Понеся заслуженное наказание, Сьюзен начала действовать более осмотрительно. И все же признаваться в своем страхе перед чем-либо, а особенно перед родами она не собиралась.

Сьюзен решила, что лучший способ справиться с этим страхом — не думать о предстоящем вовсе. За последние восемь месяцев она только укрепилась в этой мысли.

— Тебе следовало бы записаться на эти курсы для будущих матерей, о которых он говорил. Они очень полезны, — прервал ее размышления голос Марка.

— Пожалуй, — ответила она. — А ты и твоя… жена посещали эти курсы, когда она была беременна? — спросила Сьюзен, пытаясь сменить тему разговора. Но когда она увидела, что на челюсти Марка часто запульсировала какая-то жилка, она пожалела, что задала этот вопрос.

— Да, — ответил он, но в подробности вдаваться не стал. Было видно, что эта тема ему неприятна.

Марк молчал, пока не свернул с Голдсмит-стрит на бульвар Ридженси.

— Расскажи мне об отце ребенка, — наконец сказал он, изрядно удивив Сьюзен.

Молодая женщина бросила на него быстрый взгляд. Учитывая обстоятельства, вопрос был вполне естественным. Марк имел на него полное право. — Я познакомилась с Питером в Нью-Йорке два года назад, — сказала она. — Он был журналистом-международником, а я фотокорреспондентом. Он был очень веселым, обаятельным и заставлял меня смеяться, — добавила Сьюзен, голос которой дрогнул при воспоминании о тех блаженных месяцах, когда они с Питом были вместе. — Но одновременно ему были свойственны легкомыслие и нежелание задумываться о последствиях своих поступков, — негромко продолжила Сью и внезапно поняла, что привлекшая ее беспечность одновременно стала причиной их разрыва.

Постепенно она возненавидела то, что безумно привлекало Пита. А именно риск, которому он подвергал себя, собирая материалы для своих статей. Она даже пыталась бунтовать, видя, что опасность постепенно становится для него важнее самой работы. В конце концов эта дерзкая привычка играть со смертью, таская тигра за усы, и погубила его.

Сьюзен верила, что любит его, а он ее и что в один прекрасный день они сделают карьеру, остепенятся и поженятся.

Потом она поняла, что у Питера такой цели не было. Он жил только ради карьеры.

Ее собственная карьера тоже имела значение, и в разгар ночи, когда ее мучила бессонница, Сьюзен тосковала по возбуждению и суете, которыми сопровождалась подготовка каждого нового номера журнала.

Она вернулась домой, чтобы обдумать свою жизнь и решить, что делать дальше. Ведь ей предстояло заботиться о ребенке. Угроза Макдермоттов вынудила Сьюзен попросить Марка жениться на ней. Но, как ни странно, мысль о том, что Марк будет рядом, сильно подбадривала ее.

— Как он умер? — Голос Марка снова нарушил течение ее мыслей.

— Разбился в автокатастрофе во время командировки в Австралию, — ответила Сьюзен. Мысль о нелепости и бессмысленности этой смерти заставила ее голос дрогнуть.

Марк вырулил на автостоянку у здания лечебницы, остановил фургончик рядом с микроавтобусом Сьюзен и повернулся к ней. Его жесткий профиль на фоне темнеющего неба казался чеканным.

— Должно быть, ты его очень любила. Извини. — Он говорил тихо, искренне, и от сочувствия, звучавшего в голосе Марка, к глазам Сьюзен подступили слезы.

Не успела Сьюзен ответить, как Марк вылез из кабины. Он опустил кресло водителя и потянулся к заднему сиденью, на котором спала Кэрол.

— Просыпайся, егоза, — сказал он, расстегивая ее ремень безопасности.

— Мы уже дома? — сонно спросила Кэрол.

— Да. Кстати говоря, юная леди, вам давно пора спать. Так что марш в кровать.

— А что с моим платьем? — внезапно проснувшись, спросила Кэрол. Она вывернулась из объятий отца и устремилась к двери машины, у которой сидела Сьюзен.

— Здесь твое платье, — сказала та, вынимая коробку, лежавшую на заднем сиденье. — Держи. Только не забудь повесить его на вешалку.

— Не забуду, — пообещала Кэрол, принимая коробку.

