— Ну почему же? — неожиданно вмешался Арвид. — Вы совершенно свободны. Мы не мешаем вам... выбирать.

— Вы можете найти другого конструктора, — перебив Арвида, проговорил Олай Атом. — Но в этом случае сами будете платить ему и за работу и за молчание. Совет Гильдий посчитал наиболее подходящей кандидатурой господина Рони. Мы уверены в его компетентности и в умении держать язык за зубами. Но спорить я не стану. Насколько нам известно, для вас это вопрос принципа.

Я бросила быстрый взгляд на Хэлдара и не увидела на его лице ни злости, ни негодования, ни смущения, ни разочарования. Похоже, ничего другого он не ждал от Ордо и смирился заранее.

Ордо же вновь закурил, поглядывая то на одного, то на другого из торговцев с презрительной миной. Ему нестерпимо, до зуда в пятках хотелось уйти. Я чувствовала это и понимала, что, несмотря на вызов, легко читавшийся у него на лице, никуда Аторис не уйдет, потому что как правильно заметил Арвид — выбор у нас невелик.

— Вам известны расценки конструкторских бюро Раст-эн-Хейм на подобные проекты? — Ехидно осведомился парень, которого мне внезапно захотелось придушить собственными руками.

Олай метнул на юнца убийственной взгляд, заставивший того закашляться и покраснеть. А мне вспомнился Рокше — пламенно-рыжий, смелый, отчаянный, смотревший на меня влюбленными глазами и не осознававший собственной влюбленности. У мальчишки был дар — поразительное чувство локтя. Его неопытность компенсировалась даром действовать так, как нужно всем, не пытаясь перетянуть канат в свою сторону. У молодого человека, присутствующего на переговорах этого чувства не было: складывалось ощущение, что он переоценивал собственную значимость. Равно как и Арвид.

— У вас есть на примете конструктор, который смог бы потянуть подобный проект и не стал болтать лишнего? — вновь спросил Олай Атом у Ордо.

Аторис мотнул головой, затянулся, не спеша выпустил клуб кислого дыма и против моих ожиданий ответил:

— Если вам, господа, это принципиально, пусть будет Рони. Пусть он делает свою часть работы, лишь бы не мелькал лишнего у меня перед глазами.

— Значит, по другим пунктам у вас возражений нет? — переспросил Олай.

Ордо усмехнулся, смерил Хэлдара взглядом, посмотрел в мою сторону и, подумав несколько секунд, ответил:

— Не стану скрывать, ваши предложения звучат заманчиво. Но условия настораживают. Более того, человеку, который печется о своей репутации и, ставит условия, которыми мне предписывается изворачиваться и лгать, по сути предлагает мне запачкать свою, я бы не стал доверять. Уж простите прямоту, господин Атом, но как я могу быть уверен, что вы выполните все, что сулите? Анамгимар, конечно три шкуры готов содрать за свою помощь, но он хотя бы не прикидывается благодетелем.

Вместо того, чтобы вспылить Олай Атом неожиданно рассмеялся и его естественный смех слегка разрядил атмосферу, не позволив разразиться собравшейся было грозе.

— Я, знаете ли, тоже не меценат, — заметил торговец, — и не заключаю невыгодных для себя сделок. А что касается доверия... Но ведь и Анамгимару вы доверять не можете. Согласитесь, еще неделя — другая и вы бы подписали кабальный договор с Иллнуанари, практически подарив Рэну, и считая, что Анамгимар Эльяна принимая ее, делает вам одолжение. Равно, как делает одолжение вашей дочери, по какой-то причине решив жениться на девчонке, которая не может похвастаться ни приданным, ни родовитостью, хотя подобные мезальянсы, не в обычаях Раст-эн-Хейм.

Помолчав несколько секунд, Олай Атом мягко улыбнулся, поймав мой обеспокоенный взгляд, и снова заговорил:

— Ваша беда, господин Ордо, что вы ни в чем, и ни в ком не можете быть уверены. Вам столько времени врали, что теперь вы ищете подвох всюду. Но я не стану вас убеждать в чистоте наших намерений. Довольно, что я предлагаю вам выгодную сделку. Будучи умным человеком, вы понимаете, что ждет рэан, если будет подписан договор с Иллнуанари, а на что готов пойти Совет Гильдий, чтобы не позволить Анамгимару укрепить свое положение, вы уже знаете. Если вам нужно дополнительное время на размышления, я готов его предоставить. Единственное, о чем я бы хотел просить, так о том, чтобы этот срок был в пределах разумного. На сутки или двое я могу задержаться на Рэне. Но более долгий визит может показаться господину Эльяне весьма подозрительным.

