— Разве мы встречались прежде? — спросила она, нахмурившись, не узнавая меня.
— В некотором смысле, — хихикнул я сухо.
— Мама, это… — начал говорить Дэриус.
— Нет, — перебил я. — Позволь ей увидеть самой. Не говори ей.
— Говорить мне что? — отрезала Энни. Теперь она искоса посмотрела на меня, в неудобстве.
— Посмотри поближе, Энни, — сказал я тихо, проходя через комнату, останавливаясь меньше чем в метре от нее.
— Посмотри в мои глаза. Они говорят, что глаза никогда не изменяются, даже если все остальное меняется.
— Ваш голос, — пробормотала она. — Есть кое-что о …, — Она встала — она была такой же высоты, как я — и пристально посмотрела в мои глаза. Я улыбнулся.
— Вы похожи на кого — то, кого я знал давным-давно, — сказала Энни. — Но я не помню кто …
— Ты действительно знала меня давным-давно, — прошептал я. — Восемнадцать лет назад.
— Ерунда! — фыркнула Энни. — Вы тогда были только ребенком.
— Нет, — сказал я. — Я взрослею медленно. Я был немного старше, чем Дэриус, когда ты видела меня в последний раз.
— Это — шутка? — она почти засмеялась.
— Посмотри на него, мама, — сказал стремительно Дэриус. — Посмотри на него по-настоящему.
И она это сделала. И на сей раз, я увидел кое-что в ее лице и понял, что она знала, кто я такой, секунду смотря на меня — она только, еще не призналась в этом себе.
— Слушай свои инстинкты, Энни, — сказал я. — У тебя всегда были хорошие инстинкты. Если бы у меня был твой нюх на неприятности, возможно, я не попал бы в этот беспорядок. Возможно, у меня было бы больше ума, чтобы не красть ядовитого паука …
Глаза Энни расширились.
— Нет! — выдохнула она.
— Да, — сказал я.
— Тебя не может быть!
— Я.
— Но … Нет! — заворчала она, твердо на сей раз. — Я не знаю, кто научил вас этому, или что вы думаете добьетесь этим, но если вы быстро не уйдете, то я буду…
— Я бьюсь об заклад, что ты никогда не говорила никому о Мадам Окте, — прервал я ее. Она задрожала от упоминания имени паука. — Бьюсь об заклад, что ты держала это в секрете все эти годы. Ты, должно быть, предположила, что она имела некоторое отношение к моей «смерти». Возможно, ты спрашивала Стива об этом, так как он был тем, кого она укусила, но я держу пари, что ты никогда не говорила маме или…
— Даррен? — прохрипела она, перепутанные слезы, брызнули из ее глаз.
— Привет, сестра, — улыбнулся я. — Долгое время не виделись.
Она уставилась на меня, потрясенная, и затем сделала то, что я думал, случается только в слащавых старых фильмах — ее глаза закатились, ноги подкосились, и она упала в обморок!
Энни сидела в своем кресле, свежая кружка горячего шоколада, стояла между ее руками. Я сидел напротив нее на стуле, который я стянул с другой стороны комнаты. Дэриус стоял возле телевизора, который он выключил вскоре после того, как Энни упала в обморок. Энни немного сказала, начиная с восстановления. Как только она пришла в себя, она вжалась в кресло, пристально посмотрела на меня, разрываясь между ужасом и надеждой, и просто ахнула:
— Как?
С тех пор я провел время, наполняя ее. Я говорил спокойно и быстро, начав с мистера Крепсли и Мадам Окты, объясняя сделку, которую я заключил, чтобы спасти жизнь Стиву, давая ей быстрое краткое изложение лет, которые я провел в качестве вампира, вампирцы, война Шрамов, выслеживание властелина вампирцев. Я не сказал ей, что Стив был властелином или связан с вампирцами — я хотел видеть, как она отреагирует на остальную часть истории прежде, чем поразить ее этим.
Её глаза не выражали никаих чувств. Невозможно было понять, что она думает. Когда я добрался до
части истории с участием Дэриуса, ее взгляд скользнул от меня к сыну, и она немного подалась вперед, когда я рассказывал о том, как он, обманутый, помогал вампирцам, стараясь не упоминать Стива. Я закончил своим возвращением в кинотеатр, смертью Шенкуса и признанием Властелина Вампирцев в том, что Дэриус мой племянник.
— Дэриус пришёл в ужас, когда узнал правду, — сказал я. — Но я сказал ему не винить себя. Множество людей старше и благоразумней, чем он, были обмануты Властелином Вампирцев.
Я остановился и ждал ее реакции. Она не заставила себя долго ждать.
— Ты безумец, — сказала она холодо. — Если ты мой брат — и я не уверена на сто процентов — тогда, независимо от болезни, как обьяснить твой рост? Вампиры? Вампирцы? Мой сын в
союзе с убийцей? — она усмехнулась. — Ты сумасшедший.
— Но это правда! — воскликнул Дэриус. — Он может доказать это! Он сильнее и быстрее любого человека. Он может…
— Замолчи! — Энни рявкнула с такой злобой, что Дэриус мгновенно заткнулся. Она посмотрела на меня в ярости. — Убирайся вон из моего дома, — рыкнула она. — Держись подальше от моего сына. Даже не возвращайся.
— Но… — начал я.
— Нет! — крикнула она. — Ты не мой брат! Даже если ты утверждаешь, не можжет быть! Мы похоронили Даррена 18 лет назад. Он умер, и я хочу, чтобы так и оставалось. Мне все равно, ты это или не ты. Я хочу, чтобы ты ушёл из моей жизни — нашей жизни — немедленно.
Она встала и указала на дверь.
— Вон!
Я не сдвинулся. Я хотел. Если бы не Дэриус я бы уполз как пнутая собака. Но она должна была знать, кем стал ее сын. Я не мог уйти, не убедив ее в опасности, в которой она была.
Пока Энни стояла, указывая на дверь, с дико дрожащими руками, искривленным от гнева лицом, Дэриус отошел от телевизора.
— Мама, — сказал он тихо. — Разве ты не хочешь узнать, как я присоединился к вампирцам и почему я помогал им?
— Нет никаких вампирцев! — завопила она. — Этот маньяк заполнил твое воображение ложью и…
— Стив Леонард — властелин вампирцев, — сказал Дэриус, и Энни, остановилась как вкопанная. — Он приехал ко мне несколько лет назад, — продолжал Дэриус, продвигаясь медленно к ней. — Сначала мы просто гуляли вместе, он водил меня в кино и на обед, и все такое. Он сказал мне не говорить тебе. Он сказал, что ты не захочешь этого, что ты заставишь его уйти.
Он остановился перед нею, потянулся, взял ее за руку и мягко опустил вниз.
Она, молча на него уставилась.
— Он — мой папа, — сказал Дэриус печально. — Я доверял ему, потому что я думал он любит меня. Именно поэтому я верил ему, когда он говорил мне о вампирах. Он сказал, что он говорит мне это для моей защиты, что он волнуется обо мне — и тебе. Он хотел защитить нас. Вот здесь это началось.
Потом я стал принимать более активное участие. Он учил меня, как использовать нож, как стрелять, как убивать.
Энни опустилась назад в кресло, не в силах ответить.
— Это был Стив, — сказал Дэриус. — Стив, который втянул меня в беду, который убил мальчика-змею, который организовал возвращение Даррена, чтобы он увидел тебя. Даррен не хотел — он знал, что причинит тебе боль — но Стив не оставил ему никакого выбора. Это правда, мама, все, что он сказал. Ты должна верить нам, потому что это был Стив, и я думаю, он может вернуться — прийти за тобой — и если мы не будем готовы …, если ты не поверишь …
Он застопорился, исчерпывая слова. Но он сказал достаточно. Когда Энни посмотрела на меня снова, в ее глазах был страх и сомнение, но никакого презрения.
— Стив? — застонала она. Я несчастно кивнул, и ее лицо стало жестче. — Что я говорила тебе о нем? — закричала она на Дэриуса, хватая мальчика и сердито тряся его. — Я сказала тебе никогда не подходить к нему! И что, если ты когда-либо увидешь его, ты должен бежать и сказать мне! Я говорила, что он опасен!
— Я не верил тебе! — закричал Дэриус. — Я думал, что ты ненавидишь его, потому что он сбежал, когда ты была в положении! Он был моим папой! — Он оторвался от нее и рухнул на пол, рыдая. — Он был моим папой, — всхлипнул он снова. — Я любил его.
Энни посмотрела на плачущего Дэриуса. Потом она посмотрела на меня. И затем она тоже начала плакать, и ее рыдания были еще более глубокими и более болезненными чем у ее сына.