Торговец рассмеялся.

— Неужели? — спросил он, и неожиданно жестко напомнил: — Я сказал правду. Камень нашла экспедиция «Кана-Оффайн», а я всего лишь подобрал его среди обломков лигийского корабля. Но тебе проще не верить.

Поднявшись, мужчина стремительно вышел за дверь, оставив меня оглушенной этим признанием. Зажмурившись, я сжала кулаки, чуть не раздавив ампулу со снотворным.

«Я сказал правду», — слова ударили так же как нож, вогнанный под ребра. Лихорадочно запылали щеки, затряслось тело, охваченное ознобом.

Девять лет назад «Кана-Оффайн» возвращался из исследовательской экспедиции. Шел домой, и взорвался вскоре после выхода из прыжка: в чистом пространстве, вдали от планеты. Я не специалист, не мне судить, что послужило причиной взрыва, но зная капитана, я так и не смогла поверить выводам экспертов. Подобных ошибок не допускают и новички.

Но когда Аторис заговорил о своей невероятной находке, я засомневалась, и как все, сочла его сумасшедшим. «Поверь мне». Я не поверила. Слишком невероятно звучали слова. Я не смогла перешагнуть через собственную скептичность. Но Доэл поверил.

Что говорить, в словах Арвида, пока он не показал камень, я сомневалась тоже. А вот увидев — захлебнулась от восторга, взяла на ладони, ощутила вдохновляющее тепло и вот тогда — поверила. Только теперь, я поняла, откуда взялся лихорадочный блеск в глазах капитана: трудно остаться невозмутимым, если довелось держать настоящее чудо в ладонях; скажи мне сейчас, что подобных вещей не существует, и я уже не смогла бы согласиться и промолчать.

Я закрыла глаза, сожалея, что не могу вернуть прошлое: прислушаться к словам, ободрить, кивнуть, сказать «я тебе верю», потребовать беспристрастного расследования, обратившись напрямую к Алашавару.

Идиотка! От чего я тогда отвернулась! Предпочла ничего не видеть, не слышать, не знать.

Даже то, что помогая Ордо, муж на моих глазах превращался в озлобленного, замотанного, измучившегося человека не заставило меня остановиться, прислушаться и помочь — им обоим. Вот идиотка. Я... я даже не заметила сразу, что расставаясь, муж вместо обычного нашего «до встречи», сказал мне: «прощай». И только после того, как на Рэне полыхнул бунт, его слова дошли до меня, заставив метаться ошпаренной кошкой: четыре с половиной года назад муж попрощался со мной навсегда.

Стиснув пальцы, я почувствовала какой-то посторонний предмет, зажатый в руке. Разжав пальцы, посмотрела на ампулу и зарядила ее в иньектор, понимая, что сейчас для меня лучшим выходом будет провалиться в черноту без сновидений.

Глава 11

Чужая рука легла на плечо, побуждая вынырнуть из омута сна. С трудом разлепив глаза, я не сразу сообразила, где нахожусь; понадобилось несколько долгих секунд, чтобы узнать Арвида Эль-Эмрана, и вспомнить почему я в его обществе.

Торговец, меж тем помог мне сесть и изменив конфигурацию кресла, принялся что-то искать во встроенных шкафчиках и поворожить около варочной панели; через пару минут он поставил на столик чашку ароматного травяного напитка. Я вдохнула запах и... непроизвольно поморщилась. Раньше Эль-Эмрана угощал меня им, и мне нравился терпковатый, с кислинкой освежающий вкус, но сейчас замутило от одного только запаха.

— Убери...

Торговец покачал головой, посмотрел на меня и молниеносно убрал напиток, вместо него подав стакан чистой воды. Потом вновь полез в шкафчик, достав пару контейнеров — небольших, толщиной в палец и размером с ладонь — поставил их на стол. Подвинув ко мне.

— Ваш завтрак, мадам.

Кивнув торговцу, я взяла в руки стакан с водой: во рту было сухо. Сон вспомнить не удалось, он развеялся как дымка тумана под порывами ветра, но судя по тому, как стучало сердце, снилось мне что-то тревожное. И без сомнения это касалось Рэны.

