— Ты также не подумала, сняв эту конуру, — сухо заметил Мартин, оглядевшись вокруг.

— Ты прав, — спокойно согласилась Эрика. — Но я не ожидала никаких изменений в моей жизни до следующего месяца. У меня еще оставалось время, чтобы все устроить.

Мартин поставил на поднос свою чашку, глубоко вздохнул и снова откинулся в кресле. Глядя в огонь камина, он спокойно произнес:

— Я все понимаю, извини. Это во мне заговорило чувство вины.

И сожаления, мысленно добавила Эрика. Ведь ты женился на мне в спешке, а теперь жалеешь об этом, бедный!

Мартин подался вперед и, опершись локтями на колени, запустил пальцы в свои густые волосы.

— Все устроится со временем. Но я никак не мог забрать к себе Шарлотту год назад, сразу после гибели ее родителей, — говорил он устало. — Я жил тогда в захламленной комнатке при институте. К тому же девочка очень любит дедушку и бабушку, ей хорошо с ними. Я не решался брать ее из этой школы и вообще резко менять ее жизнь. И потом, рано или поздно, я собирался вернуться сюда навсегда. — Мартин помолчал немного и заговорил о другом: — Я очень вымотался, у меня болит голова, и вообще, я хочу спать. Здесь есть поблизости какой-нибудь отель?

— Да, если пройти вниз по нашей улице. Я думаю, у них нет избытка постояльцев в это время года.

— Очень хорошо.

— Мне надо было позаботиться о подходящем жилье заранее, — виновато сказала Эрика.

— Не бери в голову. — Мартин удобно устроился в кресле и теперь наблюдал за Эрикой сквозь полузакрытые веки. — Тебя все еще мучают головные боли?

— Иногда. — Стараясь избежать его вопроса насчет Роберта, Эрика переключила разговор на другое: — Ты голоден? Я могу предложить тебе суп.

— Спасибо, не откажусь.

Эрика поднялась с кресла и пошла на кухню. Ее не отпускали сомнения. Не стоило ей решаться на этот брак. Прежняя Эрика справилась бы со всеми навалившимися проблемами, теперь же ей все это казалось не под силу.

— Я уже оформил покупку дома для нас недалеко от школы, — раздался у нее за спиной голос Мартина. Она вздрогнула и выронила из рук ложку.

— Почему ты так пугаешься, Эрика? Я не собираюсь нападать на тебя, — устало заметил Мартин.

— Вовсе я не пугаюсь, — сухо отозвалась она. — Просто все так неожиданно на меня навалилось. Я думала, что у меня в запасе целый месяц…

— Ты, пожалуй, права.

— Мне очень жаль, что так получилось. Что этот коттедж мал для всех нас…

— Хватит оправдываться, — перебил Мартин. — Не понимаю, почему ты так нервничаешь. Шесть недель — вполне достаточный срок, чтобы ты могла свыкнуться с твоим новым положением.

— Я не нервничаю.

— И незачем вести светские беседы и пытаться развлечь меня.

— Ладно.

— Теперь я думаю, что не стоило мне уговаривать тебя на этот брак, раз ты была не в форме…

— Да, вряд ли у нас с тобой что-нибудь получится.

— У нас все должно получиться, — решительно заявил Мартин, глядя ей прямо в глаза. — Я не пытался обмануть тебя и не предлагал радужных перспектив. Мне нужна жена, чтобы удочерить Шарлотту, и ты должна выступать в этой роли по меньшей мере год, следуя постановлению суда. Потом ты сможешь подать на развод под любым предлогом и возвращаться к прежней жизни. Я выплачу тебе отступного, как мы и договаривались. Но не вздумай бросать все прямо сейчас, Эрика…

— Не угрожай мне. Я не собираюсь тебя бросать, просто… — Что за глупости она собирается ляпнуть? Что не ожидала увидеть в нем большого, сильного и желанного мужчину? Что не успела осознать факта своего замужества и необходимости жить с ним бок о бок? Что это оказалось испытанием именно потому, что он ей нравится? — Я хотела сказать, — продолжала она вслух, — что нам будет нелегко вместе. Мы мало что знаем друг о друге. Я понятия не имею о польских обычаях…

— Я никогда не жил в Польше, Эрика, я лишь наполовину поляк. У меня не было иллюзий, что все пойдет легко. Конечно, нам надо притереться, ведь мы так мало знаем друг друга. Я также не жду ничего от нашего брака, как и ты. В конце концов, тебе нужна крыша над головой, а мне нужна жена. Успокойся и не выдумывай несуществующих проблем. Шарлотте только шесть лет…

— Мне известно, сколько ей лет.

