— Наверно, сейчас он работает у Арчибальда Хоукинса, — сказала Сьюзен, вспомнив, что в то лето Марк проходил практику в местной ветеринарной лечебнице. В то самое лето, когда она заканчивала среднюю школу и совершила неслыханную и непоправимую глупость.

— Арчибальд Хоукинс ушел на пенсию и еще три с лишним года назад уехал к сестре в Бат, — ответил Чарльз. — Несколько лет Марк действительно работал у старика, а потом ветеринарная лечебница перешла к нему.

— Он женат? — небрежно спросила Сьюзен, не в силах побороть любопытство.

Ответ Чарльза был лаконичным:

— В разводе.

Сьюзен слегка испуганно посмотрела на брата, когда тот, кулаком по пульту охранной сигнализации и открыл ворота настежь.

— Марк не любит говорить об этом, — продолжил Чарльз, когда они пошли вверх по тропинке. — У него дочь, Кэрол. Обворожительное существо. Ей четыре года.

— И часто он ее видит?

— Каждый день, — небрежно ответил Чарльз. — После развода дочь осталась с ним, — объяснил он. — Ты должна помнить его жену, Мэгги Хейвуд. Она училась с тобой в одной школе, но была на два класса старше.

Сьюзен свела брови, наморщила лоб и вспомнила эту эффектную блондинку, бессменную приму их школьного драматического кружка.

— А разве Мэгги не уехала в Лондон? Она же мечтала выступать на сцене!

— Ты права, — подтвердил Чарльз. — Но особого успеха на театральном поприще она не добилась и вернулась домой незадолго до кончины своей матери. Думаю, именно тогда она и подцепила Марка.

— Понятно.

— Однако стремление к артистической карьере в ней не умерло. Через несколько дней после рождения Кэрол она собрала вещички и вновь отправилась покорять Лондон.

— Должно быть, Марку пришлось нелегко. Один с грудным ребенком, о котором нужно заботиться… — негромко пробормотала Сьюзен.

— Он не из тех, кто жалуется, — сказал Чарльз. — Но можешь мне поверить, жаловаться ему есть на что. Не представляю себе, как он умудряется справляться с лечебницей и одновременно один воспитывать ребенка.

— Не он первый, не он последний. Многие совмещают работу с семейной жизнью, — возразила Сьюзен. Как ни странно, жалеть Марка ей не хотелось.

— Это верно. Но он недавно говорил мне, что никак не может найти замену регистраторше, которая уволилась месяц назад. Поместил объявления в нескольких газетах, однако до сих пор никто не откликнулся.

Они добрались до лестницы, которая вела на широкую галерею, окаймлявшую двухэтажный сельский дом.

— Ладно, хватит о Марке. Меня куда больше интересуешь ты, — продолжил Чарльз. — Ты провела здесь целую неделю, но я не слышал от тебя ни слова, — чуть лукаво сказал он. — Да, верно, в июне у нас не было возможности поговорить из-за свадьбы и всего остального, но ведь тогда ты уже была беременна, верно? Так почему же ничего не сказала нам?

Сьюзен широко улыбнулась.

— Потому, дурачок, что это был день твоей свадьбы с Дженнифер, а я не хотела отнимать у тебя лавры, — поддразнила она брата.

На самом деле в то время Сьюзен было о чем подумать. И не в последнюю очередь о том, что, перед тем как прилететь из Бостона на свадьбу брата, она рассталась с Питером Макдермоттом, отцом ее ребенка.

Сьюзен была несказанно рада тому, что шум и суета вокруг свадьбы Чарльза отвлекли от нее внимание. Она была всего лишь на третьем месяце, живота у нее почти не было, беременность не бросалась в глаза, а сообщать новость окружающим Сьюзен не слишком рвалась, потому что сама пыталась привыкнуть к этой мысли.

Когда врач сказал Сьюзен, что причиной ее постоянной тошноты является вовсе не осложнение после гриппа, как ей казалось, а объясняется самой естественной из возможных причин, молодая женщина сначала не поверила своим ушам, а потом ударилась в панику.

Поскольку Сьюзен была самой младшей в семье, она редко сталкивалась с младенцами. И даже в студенческие годы никогда не подрабатывала, присматривая за маленькими детьми. Всю жизнь для нее главным была ее профессия; именно поэтому она так быстро двигалась по служебной лестнице. Многие ее подруги выходили замуж, рожали детей, но для Сьюзен стремление создать семью отнюдь не стояло во главе угла.

