ЭКЛОГА IV [30]

Музы Сицилии, [31]петь начинаем важнее предметы!
Заросли милы не всем, не всем тамариск низкорослый.
Лес воспоем, но и лес пусть консула [32]будет достоин.
Круг последний настал по вещанью пророчицы Кумской, [33]
5Сызнова ныне времен зачинается строй величавый,
Дева [34]грядет к нам опять, грядет Сатурново царство.
Снова с высоких небес посылается новое племя.
К новорождённому будь благосклонна, с которым на смену
Роду железному род золотой по земле расселится
10Дева Луцина [35]! Уже Аполлон твой над миром владыка.
При консулате твоем тот век благодатный настанет,
О Поллион! — и пойдут чередою великие годы.
Если в правленье твое преступленья не вовсе исчезнут,
То обессилят и мир от всечасного страха избавят.
15Жить ему жизнью богов, он увидит богов и героев
Сонмы, они же его увидят к себе приобщенным.
Будет он миром владеть, успокоенным доблестью отчей.
Мальчик, в подарок тебе земля, не возделана вовсе,
Лучших первин принесет, с плющом блуждающий баккар
20Перемешав и цветы колокассий с аканфом веселым.
Сами домой понесут молоком отягченное вымя
Козы, и грозные львы стадам уже страшны не будут.
Будет сама колыбель услаждать тебя щедро цветами.
Сгинет навеки змея, и трава с предательским ядом
25Сгинет, но будет расти повсеместно аммом ассирийский.
А как научишься ты читать про доблесть героев
И про деянья отца, познавать, что есть добродетель,
Колосом нежным уже понемногу поля зажелтеют,
И с невозделанных лоз повиснут алые гроздья;
30Дуб с его крепкой корой засочится медом росистым.
Все же толика еще сохранится прежних пороков
И повелит на судах Фетиду [36]испытывать, грады
Поясом стен окружать и землю взрезать бороздами
Явится новый Тифис [37]и Арго, судно героев
35Избранных Боле того, возникнут и новые войны,
И на троянцев опять Ахилл будет послан великий.
После же, мужем когда тебя сделает возраст окрепший,
Море покинут гребцы, и плавучие сосны не будут
Мену товаров вести — все всюду земля обеспечит.
40Почва не будет страдать от мотыг, от серпа — виноградник;
Освободит и волов от ярма хлебопашец могучий;
Шерсть не будет хитро различной морочить окраской, —
Сам, по желанью, баран то в пурпур нежно-багряный,
То в золотистый шафран руно перекрашивать будет,
45И добровольно в полях багрянец ягнят принарядит.
«Мчитесь, благие века!» — сказали своим веретенам
С твердою волей судеб извечно согласные Парки [38].
К почестям высшим гряди — тогда уже время наступит, —
Отпрыск богов дорогой, Юпитера высшего племя!
50Мир обозри, что плывет под громадою выгнутой свода,
Земли, просторы морей обозри и высокое небо.
Все обозри, что вокруг веселится грядущему веку,
Лишь бы последнюю часть не утратил я длительной жизни,
Лишь бы твои прославить дела мне достало дыханья
55Не победить бы меня ни фракийцу Орфею, ни Лину [39],
Если и матерью тот, а этот отцом был обучен —
Каллиопеей Орфей, а Лин Аполлоном прекрасным
Даже и Пан, пред аркадским судом со мной состязаясь,
Даже и Пан пред аркадским судом пораженье признал бы.
60Мальчик, мать узнавай и ей начинай улыбаться, —
Десять месяцев ей принесли страданий немало.
Мальчик, того, кто не знал родительской нежной улыбки,
Трапезой бог не почтит, не допустит на ложе богиня.

ЭКЛОГА V [40]

