— Иногда я бываю в «Шарминг плэйс»… — начала было она.

— Успел заметить. Правда, я впервые увидел вас позавчера, а я завсегдатай этого бара.

— Проверьте зрение. — Сонду взбесило то, что ее ложь не выдержала критики. — И не перебивайте меня!

— Умолкаю.

— Вчера я тоже была там. Вы меня не заметили, но зато я вас слышала и очень даже отчетливо… — Сонда пристально смотрела на Кэрри, пытаясь разглядеть в его лице признаки беспокойства. Он прекрасно владел собой, ни один мускул на его лице не дрогнул, — но глаза… В них-то Сонда и прочитала тревогу: шутовские огоньки потухли, глаза потемнели, посерьезнели от предчувствий. — Вы разговаривали с Арчи о поездке на Мадагаскар. — Сонда заранее решила не оправдываться в том, что она подслушала разговор. Тактика оправданий ни к чему не приводит. В отличие от тактики нападения, которую она умело использовала. — Об очень важной поездке на Мадагаскар…

Теперь главное — выждать паузу. Пусть он заговорит первым, признает себя пораженным. Сонда вычитала об этом приеме в «Театре» Моэма. Героиня романа, известная и талантливая актриса, пользовалась им и на сцене, и в жизни. Надо сказать, пользовалась весьма успешно. Сонда отважилась на «паузу» впервые. Правда, раньше в этом приеме не было нужды.

Надо отдать Кэрри должное, он сопротивлялся. Сопротивление заключалось в том, что он тоже молчал. Молчал и смотрел на Сонду. Не вопрошающе, не выжидающе — своим пристальным взглядом он пытался вынудить Сонду заговорить первой.

Со стороны их парочка смотрелась престранно — вначале разговор на повышенных тонах, затем долгое молчание и два испепеляющих взгляда, направленных друг на друга. Впрочем, обоим было наплевать на то, что думают о них окружающие. Кэрри мучительно соображал, что он может предпринять, Сонда жаждала вырвать из него первое слово. И жажда ее была утолена: Кэрри заговорил:

— И чего вы от меня хотите? — В его голосе звучали злость и недоверие.

Сонде стало не по себе. Он спросил ее так, как спрашивают шантажиста, узнавшего секрет и требующего денег. Она не требовала денег, но все же пожалела, что начала эту игру и уже сожгла мосты к отступлению. Нельзя же выходить из игры, когда большая часть партии сыграна.

— Хочу, чтобы вы взяли меня с собой.

Кэрри ожидал всего, чего угодно, но только не этой фразы. Вначале он даже не поверил своим ушам.

— Что?

— Возьмите меня с собой. — Сонда четко выговорила каждое слово.

— Послушайте, Сонда, я подозревал, что вы ненормальная. Согласитесь, ваше поведение вчерашним утром отдает настоящим безумием. Вечером — одно, утром — совершенно другое. Однако его хоть как-то можно объяснить… А то, что вы требуете сейчас, при таких обстоятельствах…

— Кажется, я не требую ничего невозможного. — Ей стоило больших усилий сдержаться по поводу «ненормальной». Утешало одно — Кэрри хотя бы не смеялся над ней, он просто был ошарашен. — Я не стеснена в средствах и могу финансировать вашу поездку. Тем более что у вас с этим трудности…

— Есть немного, — согласился Кэрри. Он все еще не мог прийти в себя — настолько странным казалось ему требование этой девушки. — Объясните, зачем вам это нужно?

— Насколько я поняла, вы отлично знаете Мадагаскар. А я люблю путешествовать. Звучит неправдоподобно, но это действительно так.

— Наймите гида. Это же проще простого.

— Гид — это экскурсии по традиционным местам, а я хочу увидеть остров глазами исследователя, а не туриста… — Сонда решилась на последний аргумент. — Понимаете, я хочу устроить своеобразное прощание со свободной жизнью. Как там у вас, мужчин?

— Мальчишник, — оторопело ответил Кэрри. — Только я всегда считал, что это совсем другое…

— У всех по-разному. Мне нравится такой вариант.

— Я понял — вам нравятся неприятности.

— Не неприятности, а приключения. Две разные вещи.

— Мисс Сонда Тальбот! — Кэрри покачал головой. — Вы просто не понимаете, во что хотите ввязаться. Я ведь не развлекаться туда еду… Не ловить с малагасийцами рыбу, не плескаться в озерах… Я еду по делу. Вы понимаете, что значит дело?

