Млисс положила трубку и словно растворилась в пространстве. Руки, ноги, тело, казалось, ушли из-под ее контроля. Голова плавилась от гулких ударов внутри черепа, как будто тысяча гномов добывала золото из его костей. Мысли утратили четкость, смазались от духоты и боли. Глухой и темной поступью в сознание Млисс вторгалось что-то неведомое.

— Мама, мама! Я хочу поехать с вами! Грэйс опять заставит меня перемыть всю посуду на кухне! Не хочу быть Золушкой!

Высокая темноволосая женщина с ласковыми глазами улыбчиво посмотрела на дочь. Млисс с разбега прыгнула к матери на колени. Она тоже хочет поехать — интересно бродить по огромному магазину и высматривать всякие мелочи! К тому же, отец еще в прошлом месяце обещал ей велосипед. У нее будет возможность напомнить отцу обещание!

Полный голубоглазый мужчина одним движением поднял Млисс с колен матери и сгреб в охапку. Млисс обняла руками шею отца и заглянула в его веселые, добрые глаза.

— Па! Ты, кажется, что-то обещал мне в прошлом месяце!

«Па» широко улыбнулся и поставил длинноногую, уже тяжеловатую для отцовских рук дочь на пол. Ласково потрепал по голове.

— И, конечно, ты не забыла о велосипеде! Ладно, я запомнил, что тебе понравилось. Будет тебе велосипед! Так что с чистой совестью можешь оставаться с Грэйс и мыть посуду. Договорились?

— Ура! Папа купит мне велик! — Млисс обняла отца и повернулась к сестре, показывая ей кончик языка. Грэйс улыбнулась и шутливо погрозила Млисс пальцем.

— Нечего делать из меня сестру-злюку! И никакая ты не Золушка. Просто тебе стоит приучиться к порядку. Кто же женится на неряхе!

— Я никогда не выйду замуж! — надулась Млисс. — Вряд ли найдется мужчина, похожий на папу, правда, ма?

— Это точно. — «Ма» поднялась со стула и посмотрела на дочек. Какие же они у нее замечательные! — Грэйс, сестра и дом на тебе. Мы с отцом будем только вечером. Пока!

Млисс долго махала рукой вслед отъезжающей машине. Отец обернулся и послал ей воздушный поцелуй. Она видела родителей в последний раз.

Зловеще-торжественная атмосфера похорон на Керлэндском кладбище. Моросящий дождь, свинцом затянутое небо. Сухие листья, срывающиеся с мертвых веток.

Млисс все время плакала, уткнувшись в сестринский животе. Грэйс с трудом сдерживала слезы, потому что понимала: она не может позволить себе отчаиваться: теперь вся ответственность за сестру лежит на ней. Слава Богу, возраст позволяет ей найти работу. Она постарается, чтобы сестра не нуждалась. Сбережений родителей хватит на обучение Млисс. Но только на него. Ничего, самое главное, пережить сейчас весь этот ужас и не сломаться. Только не сломаться.

Млисс захлебывалась от рыданий. Она никак не могла понять: еще два дня назад папа и мама ходили, смеялись, разговаривали, обнимали ее, Млисс. Они были такие добрые, веселые. Они не могли умереть, это неправда! Может быть, они живы, просто спят? Может, хоронят вовсе не ее родителей? Она должна обязательно посмотреть и проверить — что если Грэйс и все остальные ошиблись?

Млисс оторвала от себя руки Грэйс и побежала к гробам, которые уже собирались опускать в землю. Нет, они все ошибаются, это неправда! Сейчас она объяснит, что все ошиблись!

Грэйс кинулась за сестрой — ей не нужно смотреть! Господи, зачем она послушала Млисс и взяла ее на похороны! Ведь знала же характер Млисс! Знала, что ей сложно будет смириться!

Млисс сидела в рыхлой грязи и, захлебываясь рыданиями, кричала, что все ошибаются, и ее родители живы. Она пыталась объяснить мрачным людям в черных одеждах, что они не понимают — этого просто не может быть. Они же ходили, кричала она, они же дышали! Так не бывает! Умирают злодеи в сказках, но не ее родители! Они были хорошими, они не могли умереть! Подбежавшая Грэйс с трудом подняла Млисс с земли, грязную, продолжающую что-то выкрикивать сквозь рыдания. Она крепко обняла сестру и оттащила ее в сторону.