Меналк, Мопс
Меналк
Что бы нам, Мопс, если мы повстречались, искусные оба —
Я — стихи говорить, ты — дуть в тростинки свирели, —
Здесь не усесться с тобой под эти орехи и вязы?
Мопс
Старший ты, и тебя, Меналк, мне слушаться надо, —
5Хочешь, сядем в тени, волнуемой легким Зефиром,
Хочешь, в пещеру зайдем. Смотри, как все ее своды
Дикий оплел виноград, — везде его редкие кисти.
Меналк
В наших горах лишь Аминт поспорить может с тобою.
Мопс
Что же? — он спорить готов, что и Феб ему в пенье уступит!
Меналк
10Первым, Мопс, начинай: о влюбленной спой ты Филлиде;
Вспомни Алкона хвалу или спой про вызовы Копра.
Так начинай, — на лугу за козлятами Титир присмотрит.
Мопс
Лучше уж то, что на днях на коре неокрепшего бука
Вырезал я, для двоих певцов мою песню разметив,
15Спеть попытаюсь — а ты вели состязаться Аминту.
Меналк
Так же, как гибкой ветле не равняться с седою оливой
Или лаванде простой не спорить с пурпурною розой,
Так, по суду моему, не Аминту с тобой состязаться
Но перестанем болтать, уже мы с тобою в пещере.
Мопс
20Плакали нимфы лесов над погибшим жестокою смертью
Дафнисом, — реки и ты, орешник, свидетели нимфам, —
В час, как, тело обняв злополучное сына родного,
Мать призывала богов, упрекала в жестокости звезды.
С пастбищ никто в эти дни к водопою студеному, Дафнис,
25Стада не вел, в эти дни ни коровы, ни овцы, ни кони
Не прикасались к струе, муравы не топтали зеленой.
Даже пунийские львы о твоей кончине стенали,
Дафнис, — так говорят и леса, и дикие горы.
Дафнис армянских впрягать в ярмо колесничное тигров
30Установил [41]и вести хороводы, чествуя Вакха;
Мягкой листвой обвивать научил он гибкие копья. [42]
Как для деревьев лоза, а гроздья для лоз украшенье
Или для стада быки, а для пашни богатой посевы,
Нашею был ты красой. Когда унесли тебя судьбы,
35Палес и сам Аполлон поля покинули наши. [43]
И в бороздах, которым ячмень доверяли мы крупный,
Дикий овес лишь один да куколь родится злосчастный.
Милых фиалок уж нет, и ярких не видно нарциссов,
Чертополох лишь торчит да репей прозябает колючий.
40Землю осыпьте листвой, осените источники тенью,
Так вам Дафнис велит, пастухи, почитать его память.
Холм насыпьте, на нем такие стихи начертайте:
«Дафнис я — селянин, чья слава до звезд достигала,
Стада прекрасного страж, но сам прекраснее стада».
Меналк
45Богоподобный поэт, для меня твоя дивная песня —
Что для усталого сон на траве, — как будто при зное
Жажду в ручье утолил, волною стекающем сладкой.
Ты не свирелью одной, но и пеньем наставнику равен.
Мальчик счастливый, за ним вторым ты будешь отныне.
50Я же, какие ни есть, тебе пропою, отвечая,
Песни свои и Дафниса в них до неба прославлю,
К звездам взнесу, — ведь и я любим был Дафнисом тоже.
Мопс
Может ли быть для меня, о Меналк, дороже подарок?
Мальчик достоин и сам, чтоб воспели его, и об этих
55Песнях твоих Стилихон мне уже с похвалой отзывался.
Меналк
Светлый, дивится теперь вратам незнакомым Олимпа,
Ныне у ног своих зрит облака и созвездия Дафнис.
Вот почему и леса ликованьем веселым, и села
Полны, и мы, пастухи, и Пан, и девы дриады [44].
60Волк скотине засад, никакие тенета оленям
Зла не помыслят чинить — спокойствие Дафнису любо.
Сами ликуя, теперь голоса возносят к светилам
Горы, овраги, леса, поют восхваления скалы,
Даже кустарник гласит: он — бессмертный, Меналк, он бессмертный!
65Будь благосклонен и добр к своим: алтаря вот четыре,
Дафнис, — два для тебя, а два престола для Феба.
С пенным парным молоком две чаши тебе ежегодно
Ставить я буду и два с наилучшим елеем кратера.
Прежде всего оживлять пиры наши Вакхом обильным
70Буду, зимой у огня, а летом под тенью древесной,
Буду я лить молодое вино, Ареусии [45]нектар.
С песнями вступят Дамет и Эгон, уроженец ликтейский.
Примется Алфесибей подражать плясанью сатиров.
Так — до скончанья веков, моленья ль торжественно будем
75Нимфам мы воссылать иль поля обходить, очищаясь.
Вепрь доколь не разлюбит высот, а рыба — потоков,
Пчел доколе тимьян, роса же цикаду питает,
Имя, о Дафнис, твое, и честь, и слава пребудут!
Так же будут тебя ежегодно, как Вакха с Церерой,
80Все земледельцы молить — ты сам их к моленьям побудишь!
Мопс
Как я тебя отдарю, что дам за песню такую?
Ибо не столь по душе мне свист набежавшего Австра,
Ни грохотание волн, ударяющих в берег скалистый,
Ни многоводный поток, что в утесистой льется долине.
Меналк
85Легкую эту свирель тебе подарю я сначала.
Страсть в Коридоне зажег…» — певал я с этой свирелью,
С нею же я подбирал: «Скотина чья? Мелибея?» [46]
Мопс
Ты же мой посох возьми — его Антигену я не дал,
Он хоть и часто просил и в то время любви был достоин.
90Посох в ровных узлах, о Меналк, и медью украшен.
вернуться

