— И для записи: я не искала повода женить тебя на себе, вампир. — Хотя могла бы после всего, что произошло. — И мне не нужны какие-то особенные отношения.

Если такие отношения не нужны ему. Эта мысль заставила её вновь ускорить шаг.

Он следовал за ней, не отставая:

— Куда ты? Может, уделишь мне хотя бы пару секунд своего времени?

Не думаю, что моё разбитое эго выдержит. Как и её тело, которое еще не восстановилось полностью.

— Ты быстро забыла, что вчера я спас твою жизнь!

Она повернулась к нему:

— Которая не нуждалась бы в спасении, если бы ты вовремя заткнулся и отвалил!

Он, казалось, даже не слушал — вместо этого он рассматривал её от груди до неприкрытого пупка.

— Что ты надела? — проскрипел он. — Для того, чью кожу легко сжечь, ты слишком обнажила ее.

Было ясно: он обращался с ней, как властный вампир обращается со своей Невестой, считая, что она принадлежит только ему.

— Потому что иначе меня сожжёт эта жара! — Ей хотелось покритиковать его одежду, но в сшитых на заказ слаксах и дорогой рубашке он выглядел просто раздражающе хорошо. Чёрная кашемировая куртка идеально подчёркивала широкие плечи.

Обычно при виде таких мужчин она приходила в восторг.

— Тогда зачем тебе жить в таком тёплом климате? — спросил он.

— Потому что здесь мой ковен. Пока.

— Пока? Ковен перебирается в другой город?

Сузив глаза, она посмотрела на него:

— Разве тебе не надо кого-то искать? Думаю, тебе стоит догнать остальных Обуздавших жажду.

Он приподнял брови:

— Мы разделились. Ты могла бы помочь мне.

— О, вот это забавно! В последний раз, когда я «помогла» тебе, я не получила ничего, кроме сожжённой ладони и попытки убийства.

Он стал приближаться к ней, заставив отступать до тех пор, пока она не натолкнулась на витрину магазина. Нависая над ней, хриплым голосом он проговорил:

— Всё это только по тому, что ты сбежала, каллим.

Каллим означало «милая». Хо-хо, шаг вперёд от «нахальной девчонки».

— Неужели это действительно действует на женщин? — так или иначе ей удалось остаться холодной и безучастной. Или, по крайней мере, сделать вид. