Дейзи Сэнд была в жизни Гаса Уиллиса… жизнью Гаса Уиллиса. Он настолько привык к ней, что в глубине души думал, что они с Дейзи — одно целое. Разумеется, ничего двусмысленного. Хотя и сестрой он Дейзи не считал.

С десяти лет они дружили. Гас был старше почти на год, и потому автоматически считалось, что он должен Дейзи опекать и защищать, сам Гас не спорил, защищал и опекал. Она всегда была искренней и непосредственной до изумления, до восторга, до недоверчивого сомнения — разве девчонки такими бывают?

Они были неразлучны и абсолютно искренни друг с другом. Когда пришло время заводить романы, Дейзи привычно делилась своими новыми сердечными тайнами с Гасом, а Гас… Гас даже помыслить не мог, что место Дейзи в его сердце и жизни займет другая девушка. Хотя и не называл это чувство любовью.

Только встретившись с Дейзи после двухлетней разлуки, он понял, как переживал и боялся, что она его забыла. Но карие глаза сверкали все так же нежно и весело, золотистая пыльца веснушек по-прежнему освещала симпатичное личико, и слова Дейзи были все теми же, искренними, горячими, бесхитростными, так что Гас немедленно успокоился и безмятежно согласился пойти к ней на работу — да хоть уборщиком! Все свои интеллектуальные амбиции он удовлетворил, за два года закончив четырехлетний курс обучения в Оксфорде, по возвращении в Штаты успел поработать и разнорабочим, и по специальности, а теперь имело значение только то, что Дейзи снова рядом с ним.

Он не обращал внимания на Мориса Эшкрофта очень долго. Там просто не на что было обращать внимание. Пустой, напыщенный болван, сноб и дурачок. Морис Эшкрофт был неинтересен, как телефонный справочник. Соответственно, большим ударом для Гаса явилось открытие, что Дейзи явно неровно дышит к этому красавцу без мозгов.

Гасу нравились все остальные сотрудники «Эмеральда», однако он не особенно стремился сдружиться с ними. Все дело, вероятно, было в книгах. Только книги были его самыми близкими друзьями, только от книг он не мог бы отказаться ни за какие богатства мира. Отнять у Гаса возможность читать было сродни запрещению дышать. Он вырос самодостаточным, ироничным и одиноким человеком, друзья были не особенно ему нужны. Разумеется, это не относилось к Дейзи. Книги составляли Суть жизни Гаса Уиллиса, Дейзи — Свет и Цвет этой жизни.

Теперь на горизонте замаячила опасность утратить Свет и Цвет. Наверное, он не умрет без этого, ведь Суть останется при нем, но сдаваться без боя Гас не собирался. Только вот в одиночку здесь не справиться. Нужен совет хорошего человека. Хорошо бы это был совет мужчины, но из приличных мужчин с ситуацией были относительно знакомы Джед Финч и Клифф Ричардс, а потому Гас мог, пожалуй, рассчитывать в первом случае на совет зарифмованный («чтобы Дейзи нам отбить, надо Эшкрофта убить»), а во втором — на совет чисто математического толка — каков процент возможного успеха Гаса/Эшкрофта или что-то в этом роде.

Оставалась Долли Браун. Резкая, ехидная, невыносимо острая на язык рыжеволосая бестия с вечной сигареткой в тонких пальцах. Она симпатизировала Гасу, он это знал, так что обратиться за советом к ней было бы вполне возможно, если бы…

Если бы он знал, как сформулировать вопрос.

Дейзи залпом выпила горячий кофе, обожглась и замахала руками, вытаращив при этом глаза.

Долли терпеливо ждала. Кое-какие подозрения насчет темы разговора у нее были, но она не торопила события. Дейзи ей всегда очень нравилась, и Долли не собиралась смущать девушку своей проницательностью. Ну хочется ей поговорить про любимого, пусть даже этот любимый — Красавчик. Возможно, спросит какую-нибудь невинную глупость, что-нибудь вроде…

Дейзи продышалась и требовательно уставилась на Доллис Браун.

— Так. Теперь быстро и подробно рассказывай, как теряют девственность. Весь процесс!

