. Она страстно желала, чтобы он отдавал приказы свои темным, спокойным голосом. Она моргнула, пытаясь разобраться в своих чувствах, но вид его стоящего члена, натягивающего брюки, был ужасно возбуждающим. Она тяжело задышала и испугалась, что он сможет слишком отчетливо увидеть желание на ее лице.

Он подошел ближе, поднимая руку с плеткой. «Ты — моя. Ты принадлежишь мне». Он провел хвостами плетки по ее груди, кожа коснулась сосков.

«Я не принадлежу никому кроме себя». Ее голос дрожал, он дразнил ее грудь плеткой, и ей нравилось все это до ненависти.

«Не сегодня ночью», — сказал он, она взглянула на него, и от его улыбки по ее спине прошел озноб.

Плетка в его руках не должна была вызвать у нее большего желания, но она вызывала. «Знаешь ли ты, что я могу перегрызть тебе горло?»

Его улыбка стала шире. «Ты не так опасна для меня», — сказал он и встал позади нее. «Ты слаба». Она чувствовала его дыхание, когда он проводил плеткой вдоль ее позвоночника. «Ты — просто как ручная, толстая, домашняя кошка».

Низкий рык вырвался из ее сжатых губ. «Ты ошибаешься», — процедила она сквозь зубы. Что-то в его тоне вызывало в ней ярость. Он явно считал себя сильнее ее, что означало, что он мог превратиться во что-то равное ей по силе. Хотя это был не волк. Он не был похож на оборотней-волков, которые попадались ей на пути в своем человеческом обличье. Он также не был вампиром, и она не чувствовала странную магическую ауру, которую она чувствовала вокруг волшебников. Это было что-то другое… довольно неприятное подозрение поднималось в ней, но она была не готова думать об этом.

«Моя милая кошечка», — сказал он, и мягкий шлепок опустился к ней на спину, мягкое щекотание на ее теле. «Не так плохо, верно?» Он провел хвостами вниз по ее спине и мягко шлепнул ее по ягодицам.

«Прекрати играть», — сказала она раздраженно.

«Ты слишком нетерпелива». Другой шлепок опустился на ее ягодицы. Кожаные хвосты едва касались ее тела. «Мне прекратить?»

«Продолжай», — сказала она, проглатывая смешок. Такими мягкими шлепками он не мог причинить вреда даже мухе. «Я действительно не думала, что это…» Она захлебнулась дыханием. Он шлепнул плеткой по ее заду. Сильно. «Не делай этого больше». Другие любовники заставляли ее вздрагивать от боли, иногда бывая слишком грубыми во время секса. Любовные укусы, царапанье, она не придавала этому значения. Все они сразу тормозили при малейшей ее жалобе. Без тени сомнения она знала, что он не будет так тактичен. Злость наполнила ее тело, ее дыхание участилось, когда он погладил рукой по коже, где плеть обожгла ее тело.

«Я сделаю это снова», — сказал он, его голос приблизился прямо к ее уху, и другой шлепок опустился на ее зад, не такой сильный, но свежая боль разлилась по ее телу. «Я сделаю тебя такой мокрой, что ты будешь умолять трахнуть тебя». Она застонала, когда его руки скользнули ей между бедер. «Такой мокрой», — сказал он, засовывая палец ей в киску, лаская ее внутри. Наслаждение разлилось по всему ее телу, смешиваясь с болью, которую она все еще чувствовала от его сильного шлепка. «Скажи это, Танеша», — прошептал он ей в ухо хриплым голосом. «Умоляй меня трахнуть тебя».

«Я не стану умолять, никогда». Ее киска сомкнулась вокруг его пальца. Она прикусила язык, или она бы поддалась его гипнотическому темному голосу и умоляла бы его трахнуть ее, сделать это жестко. Если он ударит ее снова, игра окончена.

Она застонала, когда он отошел от нее, его палец покинул ее пульсирующую киску. «Ты права, — сказал он, проводя хвостами плети вверх по ее позвоночнику. — Не надо спешить».

Она повернулась, когда плетка коснулась ее руки. Сомкнув руки вокруг хвостов плетки, она выдернула плетку из его рук. Она бросила ее через комнату, и она стукнулась о пол. Она ждала от него чего угодно, но только не мягкого смеха.

«Ты не сделаешь этого снова. Сложи руки за спиной».

«Ты не ударишь меня».

«На эту ночь ты моя. Я буду делать что хочу». Он пересек комнату и поднял плетку. «Я купилтебя, котенок». Он стоял перед ней, плетка небрежно свисала в его руках. «Хотя ты можешь кричать». «Я кричу только когда меня трахают». Концы плети целовали ее бедра, нежное прикосновение кожи к ее чувствительному телу, приступы наслаждения ей между ног, заставлявшие ее закрыть глаза от удовольствия. Черт. Вопреки ее желанию, ему удалось возбудить ее с помощью плети даже больше, чем она себе это представляла. Мягкий удар опустился ей на грудь, хвосты плети ударили по ее соскам. У нее было чувство, что обожгло все ее тело, она не смогла сдержать судорожный вздох. Еще больше удовольствия. Но она скорее бы откусила себе язык, чем сказала ему об этом. Когда она открыла глаза, он смотрел на нее. «Облизни свои губы снова», — сказал он, его пристальный взгляд был прикован к ее губам.

«Что?» Она не заметила, как облизнула губы. Хотя он заметил. Интересно. Несмотря на то, что он делал с ней, от взгляда на его лицо становилось понятно — ему нравится, когда приятно ей.