— Это ты так думаешь. — Мне показалось по голосу Рафаэлло, что он расстроился. Правда, я не видела выражения его лица — я сидела в большом, во всю стену, платяном шкафу, дыша приторно свежим ароматом духов Камиллы.

— Милый, я думала, этот парень действует тебе на нервы.

— Ты угадала. Правда, последнее время я пытался быть к нему снисходительным. Боюсь, он может попасть в плохие руки.

«Лжец, — обозвала я его мысленно. — Он хочет, чтоб Камилла догадалась, что он вычислил мой пол. Выходит, этот итальянец на что-то рассчитывает».

Камилла тоже все поняла.

— Я сейчас позвоню ему. Он будет рад приехать.

— Сделаешь это завтра. Сегодня мы будем принадлежать только друг другу.

— Рафаэлло, прошу тебя, не раздевайся. Не надо!

Камилла громко взвизгнула.

— Не бойся, моя девочка. Ты уже большая. Уверен, тебе самой действует на нервы то, что ты все еще девственница. Камилла, любимая, я ведь все равно на тебе женюсь. Почему ты не хочешь отдаться мне сейчас?

— Я хотела… Я так хотела тебя в таверне, — бормотала Камилла. — Когда я вышла с тем типом на улицу, я видела парочку, которая занималась любовью. Знаешь, они делали это стоя: она обхватила его ногами за пояс, а он поддерживал ее за ягодицы. Я им так завидовала. Рафаэлло, не подходи ко мне! У тебя такой большой cazzo! Ты проткнешь меня им насквозь. Рафаэлло, я буду кричать.

— Кричи сколько влезет, детка. Меня только заводит крик. Какая у тебя нежная кожа… Убери руки, Камилла!

Рафаэлло дышал громко и учащенно. Я знала, исходя из собственного опыта, что некоторые, пожалуй, даже большинство мужчин, не способны владеть собой в подобной ситуации.

— Ты делаешь мне больно, Рафаэлло! Не прикасайся ко мне! Нет! Нет! На помощь! На помощь!! — визжала Камилла.

Это был условный сигнал. Я распахнула дверцу шкафа и бросилась на выручку подруге. Рафаэлло был ко мне спиной. Я видела его узкие бедра и широкую спину. Я успела отмстить, что он прекрасно сложен.

— Нанни, помоги!

Рубашка Камиллы была разорвана до пояса, лицо перекошено от ужаса.

Еще какую-то долю секунды Рафаэлло действовал, подчиняясь инерции, потом резко обернулся.

— Ты?! Что ты здесь делаешь? — Он быстро взял себя в руки. — Что за маскарад? — Я была в ночной рубашке до пола. — Камилла, что делает этот юнец в…

— Хватит притворяться, Рафаэлло, — сказала я. — Умерь свой пыл. Ты ведешь себя как настоящее животное.

— Ты хочешь сказать, что можешь научить меня хорошим манерам? — Он схватил меня за руки и потащил к кровати. — Надеюсь, ты уже не девственница? Давай покажем этой дурехе, как это приятно.

— Нет, Рафаэлло.

Я решительно выдернула руки.

— Прошу тебя, Нанни, сделай это для меня, — услышала я голос Камиллы. — Ведь Рафаэлло тебе нравится, правда? А я на вас посмотрю. Я завожусь, когда вижу, как занимаются любовью.

— Поставь кассету с порно и…

— Это не то, Нанни. Ты же обещала мне.

Я колебалась. Я очень дорожила дружбой Камиллы. У меня были дурные предчувствия.

— Хватит ломаться, крошка. Ты слишком хороша для того, чтоб набивать себе цену. Да и весь ваш маскарад был задуман в мою честь, верно?

У мужчин такое самомнение. Но в этом виноваты мы, женщины.

Рафаэлло шагнул ко мне, бесцеремонно схватил за талию и крепко прижал к себе. Его фаллос больно давил на мой живот.

— Мне так ничего не видно, — хныкала Камилла. — Ложитесь на кровать. Тут всем места хватит.

Рафаэлло поцарапал мне ягодицу, когда стаскивал рубашку — почему-то итальянские мужчины не любят стричь ногти. Чезаре, помню, тоже несколько раз меня царапал. Он хотел войти в меня стоя, но я вырвалась и легла на кровать.

Я была возбуждена присутствием Камиллы. Это было странное — лихорадочное — возбуждение. Я случайно поймала ее взгляд: у моей подруги были испуганные глаза.

— Он сделает тебе больно. Я боюсь! — Она взвизгнула. — Нан, я боюсь за тебя!

Рафаэлло попытался раздвинуть мне ноги, но я их крепко стиснула.

— Мы должны показать Камилле сеанс цивилизованной любви, — сказала я ему. — Мы все-таки не в пещере.

Он прорычал какое-то ругательство и больно ущипнул меня за грудь. Я хлестнула его наотмашь по щеке.

И тут Рафаэлло озверел в буквальном смысле. Он трахал меня под непрекращающийся визг Камиллы. Мы оба заводились от этого визга. В экстазе я укусила его за шею. Кровь расплывалась на белоснежной простыне чувственно красными пятнами.

Камилла затихла. Рафаэлло наконец выдохся и в изнеможении скатился с меня.

— Черт, так и не смог кончить. Ты ведьма, а не женщина. Ты должна мне отдаваться, а ты ведешь себя так агрессивно.

— Рафаэлло, дорогой… — Камилла несмело провела ладонью по низу его живота. — Я… я хочу тебя. — Она легла на спину, широко раздвинула ноги, закрыла глаза. — Нанни, дай мне руку. Я так боюсь…

Судя по всему, Рафаэлло растратил на меня весь свой пыл. Он вошел в лоно Камиллы очень медленно. Она приглушенно вскрикнула — она на самом деле была девственницей, — закусила губу. Я крепко сжимала ее руку в своей и с любопытством наблюдала за происходящим. Движения Рафаэлло были поначалу ленивы и небрежны, потом он вошел в ритм. Его толчки становились все сильнее, и Камилла все крепче сжимала мою руку. Я не могла понять по выражению ее лица, испытывает она наслаждение или нет. По крайней мере ей не было противно то, что делал с ней Рафаэлло, в этом я была уверена.

— Почему ты не ласкаешь ее, — сказала я Рафаэлло. — Ты думаешь только о себе.

Он неуклюже провел рукой по ее груди, ущипнул за маленький темный сосок.

— Поцелуй ее, — велела я. — И скажи, что любишь.

Он подчинился. И в ту же минуту кончил.

— Когда я целую женщину, я сразу кончаю, — оправдывался Рафаэлло. — Прости меня, Милли. Тебе было хорошо со мной?

Она медленно открыла глаза.

— Наверное. Но… мне было еще лучше, когда я смотрела, как вы занимались любовью. У меня так пекло внизу живота. Нанни, кариссима, спасибо тебе. Наконец я стала женщиной. Если бы не ты, я бы никогда, никогда не решилась на это.

Мы втроем приняли ванну — так пожелала Камилла. Мы сидели по уши в душистой пене, и рука Рафаэлло проникла мне между ног и стала ласкать клитор. Я попыталась сохранить невозмутимое выражение лица, хотя его ласки очень возбуждали. Камилла, кажется, ни о чем не догадалась.

Мы спали втроем. Меня положили посередине. Под утро Рафаэлло просунул под меня руку, прижался к моей спине и тихо в меня вошел. Мы неторопливо занимались любовью. Я млела от того, что делал со мной Рафаэлло. Камилла спала, повернувшись к окну.

В щель между шторами пробивались серые лучи рассвета.

— Ты сводишь меня с ума, — шептал мне на ухо Рафаэлло, делая попытки проникнуть как можно глубже в меня. — Почему ты меня не пускаешь? — Он нежно стискивал мои груди, щекотал пальцами соски. — С тобой хочется быть нежным. Пусти, пусти же меня к себе. Еще, еще глубже. Расслабься совсем.

Камилла пробормотала что-то во сне, и мы затихли на несколько секунд. Воспользовавшись тем, что я отвлеклась, Рафаэлло проник в меня глубже. Это было дивное ощущение. Но я решила не потворствовать своим слабостям.

— Я сойду с ума… Где она тебя отыскала? Она что, лесбиянка? Вы занимались с ней любовью? Я убью ее, если она к тебе прикоснется, — бормотал Рафаэлло. — Ну, еще чуть глубже пусти. Пожалуйста. Чего ты боишься, малышка? Я тебе не нравлюсь? Я буду делать так, как ты хочешь…

Наконец мы в изнеможении заснули. Рука Рафаэлло осталась лежать под моей талией.

Когда мы проснулись, Камиллы в спальне уже не было.

— Она будет ревновать. — У Рафаэлло был озабоченный вид. — Мы вчера выпили лишнего. Черт, угораздило же меня…

— Ты жалеешь о чем-то?

— Нет, но…

— Боишься, она не выйдет за тебя замуж?

— Да. Я возлагаю на наш брак большие надежды.

Камилла сидела в гостиной. Едва я вошла туда, как она велела горничной подавать завтрак. Она мне приветливо улыбнулась.