Следующие несколько дней жизни агентства «Эмеральд» были заполнены исключительно бизнесом, и потому Гас так и не успел посоветоваться с Долли, Долли так и не успела прийти в себя после вопросов Дейзи, а Дейзи так и не успела принять к сведению ответы Долли. Зато Морис Эшкрофт, который в силу своих умственных способностей никак не принимал участия в делах, получил возможность всесторонне подготовиться к решительному штурму.

Неожиданную помощь ему оказал Ван Занд, заказчик, пригласивший их с Дейзи на три дня в Канаду. Там, как уверял Ван Занд, процесс делопроизводства пойдет гораздо лучше. Свежий воздух, водопады, леса…

Сразу же по приезде в шикарный отель на берегу одного из Великих озер Дейзи и Морис были встречены проливным дождем. Забегая вперед, можно сказать, что этот же проливной дождь их и проводил обратно через три дня. Ван Занд тоже весьма своеобразно понимал процесс делопроизводства на природе — встретил он совладельцев «Эмеральда» вместе с группой девиц, годящихся ему в дочери, но явно не считающих Ван Занда папочкой, а вечером напился текилы, пытался изобразить на столе в банкетном зале «настоящий танец канадских лесорубов», после чего исчез в неизвестном направлении и не появлялся до объявления посадки в самолет.

Все это не имело ровно никакого значения для стремительно развивающихся событий, поэтому впоследствии Дейзи даже и не вспомнила, как они вместе с частично покинутыми девицами искали Ван Занда в гостиничном бассейне и зимнем саду. На второй день поисков, когда стало окончательно ясно, что заказчик сгинул, Дейзи пришла в себя и осознала, что находится в чертовски романтичном месте практически наедине (если не считать трех сотен постояльцев отеля) со своей мечтой по имени Морис Эшкрофт. Эта мысль ввергла Дейзи в состояние недолгого, но заметного ступора, после чего пришла пора радоваться Морису Эшкрофту. Пора было перехватывать у балаболки инициативу.

Утром второго дня в Канаде Морис послал ей розу в хрустальном фужере. Горничная принесла розу вместе с завтраком, и Дейзи замерла от восхищения. Именно так поступали все известные ей герои, когда в их груди вспыхивало чувство к героиням.

Она поставила фужер с розой на стол и любовалась им до тех пор, пока не остыл кофе, но это было неважно, потому что сама мысль о еде была кощунственной. Дейзи с трудом оторвалась от созерцания дара Мориса и поспешила приодеться.

На смену вечным джинсам и кроссовкам пришли тонкие чулки, шелковое платье кофейного цвета, нитка дымчатых топазов на шею и высокие каблуки. Непокорные волосы в художественном беспорядке падали на плечи, а из косметики Дейзи позволила себе лишь мазок коралловой помады, да контурный карандаш для губ.

Морис, ждавший в холле, вскочил ей навстречу и вполне искренне онемел от восхищения. Дейзи Сэнд оказалась значительно лучше, чем он предполагал, а стало быть, его жертва была уже не столь велика и непосильна. Больше того, Морис даже ощутил — совершенно добровольно! — легкое сексуальное возбуждение, когда тонкая ручка взяла его под локоть, а ноздрей коснулся легкий аромат французских духов.

Они прошествовали в ресторан, и там компаньонша опять порадовала Мориса. Она не стала заказывать ни горячее, ни острые закуски, ни дорогущее суши, ни шампанское — только фруктовый мусс и легкое белое вино! Морис воспрял духом и позволил себе коньяк.

Потом была прогулка по крытой галерее, во время которой Морис старательно пожимал руку Дейзи и больше ничего не делал и не говорил, ибо все темы для разговора позабыл. Впрочем, Дейзи это совершенно не мешало. Она, похоже, млела и была совершенно счастлива.

Вечером объявили танцы, и Морис решил, что небеса на его стороне. Танцевал он всегда прекрасно. Крепость должна пасть.

Дождь идет, идет, идет бесконечно, смывая краски дня с холста, черного, как ночь, и монотонный гул дождя успокаивает, потому что звучит в унисон с гулом в твоих ушах, девочка Дейзи.