— Я в отпуске, — резонно заметила Сонда. Аргументы были исчерпаны, но все же один козырь оставался за пазухой.

— При других обстоятельствах я бы, возможно, взял вас с собой. — На лице Кэрри вновь появилась лукавая улыбка. — Мне нравится ваше упрямство. Но не сейчас — вы будете только мешать. Ваша непоследовательность ставит меня в тупик, ваш характер… лучше промолчу. В общем, это невозможно.

— Напрасно, — спокойно сказала Сонда. — В таком случае, вместо меня с вами поедет толпа журналистов. Моя приятельница не упустит возможности раздуть из вашей маленькой тайны большую сенсацию.

— Эта рыженькая… Хэтти? — просветлел Кэрри. Ее подруга производила впечатление благоразумного и здравомыслящего человека. С ней можно договориться…

Кажется, о Хэтти он лучшего мнения, чем обо мне, не без раздражения подумала Сонда.

— Я сказала — приятельница, а не подруга. — Сонда блефовала. Последний козырь либо попадет в точку, либо придется смириться с поражением. Она вошла в азарт и не знала уже, чего хочет больше — поехать на Мадагаскар или сломить упорство Кэрри.

Кэрри потер пальцем бровь, над которой белел шрам. Иногда это помогало думать. Брать в поездку чокнутую мисс Тальбот — настоящее безумие. Однако, если все так, как она говорит, то его дела плохи. Судя по ее особнячку, она весьма и весьма обеспечена, так что охмурить парочку репортеров пачкой зеленых долларов ей ничего не стоит. А шумиха ему совсем ни к чему.

С другой стороны, где гарантия, что после ее приезда с Мадагаскара в прессе не появится статья под заголовком: «Приключения мисс Тальбот» или что-то в этом духе… Он даже не может предположить, что она выкинет! А с другой стороны… Ну ничего, он ей устроит «приключение»! Эта избалованная красотка запомнит его на всю жизнь!

— Хорошо. Я возьму вас с собой. Только у меня будет несколько условий.

— Мне… — попыталась вставить Сонда.

— Первое, — резко перебил он ее, — слушаться моих указаний, какими бы нелепыми они не выглядели. Я еще раз повторяю, что еду туда не развлекаться и не намерен тратить время на ваши глупости. Второе — вы не задаете лишних вопросов. Третье — вы не ноете и не канючите. Четвертое — вы не болтаете о вашей поездке, кому ни попадя. Да и кому попадя тоже не болтаете. Пятое — никаких фотоаппаратов. Шестое — никаких дневников и прочей сентиментальной женской чуши.

Сонда даже обрадовалась наступившему молчанию. Такого количества «но» она совсем не ожидала услышать. Кэрри, очевидно, решил, что она передумает, выслушав его правила. И Сонда готова была передумать, догадываясь о том, что желанная поездка грозит превратиться в настоящий ад. Но радовать Кэрри отказом, подтверждая его представление о ней, как об избалованной девчонке, хотелось еще меньше, чем испытать на себе его месть.

Она подавила растущее возмущение и изобразила полную невозмутимость.

— Это все?

— Вам мало? — усмехнулся Кэрри. — Могу придумать еще что-нибудь.

— Нет, благодарю. Но я все же хочу кое-что прояснить. Какова цель поездки?

Черт, ну надо же! Давай, Кэрри, придумай что-нибудь! Воображение у тебя работает неплохо. Тем более что даже самому невероятному зачастую верят охотнее, чем правде.

— Обещаете не болтать?

— Я же согласилась с вашими условиями.

— Мне нужно купить одну вещицу — древнего идола. Сумма, которую просят за него там, невелика. Зато здесь, у нас, да и не только у нас, но и в Европе идол стоит целое состояние. Люди, видите ли, падки на древности. Особенно богатые, вроде вас, Сонда. Я выступаю в роли посредника, потому что, как вы уже поняли, неплохо знаю остров. Было время познакомиться… Правда, покупка идола чревата осложнениями, но об этом распространяться не буду. Вы ведь хотели приключений, не так ли, мисс? Вы их получите. — В его голосе звучала издевка. — Только я не гарантирую вам благополучного возвращения. Да и обычного возвращения не гарантирую. Так что советую попрощаться с женихом как следует — кто знает, может, ваше завтрашнее свидание будет последним…