— К чему тянуть время? — услышала я неожиданно спокойный голос Аториса. — Господин Атом, и вы, и я, мы оба понимаем, что более выгодного для Рэны предложения никто не сделает. Но прежде чем подписать какие-либо бумаги, я хотел бы, чтобы мадам Арима ознакомилась с текстом договора. Я думаю черновой вариант уже готов.

Старик согласно кивнул, одарил меня взглядом — внимательным и теплым одновременно, что-то негромко сказал одному из своих сподвижников, и тот, достав бумаги, передал через стол их мне.

Сердце болезненно сжалось. Взяв подготовленный торговцами договор, ощущая гладкую прохладу бумаги в руках, я читала, пытаясь, как и Аторис, вычислить подвох. Но подвоха не было, а были четкие чеканные формулировки, которым даже при огромном желании нельзя было бы придать другого значения. Придраться было не к чему, и, поставив свою подпись под документами, я передала бумаги Аторису.

Вздохнув, я окинула взглядом торговцев и отметила напряженный взгляд Арвида, то, как он сжал в линию губы, и как один из переговорщиков быстрым жестом смахнул с виска выступившие капли пота...

Ордо прочитал договор, потратив не намного меньше времени, чем я сама, и, бросив бумагу на стол, поставил росчерк росписи чуть ниже моего замысловатого вензеля.

Потом бумаги переместилась дальше. Словно во сне, в каком-то омороченном состоянии я смотрела, как экземпляры договора переходят из рук одного торговца в руки другого, последним, по просьбе Олая Атома и с молчаливого согласия Ордо, бумаги в качестве свидетеля сделки подписал и Хэлдар Рони.

Я надеялась, что покончив с формальностями, мы тотчас вернемся в резиденцию. Не хотелось даже лишней минуты находится в обществе Эль-Эмрана, мне был неприятен этот человек. Он напоминал кукловода, а я сама себе — марионетку.

Но у торговцев были другие планы. Улыбнувшись, Олай Атом попросил Ордо задержаться и побеседовать с ним тет-а-тет. Воспользовавшись этим, Арвид тотчас переместился ко мне, несмотря на возражения, подхватил под руку, уводя в смежный зал. Пораженная властной уверенностью этого человека я не пыталась протестовать; перейдя в прилегающее помещение, отделанное со столь любимой торговцами роскошью, рассеянно рассматривала статуи, помещенные в нишах. Мраморные тела были неотличимы от живых, и казалось, статуи дышат, когда я не смотрю на них, и их недвижимость — обман.

— Я хотел бы поблагодарить вас, Фориэ, — промолвил торговец, развернув меня к себе лицом и достав из кармана коробочку. — Небольшой подарок, если это вас не обидит.

Открыв футляр, он протянул его мне. На черном бархате лежала брошь — ажурная серебряная роза, лепестки которой словно росой были осыпаны прозрачными сияющими камнями.

Глядя на предназначавшийся мне подарок, я чувствовала, как отпускают усталость и безразличие и в душе вновь разгорается злой огонь, заставляя дерзко вскидывать голову.

— Комиссионные, — в гортани словно царапнуло рыбьей костью, и оборвалось, сминая было выросший в горле ком. Я подарила Арвиду презрительную усмешку. — И куда бы вас послать, господин Эль-Эмрана с подобными предложениями?

Жар ударил в голову, и стало тяжело — и думать, и двигаться, и говорить. Показалось, что именно так, должно быть, чувствует себя рыба, выброшенная штормом на берег: я задыхалась, по щекам катились слезы, и в этот раз я даже не пыталась их скрыть.

Молниеносно захлопнув коробочку, Арвид убрал ее в карман, подхватил меня под руку, отвел к одному из диванов, стоявших в нише, под охраной мраморных статуй, и, усадив, сам сел рядом.

— Зря вы так, Фориэ, — прошептал он. — Мне было бы приятно знать, что у вас осталось хоть что-то как память: обо мне, о нашем бегстве с Лидари, о том времени, когда мы были друзьями.