Анна некоторое время бежала следом за ним, любуясь игрой крепких, хорошо тренированных мышц, терпеливо ожидая, что он вот-вот почувствует ее присутствие и обернется. Но терпение постепенно истощалось, а длинные мужские ноги впереди все так же равнодушно и неспешно продолжали свой неутомимый бег. У нее даже стала нарастать злость от такого отсутствия романтизма. Она попыталась сверлить взглядом затылок и спину бегущего впереди спортсмена, но и это не помогало.

Проще было бы, конечно, окликнуть его, но не хотелось сдаваться. Впрочем, подумала она, есть же более изящный способ. Обогнать его и, в свою очередь, позволить полюбоваться игрой красивых женских бедер и раздуваемых ветром волос, тонкостью талии, стройностью ног и изяществом щиколоток. Она уже начала ускорять бег, чтобы обойти невольного соперника сбоку, как вдруг объект ее психологических экспериментов резко развернулся на 180 градусов, и перегородил ей путь. Продолжая символический бег на месте, он раздвинул рот в радостной улыбке.

— Какое неожиданное и приятное совпадение. Что, тоже не спится, как и мне? Или это ваш обычный образ жизни?

Чувствуя себя несколько глуповато, как будто стала жертвой розыгрыша, Анна, тем не менее, столь же лучезарно улыбнулась в ответ и, приняв красивую позу, тотчас перешла в атаку.

— Насколько помню, вчера было сказано, что мы идеальная пара. Полная гармония и во всем. Видимо, действуют какие-то незримые связи. На небесах сидит некий кукловод и дергает одновременно двух кукол за ниточки. Впрочем, честно говоря, все гораздо прозаичнее. Я всегда поначалу плохо сплю на новом месте. А почему вам не спится?

Роберт перестал топтаться на месте, да и улыбаться тоже. Он как-то посерьезнел.

— Мысль о небесных смотрителях тоже посетила мою голову. Но нас я куклами не считаю. Однако что-то необычное действительно происходит во мне самом после вчерашней встречи с вами. Вы мне даже успели присниться сегодня ночью. Правда-правда, не смейтесь. Это действительно так. Хотя спал я сегодня не более трех часов.

— И чем же занимались, если не секрет? Наверное, опять писали? Я ведь у вас отняла весь вчерашний вечер. Наверняка, наверстывали упущенное время и мысленно ругали меня при этом, — кокетливо сказала Анна, изображая притворное раскаяние. Она, конечно, не стала уточнять, в каком виде предстала перед собеседником во сне. Надо будет, и сам признается, если захочет. Или, по крайней мере, придумает что-нибудь приятное и красивое для дамы.

— Чем занимался? Вы правы, почти всю ночь писал. Но вас при этом вспоминал самыми хорошими словами. Представлял, что вы находитесь рядом. Вдохновляете меня.

— Как муза, шелестела крыльями за спиной? — засмеялась Анна, — И, не выдержав искушения, все же спросила: — Надеюсь, во сне я вам предстала не в виде Медузы-Горгоны?

Роберт как-то смущенно потупил глаза. Затем, с заметно покрасневшими явно не от бега щеками и с плохо скрытым лицемерием неумелого лжеца пояснил:

— Ну, э… я видел вас во сне в том виде, какой вы будете иметь в моем романе. Э… в одной из сцен, так сказать, ну, в общем, любовного характера.

— Что? — удивилась Анна. — Какой роман? Роберт, не тяните. Это уже не смешно. Рассказывайте немедленно, сейчас же, что вы придумали. И какая мне в этом отводится роль. Иначе я вас с пляжа не выпущу. Не вынуждайте прибегать, как говорят в парламенте, к мерам непопулярного характера. Проще говоря, придушу и отдам местным акулам на съедение. И без предисловий, пожалуйста. Если появятся новые вопросы, я их задам.

Роберт оценил решительное выражение на ее лице и даже поежился, представив эти изящные пальчики, безжалостно смыкающиеся на его горле стальным капканом. Об акульих зубах лучше было вообще не думать.

— Знаете, после проигрыша на скачках и э… некоторых личных проблем, я решил заняться литературой. Написать любовный роман. Так сказать, сменить род деятельности. Ну, раз уж так получилось, то попробовать себя в новой области.