Однако, если говорить честно, больше всего ее пугали сами роды. Она никому не говорила о своих страхах. Даже своей матери.

Сьюзен знала, что роды — вещь нормальная и естественная, что для того женщины и созданы природой, но привыкнуть к этой мысли так и не смогла.

Она убеждала себя, что это смешно, глупо, нелепо, абсурдно, что роды станут для нее чудесным и незабываемым событием, однако это ничуть не помогало уменьшить страх, гнездившийся глубоко внутри.

— А что об этом думает Пит? Наверно, рад до смерти? — Небрежная реплика брата заставила ее вернуться к действительности. — Он собирается присоединиться к тебе или, как всегда, пребывает в очередной командировке по заданию газеты? Надеюсь, ты сказала ему, что поймала букет Дженнифер? Это ведь значит, что следующая очередь выходить замуж твоя.

Внезапно к горлу Сьюзен подступил комок, и она чуть не заплакала.

— Никакой свадьбы не будет, — негромко сказала она. — Пит погиб. Разбился насмерть в автокатастрофе как раз тогда, когда я была на твоей свадьбе. Это случилось во время его командировки в Австралию. Я узнала о его смерти только тогда, когда вернулась в Бостон.

Чарльз был потрясен.

— Сью… О Боже! Прости меня. — Он обнял сестру, прижал ее к своей груди, долго не размыкал объятий, а после этого снова заглянул ей в лицо. — Послушай-ка… Я не помню, чтобы об этом писали газеты.

Сьюзен горько улыбнулась.

— На этом настояла его семья.

— Почему? Что случилось?

— Видимо, Пит пил с группой курсантов местного военного училища, — неохотно начала она. — Ты же знаешь Пита. Он всегда стремился узнать что-то новое, взглянуть на жизнь с другой стороны. Друг Пита Билли Браун, тоже репортер, был свидетелем этой сцены. Вскоре после моего возвращения в Бостон он пришел и рассказал, что курсанты предложили Питу на спор принять участие в «пьяных» гонках.

— И он, конечно, согласился?

Сьюзен кивнула.

— Пит никогда не умел отвергать такие предложения. Вечно норовил бросить жизни вызов.

— Но как?..

— Он не вписался в поворот, вылетел с шоссе и врезался в столб. Учитывая все обстоятельства этого дела, в печати появилось только маленькое сообщение о том, что Пит погиб в автомобильной катастрофе.

— Ты должна была сообщить нам.

— А что бы я сказала? — возразила Сьюзен. — Кроме того, вы с Дженнифер были в свадебном путешествии, а мне нужно было время, чтобы свыкнуться с этой новостью.

— Но тебе не следовало делать это в одиночку, — мягко ответил Чарльз. — На то и существует семья. Чтобы помогать человеку в тяжелые времена.

У Сьюзен перехватило дыхание. Чувства, которым она пыталась не давать воли, вырвались наружу.

Она не стала рассказывать брату о жуткой ссоре, которая произошла у них с Питом незадолго до его командировки в Австралию. Хотя известие о беременности на первых порах ошеломило ее, Сьюзен надеялась, что весть о будущем ребенке поможет перекинуть мост через пропасть, которая разверзлась между ними.

Однако все получилось наоборот. Сьюзен знала, что никогда не забудет ледяного презрения, прозвучавшего в голосе Пита, когда тот спросил, уверена ли она, что это его ребенок. При этом воспоминании глаза Сьюзен наполнились слезами. В последнее время такое бывало часто.

— Не плачь, малышка, — сказал Чарльз, как часто говорил в те времена, когда Сьюзен была маленькой и отчаянно пыталась не отставать от своих старших братьев. Он крепко обнял сестру и сказал ей на ухо: — Ты знаешь, что мы любим тебя. И что бы ни было, всегда будем с тобой.

Сьюзен высвободилась из его объятий.

— А как по-твоему, зачем я прилетела? — ответила она голосом, хриплым от слез.

— Ох… сюда идет Марк.

Сьюзен торопливо вытерла влажные глаза, повернулась к приближавшемуся Маршаллу и заметила, что за последние восемь лет тот почти не изменился.