Дома, отмывая сестренку в душе, Грэйс попыталась объяснить ей, что такое смерть. Она говорила простые и понятные слова, пытаясь не ранить Млисс жуткими подробностями. Она говорила, что это происходит со всеми, с кем-то раньше — с кем-то позже. В жизни много случайностей, порой страшных, порой нелепых. И, к сожалению, они часто влияют на то, сколько проживет человек. От них невозможно застраховаться, их нельзя предугадать. Их можно только принять и постараться не думать об этом. То, что произошло с их родителями, — случайность. Автомобильные катастрофы часты, и в них погибает много людей. Ни она, ни Млисс не могли повлиять на ход событий — они ведь не видят будущее. Да, Млисс хотела поехать с ними, но что, если Грэйс потеряла бы и ее? Она представить не может, как Грэйс горевала бы по сестре.

Так Млисс впервые узнала о том, что умирают не только сказочные чудовища, но и люди. Но принятие этой правды не помогло ей смириться со смертью родителей.

Тихий, спокойный городок Ричмонд. Млисс сидела на крыльце своего нового дома в ожидании машины, которая привезет ее вещи. Как удачно она выбрала дом. Небольшой и уютный, именно то, что ей нужно. Она только перекрасит белые стены в любимый желтый цвет, да и забор сделает другим — не таким высоким и унылым. Посадит цветы, деревья, сделает ремонт. Устроит все по своему вкусу. Теперь у нее будет свой дом, с которым не связано никаких воспоминаний. Ни грустных, ни радостных. Все будет так, как она хотела.

Грэйс так переживала из-за ее решения, так уговаривала Млисс передумать и остаться в Кертлэнде. Но Млисс ничего не смогла с собой поделать — после смерти родителей она мечтала уехать из этого дома, из города. Даже время не смогло стереть мысли об их гибели. Она хотела избавиться от воспоминаний и добьется своего. Слишком тяжелым оказалось столкновение со смертью, разрушившей все ее детские мечты и иллюзии. Да, Млисс уже не станет другой. Оттого веселого и жизнерадостного ребенка не осталось и следа. Смерть стерла все: и ее мягкий, общительный характер, и способность радоваться любым мелочам… После смерти родителей она изменилась до неузнаваемости. Грэйс сражалась с ее отчужденностью и завоевала безмерную привязанность Млисс. Но даже эта привязанность и любовь к сестре не заставила Млисс отказаться от принятого когда-то давно решения: уехать из Кертлэнда.

Грузовик задерживался. Может, позвонить в контору по перевозке, куда она обратилась? Звонить не хочется — выяснять, объяснять, путаться в собственных словах, как в паутине… Нет, лучше подождать еще. Пройдет полчаса, и тогда она позвонит.

Ей не стоит так переживать за Грэйс. Сестра, в отличие от нее, — сильный человек. Как она мужественно держалась после смерти родителей! Работала, воспитывала Млисс, занималась домом. Как она умудрилась вынести все это? Грэйс потратила на нее лучшие годы своей жизни — молодость. Сейчас Грэйс тридцать два, правда, выглядит она, как ровесница двадцатипятилетней Млисс. Ее сестра — настоящая красавица, да и умница к тому же. Не удивительно, что в нее по уши влюбился Франческо, богатый молодой итальянец, прилетевший в Америку по каким-то своим делам.

Как они с Грэйс хохотали, когда Франческо звонил в итальянское посольство и долго, путано объяснял причину своей задержки в городе под названием Кертлэнд. А причина была проста — случайно встретив Грэйс, Франческо уже не хотел с ней расставаться. Замечательный человек, чуткий, понимающий, интересный. Млисс надеялась, что их роман затянется, в отличие от предыдущих связей Грэйс. Взбалмошная Грэйс так же быстро начинала романы, как их заканчивала. О серьезных отношениях она и слышать не хотела — мужчины казались ей поверхностными и самовлюбленными созданиями.

Впрочем, Млисс на этот счет придерживалась того же мнения. У нее была робкая попытка завязать отношения с мужчиной, но окончилась она ничем. Парень был не слишком интересен в общении, рассказывал какие-то примитивные житейские истории о своих друзьях, с которыми Млисс (к своей великой радости) так и не познакомилась. После того, как они переспали (по-другому сложно было охарактеризовать этот контакт), Млисс попросила его уйти и никогда больше не возвращаться. Ей хотелось знать суть того, о чем с упоением говорит большинство людей, — секса. На поверку это оказалось лишь бессмысленным ерзаньем потных тел под одеялом. Глупо и противно. Млисс так и не поняла, почему люди так много и часто говорят о какой-то примитивной возне в кровати. Мало того, пишут об этом. Может, таким образом они пытаются оправдать эту возню, придать ей смысл (мы делаем это не просто так, это так важно для нас, это гораздо больше, чем кажется). Сама Млисс никогда не писала о сексе, а если и затрагивала эту тему, то отражала свое истинное мнение. Если есть люди, читающую литературу без смакования постельных подробностей, то она не одинока в своем реализме.