— Любовный роман? Ну что ж, это интересно. Хотя, насколько я знаю, это одна из немногих областей, где женщины имеют все преимущества. Так сказать, находятся вне конкуренции. Если и есть авторы-мужчины, то пишут чаще всего под женскими псевдонимами. Это же область чисто женских интересов и увлечений. И писательницы, и читательницы — все в основном существа одного пола.

Анна пожала плечами в недоумении, облизнула пересохшие от запальчивости губы и продолжила.

— Не знаю, зачем вам это? Есть же чисто мужская литература. Впрочем, это ваше право выбрать себе любой род занятий по душе. Лишь бы самому нравилось. И что, уже подобрали себе литературный псевдоним? Что-нибудь типа Пенни Никлесс или Эйнджел Бьюти?

— Еще нет. Но дело в том, что я хочу написать мужской любовный роман. Для мужчин, — без тени улыбки ответил Роберт. — И псевдоним, соответственно, будет мужской. Возможно, вам покажется странным, но я не стесняюсь своей принадлежности к сильному полу. Я готов даже поставить на обложке с собственной фотографией свое настоящее имя.

Глаза Анны округлились от неожиданности и изумления.

— Еще интереснее. Я, конечно, не специалист в этой области литературы. Может быть, чего-то и не знаю. Но мне никогда не приходилось слышать о такого рода изданиях. Для мужчин…

Заметив огорчение на лице будущего романиста, Анна тут же поправилась:

— Поймите меня правильно, Роберт. Я нисколько не сомневаюсь в ваших литературных способностях. Вы же журналист, значит, уже имеете опыт писательской работы. Но хочу еще раз повторить, любовные романы — это одна из немногих областей деятельности, где женщины-авторы вне конкуренции. Как мне представляется, вы будете первопроходцем… Я не настолько разбираюсь в мужской психологии, чтобы правильно об этом судить. Но будут ли читатели-мужчины у вашего романа? А читательницы? Или на них книга вообще не рассчитана?

Роберт некоторое время помолчал, решая, стоит ли ему продолжать столь неприятную для самолюбия творческую дискуссию. Затем все же прикинул, что это первая проверка его перспективной идеи на специфичной женской аудитории. Такое испытание не повредит, скорее, будет весьма своевременным. Надо выдержать и победить. Он даже загадал, что если сумеет убедить Анну, то это предопределит и его последующий успех. Тем более что эта девушка нужна ему именно сейчас, на самом начальном этапе писательской работы.

Роберт сделал пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться, а затем терпеливо начал объяснять:

— Что касается мужской части читателей, то за это я спокоен. Я просто уверен, что многие мужчины нуждаются в такой литературе. Ведь даже у женских любовных романов есть читатели мужского пола. Хотя, конечно, не все мужчины это пока понимают. Умелая рекламная компания быстро решит эту проблему. Однако дело еще и в том, что я хочу написать так, чтобы у моего романа были и читательницы. Хотя бы те, кого интересует не только собственный, но и мужской взгляд на проблему любви.

Роберт даже решился на шутку и добавил:

— Так сказать, хочу творить любовные романы в стиле «унисекс». Надеюсь, что их будет много. Но, чтобы были остальные, надо тщательно поработать над первым. Надеюсь, это и так понятно. В таком новаторском деле мне сразу нужен успех. Впечатляющий успех, который помог бы преодолеть предубеждения скептиков и стереотипы мышления обеих полов. И мне в этом деле нужна помощница. Именно такая, как вы. После прошедшей ночи я это осознал еще более четко.

— Ага, наконец-то прояснилось. И в чем же будет состоять моя работа? Берете в соавторы? — пошутила Анна, с тайной надеждой, что именно об этом и пойдет речь. Даже, как бы подсказывая приемлемую форму будущего сотрудничества двух творческих и, несомненно, высокоодаренных личностей. Она машинально вспомнила написанный в единственном экземпляре сборник «шоколадных» сказок. Почему бы, в самом деле, не сочинить нечто «любовно-шоколадное» для мужчин и массовым тиражом. Достаточно нравоучительное, но читабельное для джентльменов, и достаточно сладкое, тонкое и ароматное, чтобы смогли прочитать и дамы.