— Спасибо за обед, — сказала Сьюзен, когда к ним присоединился Марк. — Она начала рыться в сумочке, разыскивая ключи от микроавтобуса.

— А тебе спасибо за компанию, — ответил он.

— Папа, а разве ты не поцелуешь Сью на прощание? — спросила Кэрол. — Моя подруга Энн говорит, что люди, которые женятся, все время целуются. Поэтому ты должен поцеловать Сью.

Сьюзен исподтишка покосилась на Марка, и ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда она заметила, что в его глазах блеснуло нечто, чему она не смогла бы найти название.

Не успела она открыть рот, как Марк нагнулся и прикоснулся губами к ее рту. От этого поцелуя ее бросило в дрожь. Губы Марка были теплыми, влажными и мучительно нежными.

Прошло несколько секунд… Когда Марк наконец отстранился, ее не держали ноги.

— Спокойной ночи, Сью.

— Спокойной ночи, — выдавила она. С трудом вставив ключ в замок, Сьюзен открыла дверь, неловко села за руль и дрожащими пальцами включила зажигание. Но всю обратную дорогу она ощущала на губах вкус губ Марка, похожий на вкус лучшего бренди.

Сьюзен стояла в спальне сельского дома и смотрела на свое отражение в зеркале туалетного столика.

На ней было шелковое кремовое платье для беременных, которое помогла выбрать мать. Темно-русые волосы длиной по плечи были собраны в красивый изогнутый узел у основания ее гордой, изящной шеи.

Настал день свадьбы. Предстоящее бракосочетание должно было волновать и возбуждать Сьюзен, но она выглядела бледной и напряженной.

Несколько раз за последнюю неделю она приходила к мысли, что совершает самую большую ошибку в жизни. Вступать в брак без любви нечестно и несправедливо. Кого она обманывает? Марка, себя или их обоих? А вдруг обнаружится, что она не создана для материнства?

Несмотря на то, что их отношения с Кэрол становились все теснее, едва ли Сьюзен могла бы претендовать на звание лучшей матери года. Тем более что она так и не записалась на курсы и не имела ни малейшего понятия о том, как следует обращаться с новорожденным ребенком.

Сомнения и страхи терзали Сьюзен так, что она начинала подумывать, не следовало ли ей согласиться на предложение Макдермоттов.

Нет! Об этом не может быть и речи. Она не собирается отдавать своего ребенка ни Макдермоттам, ни кому-нибудь другому.

В конце концов, не она первая, не она последняя. Многие женщины боятся не справиться с заботой о будущем младенце и ощущают беспомощность и неуверенность в себе.

А как пройдут роды? При мысли об этом неуклонно приближавшемся событии Сьюзен болезненно сморщилась.

Слава Богу, что кто-то постучал в дверь ее спальни. Это позволило ей отвлечься.

— Привет, малышка. Это всего лишь мы. — В дверь заглянули Чарльз и Майкл. — Пришли посмотреть, как ты тут…

При виде братьев Сьюзен ощутила прилив любви и улыбнулась.

— Мальчики! Как хорошо, что вы пришли. Мне действительно может понадобиться ваша помощь.

Чарли и Майкл выглядели очень элегантно. Чарльз, бывший свидетелем со стороны жениха, был облачен в смокинг с розовым бутоном в петлице, а средний брат надел безукоризненно сшитый темно-серый костюм.

Они подошли к сестре, и Чарли заключил ее в братские объятия. Глаза тронутой этим проявлением любви Сьюзен тут же защипало от слез.

— Теперь моя очередь, — лукаво сказал Майкл, когда Чарли сделал шаг в сторону.

Сьюзен отчаянно заморгала, обняла Майкла, шмыгнула носом и отстранилась.

— Не заставляйте меня плакать, дурачки. — Она вынула из ящика туалетного столика коробку с бумажными носовыми платками и вытерла глаза салфеткой. — Вы что, хотите, чтобы невеста была с красными глазами и распухшим носом?

Чарли улыбнулся.

— А что? Скоро Рождество, так что ты сойдешь за красноносого оленя Рудольфа, на котором ездит Санта-Клаус!

Сьюзен засмеялась, и владевшее ею напряжение слегка ослабело.

— Все уже собрались? — спросила она.

Было почти два часа, и из окна спальни она видела преподобного Каммингса, прибывшего еще полчаса назад.