Кора задумалась, но только на секунду.

— Пока что ты мне не дал повода усомниться в твоей искренности.

— Отлично. Тогда вот мой план. Я попрошу своего адвоката составить контракт, который бы гарантировал тебе возвращение каждого вложенного доллара с прибылью в случае, если я выиграю дело.

— А если завещание признают недействительным, ты автоматически унаследуешь имение?

Дон был явно уверен в своей победе, но Кора не могла понять, на чем эта уверенность основана. И еще она чувствовала неприятную тяжесть на душе.

— Кора?

— Прости. — Девушка вышла из задумчивости. — А каков будет твой вклад в возрождение виноградников?

— Мои связи. Мой опыт. И мой усердный труд.

— Связи?

— Дорогая, я же здесь родился. Я знаю всех, кто в наших краях разводит виноград. Я уже договорился насчет прививочного материала. Его даже согласны предоставить нам в кредит.

— А твой опыт?

Дон сухо рассмеялся:

— Я начал работать на нашей плантации чуть ли не с двух лет, как только оказался в состоянии вырвать свой первый сорняк. К десяти годам я умел все — от подвязки лоз и хранения урожая до вождения трактора! А когда я учился в колледже, то все каникулы работал на земле…

— Но это же было давно! С тех пор и оборудование, и способы работы устарели!

— Последние несколько лет я занимался прививками новых сортов на старые лозы.

— Ты же говорил, что был «пляжным мальчиком»! — Кора в недоумении смотрела на него.

— Я пошутил.

— Ладно, это ничего не меняет. Все равно нужны деньги. Если бы ты думал о своем будущем, то не вернулся бы домой без цента в кармане.

Дон не обратил внимания на ее выпад.

— И потом, — продолжал он, — я сделаю все, чтобы восстановить былую славу нашей плантации. Я выпишу опытных рабочих и наберу подсобных из местных, а сам буду трудиться от зари до зари без выходных…

— Ты ничего не забыл? — холодно прервала его Кора. — Точнее никого?

Дон был так увлечен своими рассуждениями, что несколько секунд смотрел на нее непонимающим взглядом.

— Ты имеешь в виду Ника? — наконец спросил он. — Нет, дорогая, я про него не забыл.

— Но ты же божился, что ни за что не отдашь его в ясли, так кто же будет о нем заботиться, пока ты трудишься на плантации?

— Ты.

— Я?

— Малыш уже к тебе привык — разве сегодня на вечеринке ты не обратила внимания? Все хотели подержать его на руках, но он просился только к тебе. И еще ты говорила, что работу преподавателя найти будет трудно. Кстати, через два месяца летние каникулы, и, значит, сейчас твои шансы можно считать равными нулю… — Дон пренебрежительно пожал плечами в знак своей очевидной правоты.

Кора встала с кресла.

— Да, ты все просчитал, — протянула она, Дон тоже поднялся.

— Итак, — его глаза горели воодушевлением, — ты согласна?

Кора почувствовала себя очень неуютно.

— Я этого не говорила, — подняв голову, чтобы посмотреть в его глаза, с усилием произнесла она. — Но я обещаю хорошенько подумать.

— У нас не так много времени. Апрель — лучшее время для начала работ. Я чувствую себя в долгу перед бабушкой за все годы моего отсутствия. Мне кажется, что я просто обязан возродить виноградники… ради нее. И надо быть последним идиотом, чтобы не извлекать пользу из такого огромного поместья. Но для этого нам надо объединиться, понимаешь? «Объединиться…»

Это слово наэлектризовало пространство между ними.

— Я дам ответ завтра утром. — Кора с трудом сопротивлялась непонятной силе, толкавшей ее к Дону. — Сейчас я слишком устала.

Девушке безумно захотелось прикоснуться к нему, обнять за шею и притянуть его губы к своим. Внезапно она обнаружила, что пристально вглядывается в лицо Дона, в его зовущий, искушающий рот. Не сознавая себя, Кора провела по своим губам кончиком языка.

— Не дразни меня, — глухо произнес Дон. — Не надо… не смотри на меня так… пока сама не захочешь.

О, Кора прекрасно поняла, что он имел в виду! Но ни за что на свете она не ляжет в постель с этим человеком!

Залившись краской, девушка резко отвернулась и торопливо вышла.

Если она в конце концов и согласится на предложение Дона, то их единение будет исключительно деловым. Толкование этого слова в другом смысле не может привести ни к чему хорошему.

На следующее утро, когда Кора вошла на кухню, Дон заканчивал мыть посуду.

— Можешь налить себе кофейку, — небрежно бросил он.

Она заглянула в кофейник и с облегчением увидела, что он наполовину полон. Как хорошо, что на этот раз Дон о ней позаботился! Кора сразу налила чашку, бросила в нее сахар, размешала и отпила большой глоток.

— Спасибо.

— Не за что.

Ник еще сидел в своем стульчике. Его личико было перемазано детским питанием. Он пытался засунуть себе в рот крышку от сахарницы.

Она поцеловала его в щеку и забрала крышку.

— Доброе утро, малыш! Как дела?

— Ма-ма-ма! — Ник смахнул на пол ложку и потянулся к свесившейся пряди ее волос.

Кора отодвинулась на безопасное расстояние от его цепких ручонок.

— Эй! — Она шутливо погрозила малышу пальцем и рассмеялась. — Не шали, дорогой. — Она указала на Дона: — Вот папа…

Внезапно слова застряли в ее горле. Во взгляде Дона читалась такая чувственность, что ей стало попросту страшно. Девушке показалось, что он раздевает ее глазами, — и это ощущение почему-то было сладостным.

Не зная, куда себя деть, она взяла полотенце, висевшее у раковины, вытерла грязные ручки Ника и приказала себе сохранять спокойствие.

— Ну вот. — Она смахнула остатки пищи с его личика и отошла на шаг, любуясь малышом. — Вот теперь ты снова красавец!

— Весь в отца.

Голос Дона был спокоен, и Кора рискнула взглянуть на него. Она с облегчением заметила, что тревожащий ее взгляд исчез, уступив место нежности к ребенку.

— Да, — неестественно небрежным тоном согласилась Кора, — нельзя не признать, что вы симпатичная пара. — Тем не менее, она указала рукой на часы: — Но как бы то ни было, сейчас восемь.

— Я специально тебя дожидался. — Дон облокотился на стол. — Так… что ты решила?

Кора насмешливо подняла бровь.

— А, так кофе ты оставил нарочно, чтобы привести меня в хорошее настроение? — Дон с невинным видом пожал плечами. — Ты мог не беспокоиться, — сухо произнесла Кора. Она снова поднесла чашку к губам и посмотрела на Дона сквозь поднимавшийся пар. — Я уже решила согласиться с твоим предложением…

— Великолепно! — вырвалось у Дона. — Клянусь, ты об этом не пожалеешь!

— Но я должна увидеть контракт прежде, чем предприму реальные шаги.

— Ничего не имею против.

— И если я продам «мерседес», то буду пользоваться пикапом наравне с тобой.

— Нет проблем. Интересы нашего дела — прежде всего.

— Конечно. — Кора вздохнула. — Но меня беспокоит еще одна вещь.

— Мне казалось, что больше нет препятствий…

— Я говорю о твоем сыне. Ник…

Услышав свое имя, ребенок оживился и застучал кулачком по подносу.

— Ма-ма-ма!

— Если нам предстоит проводить много времени вместе, — продолжала Кора, — малыш ко мне очень привыкнет. Он расстроится, когда в один прекрасный день мы расстанемся.

— Тогда что ты предлагаешь?

— Слушай, а где его мать?

При этих словах Дон мгновенно изменился. Его взгляд стал злым и недобрым, лицо потемнело от гнева.

— Об этом не может быть и речи, — процедил он.

— Что ж, — Кора старалась говорить как можно более беззаботно, чтобы разрядить обстановку, — нет так нет. Можно нанять няню на постоянную работу.

— Нет.

— Но…

— Если ты отказываешься сидеть с Ником, ничего у нас не выйдет. Тогда мы просто будем жить здесь втроем до решения суда.

Ник снова сбросил ложку на пол и заплакал.

Дон мрачно смотрел на Кору. Она не отводила взгляд, хотя явно читала вызов в его глазах.

Молчание продолжалось долго. Наконец девушка не выдержала и, вынув Ника из стульчика, стала успокаивать. Малыш засунул пальчик в рот и утих. Кора тяжело вздохнула и беспомощно посмотрела на Дона.