Официально конфликт был закончен аж в мае 1942 года. Было подписано соглашение об урегулировании, причем япы вовсю воспользовались сложной ситуацией в СССР на тот момент. Они получили тот самый спорный участок на восточном берегу реки.

Тем не менее, успех Жукова сильно остудил японские горячие головы. Рвавшееся воевать правительство ушло в отставку, следующее вело себя куда осторожнее. Подписанный договор о ненападении (тот самый ужасТный Молотова-Риббентропа) — аккурат 23 августа 1939 — японцы восприняли как прямое предательство союзников по оси и сильно охладели к немцам. После этого условием вступления Японии в войну твердо было обозначено взятие германскими войсками Москвы. Не взяли Москву — нет совсем Восточно — Восточного фронта. Как говорится: нет ручек — нет варенья. Уже одно это в моих глазах оправдывает полностью и риск Жукова и самопожертвование наших бронеходчиков и танкистов и подписание ужасТного пакта. В момент обороны Москвы очень было бы к месту нападение японцев на Иркутск.

Теперь детали, которые показались интересными:

Военнопленные.

Начну с наших. Хорошо известен этот постановочный пропагандистский снимок:

Нашел по нему такую информацию:

В Российском Государственном Военном архиве хранится копия приговора Военного трибунала изображенным на этой фотографии красноармейцам.

По приговору Военного Трибунала Герасимов получил 10 лет ИТЛ, с поражением в правах на четыре года, Бурняшов 8 лет ИТЛ, с поражением в правах на два года.

Водитель этого танка мл. командир Чулков Дмитрий Васильевич фотографироваться отказался. Но, по тому же приговору он получил 8 лет ИТЛ с конфискацией имущества. Вместо него из люка водителя танка выбирается красноармеец 8-й мотоброневой бригады Бурняшов. Если приглядеться, то видно, что голова мнимого водителя перевязана. Вероятно, до пленения он получил ранение или контузию.

Обстоятельства, при которых исправный танк БТ-5 вместе с экипажем достался противнику, не известны. О них можно узнать только из протоколов допросов осужденных военнопленных. Ничего не известно и о судьбе командира танка. Вероятнее всего, он погиб в бою или попал в плен в бессознательном состоянии.

Еще интересная деталь:

Общим местом стали рассказы про то, что Гитлер напал на СССР вынужденно, превентивно, на часы опередив ужасТный удар РККА. Это говорят так часто и так многие, что "это общеизвестно".

Между тем одним из последствий боев на Халхин-Голе было подписание в 1940 году Берлинского пакта, о котором уже, в общем, никто и не помнит. А документ не менее интересный, чем тот же старательно забываемый Мюнхенский сговор.

И причина забывчивости понятна и видна невооруженным глазом — по этому пакту в случае агрессии на одного подписанта, в войну против агрессора моментально включались остальные.

(Ровно как до того договор Англии, Франции и Польши, ага. Только там за Польшу союзнички не полезли вмешиваться, надо было открыть Рейху дорогу на СССР, какие уж тут войны). Так что Советский Союз при агрессии бы огреб. Прием не только от Италии и Японии — к 1941 году к этому пакту подключились многие другие страны, к слову — даже и Болгария.

По-моему одно это уже все рассказы о том, что СССР собирался в одиночку нападать на Рейх в 1941 году — глупы. А то, что их так старательно распространяют — говорит об ангажированности агентуры.

О результатах этого конфликта спорят и сейчас.

Обобщая, можно сказать так:

А. Японцы безусловно остыли и потеряли желание драться с СССР в одиночку.

Это плюс.

Б. Наши слишком обрадовались победе и упустили несколько внятных звоночков, которые этот конфликт высветил. Все проявившиеся в этом конфликте проблемы РККА точно так же повторились в Финском конфликте и в начале Великой Отечественной.

Это минус. Почивание на лаврах сыграло дурную роль.

Это минус.

Между тем в ходе боев четко вылезло следующее:

1. Командный состав мирного времени к боевым действиям оказался не готов. Да тот же комкор Фекленко, вполне гожий для службы, пока было тихо, в боевых условиях практически потерял управление войсками и оказался не способен к быстрому принятию решений. Командиры меньших званий страдали ровно тем же. Поэтому тем, кто был готов командовать в боевых условиях приходилось жертвовать собой, чтобы исправлять огрехи "толстовцев".

"Японцы ночью 8 июля повели наступление крупными силами на восточном берегу Халхин-Гола против позиции советского 149-го стрелкового полка и батальона стрелково-пулеметной бригады. Полковое командование находилось после одержанной убедительной победы на горе Баин-Цаган в состоянии "успокоенности и отсутствия бдительности".

Ночная атака была настолько неожиданной и сильной, что 149-му стрелковому полку, хорошо зарекомендовавшему себя в предшествующих боях, пришлось отойти назад. До реки оставалось 3–4 километра. Но при этом ночном отступлении оказались брошенными одна артиллерийская батарея, взвод противотанковых орудий и несколько пулеметов. Нервозность оборонявшихся в ходе ночного боя оказалась настолько сильной, что отдельные стрелковые роты в темноте открывали огонь друг по другу.

В течение нескольких дней японцы с наступлением темноты проводили свои внезапные атаки. 11 июля они предприняли наступление на высоту, которая носила имя погибшего майора Ремизова (командира 149-го полка), и овладели ею. Контратаку танков и пехоты возглавил командир 11-й танковой бригады комбриг М.П. Яковлев, который погиб в том бою от пули вражеского снайпера. Японцы были выбиты с высоты и отброшены на исходные позиции. Советское командование отвело свои войска на западный берег реки, но по приказу из Москвы снова перебросило 2 стрелковых полка на восточный берег. Линия обороны здесь была полностью восстановлена." (с)