30

Эклога представляет собой утопию о золотом веке. По верованиям римлян, по оракулу, записанному в книгах пророчицы Сивиллы, а также по системам академической и стоической школ философии, — мировой круг жизни проходит в смене периодов, кругов, находящихся под покровительством определенных божеств. Ко времени написания эклоги (40 г. до н. э.) кончался круг Дианы (железный век) и начинался новый круг — Аполлона, в котором ожидалось возвращение золотого века, некогда уже бывшего на Земле и ушедшего вместе с кругом Сатурна (в античной поэтической традиции до Вергилия золотой век — всегда прошлое). Историческое основание для ожидания Золотого века — мир, заключенный между Октавианом и Лигонием, дававший надежду на спокойные времена и расцвет Италии. О таинственном младенце, который должен принести «золотой век», см. во вступительной статье к наст. тому.

Утопическая тема золотого века сливается в буколике с пастушеской темой счастливой Аркадии.

вернуться

31

Стих 1. Музы Сицилии… — музы буколической поэзии; Сицилия — родина Феокрита.

вернуться

32

Стих 3. Консул. — Консулом 40 г. до н. э. был Азиний Поллион, посредничавший между Октавианом и Антонием при заключении мира.

вернуться

33

Стих 4. …пророчицы Кумской… — Имеется в виду Кумская Сивилла, предложившая царю Тарквинию Гордому так называемые Сивиллины книги, в которых, по преданию, записаны судьбы Рима и мира и которые хранились в храме на Капитолии.

вернуться

34

Стих 6. Дева— Правда, Справедливость; дочь Юпитера и Фемиды, во время золотого века Сатурна жившая среди людей, она с наступлением железного века превратилась в звезду в созвездии Девы.

вернуться

35

Стих 10. Луцина— одно из прозвищ Юноны (или Дианы) как богини-покровительницы рожениц. Последующие слова о наступлении века Аполлона заставляют предполагать, что здесь идет речь именно о Диане, сестре Аполлона, под знаком которой пребывал уходящий круг железного века.

вернуться

36

Стих 32. Фетида— здесь вместо «море»: богиня моря.

вернуться

37

Стих 34. Тифис— кормчий аргонавтов.

вернуться

38

Стих 47. Парки(греч. Мойры) — три богини судьбы; их представляли в виде старух, прядущих нить человеческой жизни. Одна из них (Клото) прядет нить, другая (Лахесис) тянет через все предназначения судьбы, и, наконец, третья (Атропос) обрывает нить.

вернуться

39

Стих 55. Лин— «божественный пастух», сын Аполлона и Терпсихоры, мифический певец, подобный Орфею, сыну Каллиопы, предводительницы муз и покровительницы рической поэзии.

вернуться

40

Образцом для этой эклоги послужила I идиллия Феокрита, использовавшего сицилийский миф о Дафнисе. Идиллия Феокрита состоит из пролога — приглашения к пению, эпилога и центральной части — песни об умирающем Дафнисе. В эклоге Вергилия есть пролог, эпилог и тема Дафниса, раскрывающаяся в двух песнях (мотив пастушеского состязания) — одна о смерти, другая — о воскресении обожествленного Дафниса. Большинство исследователей видит в обожествлении Дафниса намек на причисление к богам Гая Юлия Цезаря; одновременно это и обещание будущего обожествления Октавиана.

вернуться

41

Стихи 29–30. Дафнис армянских впрягать в ярмо колесничное тигров установил… — Здесь уже содержится намек на будущее обожествление Дафниса: Дафнис, подобно божеству, устанавливает обряды в честь Вакха-Диониса, совершающего свой поход из Индии в колеснице, запряженной тиграми. Армянский — здесь в значении восточный.

вернуться

42

Стих 31. …листвой обвивать… копья. — Имеются в виду тирсы, шесты, увитые плющом или лозой, непременные атрибуты вакханок.

вернуться

43

Стих 35. Палес— древнеиталийская богиня, покровительница пастухов и скота. У Вергилия тема божественного покровительства усилена: если у Феокрита боги скорбят об умирающем Дафнисе, то здесь они даже покидают поля.

вернуться

44

Стих 59. Дриады— нимфы деревьев.

вернуться

45

Стих 71. Ареусия— гора на греческом острове Хиосе, славящемся виноделием.

вернуться

46

Стихи 86–87. «Страсть в Коридоне зажег…», «Скотина чья? Мелибея?»— Стихи, начинающие соответственно II и III эклоги; здесь обе эти эклоги представлены как песни, известные аркадским пастухам.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: