— Нет! — Ньюбери задохнулся, соображая, как ему выпутаться из щекотливого разговора. — Я совсем не то хотел сказать...

— Хорошо, Карл, потому как я уже усомнился в твоем соответствии занимаемому посту.

— Я просто немного устал, Данте. Говорю, не подумав. Наверное, переработал в последнее время...

— Мне известна твоя преданность компании, Карл. Поверь, я ценю и твою самоотверженность.

— Компания для меня всегда на первом месте.

Ньюбери даже вспотел от напряжения. Выглядел он при этом ужасно, и Данте наконец отвел взгляд. Крысу загнали в угол, можно расслабиться. Или сосредоточиться, но на сей раз на прекрасном, а прекрасней всех в зале была Лейла.

Мужчина слева от нее сказал что-то забавное, Лейла засмеялась. Данте невольно залюбовался грациозным изгибом шеи, когда, смеясь, она откинула голову. В этой женщине все так изысканно, так утонченно. Данте показался себе неуклюжим и грубым рядом с нею, его глаза наполнились нежностью. Лейла обернулась как раз в этот момент, словно прочитав его мысли, и посмотрела на него выжидательно. Нелепо, конечно, кричать ей что-либо через весь зал, но сейчас ему вдруг отчаянно захотелось громко выкрикнуть ее имя и тем самым стронуть лавину слухов и сплетен... Данте тряхнул головой, отгоняя хулиганские мысли. Нет, он не мальчишка, а бизнесмен. Самое время вспомнить об этом. Данте встал и прокашлялся. Мгновенно установилась тишина, служащие приготовились услышать приветственную речь босса.

— Я думаю, вам нравится Пойнсиана. Руководство пригласило тридцать лучших сотрудников на этот чудесный остров, чтоб решить ряд проблем, касающихся нашей с вами компании. Первые два дня семинара уже дали результаты, вы действительно лучшие из лучших. Но я не хотел бы держать вас в помещении, когда вокруг дома подлинный рай...

Темные миндалевидные глаза Лейлы стали совершенно серьезными. Перехватив ее взгляд, Данте понял, что нить речи потеряна. Перед ним в красках развернулась картина минувшего полдня: обнаженная женщина на темном мху мечтательно прикрыла глаза, одна рука под головой, свободная же легко поигрывает розовым соском; травинка щекочет тонкую лодыжку, женщина чуть покачивает сведенными в коленях ногами, наверное в такт мыслям, и вся она светится на солнце, как мед, как золото, и сама как солнце...

— «Классик коллекшн», — справился он с минутной слабостью, — купила остров пять лет назад. Хотя по документам Пойнсиана — собственность компании, хозяева здесь вы. Именно ваши усилия сделали покупку возможной. Давайте условимся, что в нашем раю не будет ни боссов, ни подчиненных. Мы — люди, объединенные общими интересами, идущие к общей цели. И, я уверен, что благодаря совместным усилиям всех сотрудников мы достигнем еще больших высот!

Данте нашел глазами своего партнера и наставника Гэвина Блейка. Тот одобрительно улыбнулся.

— Кроме часов, посвященных семинару, — продолжал Данте, — все время ваше. Побережье, горные тропы, море и прекрасная погода — для вас. Воспользуйтесь своей собственностью как можно лучше, — заключил он, обращаясь как будто только к одной Лейле.

В ответ на проникновенную речь босса оркестр на террасе начал ночную программу. Музыка грянула одновременно с аплодисментами.

— Великолепно! — подобострастно промурлыкал Ньюбери. — Как ты всегда говоришь, Данте!

— Ты бы сказал не хуже, — процедил Данте и, повернувшись на сто восемьдесят градусов, обратился к жене Гэвина: — Рита, я приглашаю вас на танец, если позволите...

— С удовольствием, — улыбнулась пожилая леди. — Данте, мальчик, только один танец, все женщины в зале хотят потанцевать с тобой. Не разочаровывай!

Уютный танцевальный зал быстро заполнился парами, танцующие выплеснулись на террасу. Над кокосовыми пальмами поднималась яркая полная луна, чарующие звуки местного оркестра вторили гулу прибоя. В то, что сейчас в Ванкувере февральская стужа не пускает людей на улицу, верилось с трудом. Пойнсиана одаривала летним теплом. Данте подумал, что никогда не забудет ночей, пряно пахших цветами, ласкающего лицо легкого бриза, переливчатого смеха прекраснейшей из женщин, очарованной островом. Данте не выпускал ее из виду ни на минуту. Вот она облокотилась о перила, вот кивнула кому-то, вот ее закружил в танце бледный молодой человек. Данте любовался великолепной фигурой Лейлы, движения которой были само совершенство. Но видеть, как мягкие белые руки партнера скользят по прямой элегантной спине, становилось невыносимо.

— Ты задумчив сегодня. — Слова Риты с трудом пробили дорогу в его мозг. — Что-то вспомнил?

— Нет, — солгал Данте и развернул пожилую леди в рискованном па, чтоб не упустить Лейлу и ее партнера с нетерпеливыми руками. — Наверное, сказалась разница во времени. Я вернулся из Италии за пару дней до отлета сюда. Просто не успел перестроиться на среднеатлантический пояс.

— Дорогой мой мальчик, нельзя так много работать! Переезды, перелеты, офис и дела, дела, дела! Тебе необходимо дать себе отдых!

— Рита, Рита! Перетанцевать со всеми дамами в один вечер гораздо труднее, чем заключить двадцать сделок подряд, поверьте мне. Но с такой партнершей, как вы, я готов танцевать до скончания веков. Надеюсь, я буду прощен, если оставлю вас ненадолго на попечение Гэвина?

— Беги, мальчик, беги. Ублажай молоденьких женщин. Но дай мне честное слово, что отвоюешь у них кусочек свободы и отдохнешь от всех в укромном уголке...

Он решил последовать ее совету, но отдохнуть задумал в приятной компании.

Данте добросовестно оттанцевал со всеми женщинами, включая феминистку пресс-атташе и беременную жену кладовщика. Наконец, когда луна уже клонилась к горизонту, осталась только одна женщина, обойденная его вниманием. Но именно ее и только ее Данте хотел сжимать в объятиях. Поправив галстук, он оглядел зал, отыскивая Лейлу. Едва зазвучала музыка, Лейла поняла, кто пригласит ее на танец. От острейшего предчувствия его прикосновений кожа покрылась мелкими мурашками, словно ее обрызгали газировкой из сифона. Через секунду рядом оказался Данте. Он легко положил руку ей на талию, Лейла устроила узкую ладонь в его ладони, и только тогда со всей церемонностью, весьма позабавившей ее, он произнес:

— Не окажете ли честь потанцевать со мной, мисс Коннорс-Ли?

— С удовольствием, мистер Росси, — в тон ему отозвалась Лейла.

— Несколько минут ты принадлежишь только мне...

— Даже если на остров нападут пираты, или начнется извержение вулкана, или грянет финансовый кризис, не убирай руки с моей талии, Данте!

Он прижал ее к себе гораздо плотнее, чем позволял этикет.

Даже если мне придется дорого заплатить за это, подумала Лейла.

Но тут музыка смолкла. Пары, оживленно болтая, расходились к своим столикам. Наверное, музыканты устали.

— Ты пригласил меня слишком поздно, — разочарованно протянула Лейла.

— Нет, они будут играть, я попрошу их, — сказал Данте, не давая освободиться от своих рук, и повел ее к оркестрантам.

Боже, когда его руки обнимают меня, я на седьмом небе от счастья. Я хочу отдаться очарованию танца! Пусть играет музыка, я так этого хочу!

Бог отнесся доброжелательно к ее просьбе, и ночь пронзили первые такты чувственной мелодии. Танцующие пары быстро заполнили террасу, но Лейле казалось, что в мире остался только один мужчина — Данте, и только одна женщина — та, что была в его объятиях.

Данте прижал ее еще плотнее и, легко касаясь бедер, неуловимо пожимая руку и удлиняя шаг, повел свою партнершу прочь из круга любопытных глаз, в тропическую ночь. Когда их скрыла глубокая тень на краю террасы и он сомкнул руки, приблизив лицо к ее лицу, земля поплыла под ногами Лейлы.

— Как долго я ждал...

Ей не было нужды спрашивать, о чем он. Она все знала сама. Лейлу даже пугал этот резонанс, возникший между нею и Данте с первого мгновения встречи.

Мать рассказывала ей когда-то, что подобное чувство она испытала, впервые увидев отца.

— Я подумала, вот моя судьба. Это любовь на всю жизнь. Посмотрела ему в глаза и сразу поняла, что знала его еще до рождения.