Жадно отпив пару глотков, я ощутила, как светлеет голова: вода взбодрила не хуже кофе и помогла окончательно проснуться. Однако я так и не смогла сориентироваться, сколько прошло времени с момента старта. Пять часов? Шесть? Меньше? Больше? И где мы сейчас находимся?

— Скоро в прыжок?

— Уже, — отозвался Арвид, открыв один из контейнеров, и подвинув его ко мне, подал ложку, — Вошли в систему четверть часа назад.

Запах пищи дразнил. Я зачерпнула немного пюре, надеясь, что дурнота не вернется. Катая питательную массу на языке, пыталась понять, из чего она сделана. Не поняла, но, уверившись, что организм не протестует против еды, принялась понемногу опустошать контейнер.

Скользнув взглядом по кибердиагносту, отметила, что тревожный оранжевый оттенок исчез, индикатор светился ровным желтым цветом. До ярко-голубого, означавшего идеальное состояние организма, довольно далеко. Но состояние не ухудшалось, и это было хорошей новостью.

Прикончив содержимое контейнера и чувствуя, что у меня достаточно сил для беседы, я улыбнулась Арвиду, припоминая последний разговор. Случайно или нет, торговец обмолвился, что был на Рэне уже после бунта; хотя ранее всячески отнекивался, а если я его спрашивала, что ныне творится на моей родине, умело переводил тему.

Отложив ложку, я посмотрела в лицо Арвида, сидевшего в кресле с другой стороны стола.

— Ты ведь после бунта был на Рэне не единожды, — озвучила я догадку. — Может, хватит играть в молчанку. Расскажи как сейчас там.

— Вы жестоки как дитя, мадам Арима, — усмехнулся он. — То требуете с меня правды, словно это игрушка, то пользуетесь моим безвыходным положением, чтобы я сделал то, чего делать совсем не желаю.

— Мне лучше оставаться в неведении?

— Вам лучше держаться от Рэны подальше, — тяжело вздохнув, торговец помог мне встать на ноги, и аккуратно поддерживая за талию, повел в рубку.

Рыжик сидел около пульта, и казалось, что мальчишка ничего не замечает кроме экрана и стремительно летящих по краю монитора данных.

Торговец усадил меня в кресло второго пилота, сам встал рядом.

— Смотри... те, — проговорил он, увеличив на дисплее изображение плывущего в пространстве диска планеты.

Невозможно было спутать с другими и белеющий у полюса щит полярного материка, и дуги архипелагов, прикрытые кое-где туманными завесами облаков, и выступающий из темноты край второго из материков. Сердце замерло — Рэна. Все же Рэна!

Растерявшись, я не сразу поняла, что меня насторожило. Впрочем, это длилось недолго: пока Арвид не ткнул пальцем в точку на ночной стороне.

— Нравится?

Сориентировавшись, я почувствовала холодящее прикосновение страха: ночную подсветку столицы всегда было видно с орбиты. Но сейчас в том месте, где положено было сиять яркой рукотворной звезде, чернела пустота.

— Амалгира разрушена? — прошептала я.

Там, в Амалгире, на одной из окраинных улиц располагался мой дом: два этажа, широкие комнаты, лесенки, переходы, веранда с навесом, цветник, лужайка, просторный бассейн. Я любила проводить вечера на веранде, наблюдая за тем, как солнце катится в океан.

— По большому счету город уцелел, — проговорил торговец. — Хотя, не буду врать, в Амалгире шли бои, и несколько кварталов попросту стерты с лица земли. Но это все мелочи. Об остальном догадаетесь, или помочь?

Я вцепилась в подлокотники, внимательно вглядываясь в изображение, заменившее мне карту. Стоп! А где орбитальные энергостанции? Брови изумленно полезли вверх.

Арвид, видимо отследил направление моего взгляда, угадал невысказанный вопрос, и ткнул пальцем в едва заметный след-шрам среди скалистой пустыни, на уже освещенной части материка.

— Энергостанции намеренно вывели из строя во время путча: бунтовщикам иначе не удалось бы взять ситуацию под контроль, — пояснил он. — Так что на планете катастрофически не хватает энергии.

— Какие сюрпризы меня еще ждут? — спросила я, уже не в силах оторваться от изучения этой, неизвестной мне, выглядевшей как совершенно дикий мир, Рэны. Ничего знакомого кроме неизменных очертаний морей, материков, да десятка спутников щита противометеоритной защиты...