— Девочка ранима и испугана.

— Я все знаю! — в голосе Эрики зазвенели слезы. — Посмотри на меня! Я не могу справиться даже с собой, не говоря уже о ребенке!

— Ты все можешь! — заявил он тоном, не терпящим возражений. — Сегодня ты прекрасно справилась. Я знаю, нужно время, чтобы привыкнуть. Ты лишилась всего, что было тебе дорого — дома, своего дела, Роберта…

— Замолчи! — не выдержала Эрика.

— Мы должны поговорить об этом. Нельзя делать вид, что ничего не произошло.

Нет, ей легче молчать, легче не думать обо всем, что случилось…

— Он продал дом и ресторан, пока ты находилась в больнице…

— Я задолжала ренту.

— Конечно, ведь ты была в больнице, без сознания. Он даже не навестил тебя…

— Он приходил однажды, — неизвестно почему Эрика принялась защищать Роберта.

— Да, когда ты лежала без сознания, — с грустью признал Мартин. — Он даже не отважился написать тебе, ничего не объяснил…

Эрика зажала уши руками:

— Пожалуйста, прекрати!

Мартин мягко отвел ее руки, глядя в бледное, искаженное страданием лицо:

— Он бросил тебя, Эрика. Прими это и смирись. Он трус.

Все правильно, но ей невыносимо больно было слышать это.

Эрика высвободила руки и отвернулась, уставившись в кастрюлю с супом:

— Такие, как Роберт, не могут смириться с… уродством, — медленно произнесла она. — Я тоже не переношу некоторые вещи.

— Ты не уродка! — с неожиданной для него горячностью возразил Мартин. — Ты просто слишком хрупкая и растерянная. Вы с ним встречались?

— Нет.

— Прости. Мне очень жаль, но…

— Собственные проблемы для тебя важнее, — уже спокойно сказала Эрика. Мартин, казалось, хотел что-то возразить, но промолчал. — Я ни в чем не упрекаю тебя, Мартин, просто… мне нужно время, чтобы привыкнуть. Лучше поговорим о доме, который ты купил. Я ничего об этом не знала.

— Я связался с агентством и просил подыскать мне что-нибудь поближе к школе.

— Ты решился купить дом заочно? — удивилась Эрика.

— Да. Они высылали мне фотографии.

— Но нельзя же по фотографиям покупать дом!

— А я купил, — отрезал Мартин. — Только в него можно будет вселяться не раньше, чем через неделю. А пока поживем в отеле. Я дал слово, Эрика, — добавил он. — Я обещал Шарлотте, что мы станем ее семьей. Мне нельзя отступать.

— Все правильно. Тебе принести суп в гостиную?

Мартин молча смотрел ей в глаза, потом кивнул и вернулся в комнату.

Облегченно вздохнув, Эрика налила суп в глубокую тарелку, нарезала остатки зачерствевшего хлеба и поставила все это на поднос. Потом она поправила волосы и понесла поднос в комнату.

Мартин сидел, откинувшись, в кресле, глаза его были закрыты.

— Мартин, — позвала Эрика.

Он не ответил.

— Мартин!

Она поставила поднос у кресла и тронула Мартина за плечо. Он чуть повернул голову и мерно засопел.

Он спал. Эрика отнесла поднос обратно на кухню и тихонько вернулась в гостиную. Она смотрела на лицо спящего Мартина и, в который раз, думала, какая же она дура, что вышла за него замуж. Подумаешь, красивый и сильный! Да, он действительно симпатичный, нехотя признала она. Высокие славянские скулы — должно быть, от матери, красивые брови, густые длинные ресницы, правильный рот, тяжелый подбородок. Но они едва знакомы!

Как жить с мало знакомым человеком, о чем с ним говорить? О его работе она также не имеет не малейшего представления. Их венчание, по стечению обстоятельств, было скоропалительным. Она выглядела ужасно, он был угрюмым. Правда, он старался казаться добрым и ласковым, надевая ей на палец обручальное кольцо и с грустной улыбкой целуя в щеку. Потом были отдельные комнаты в отеле, судебное заседание с разрешением удочерить Шарлотту и его отъезд в Штаты.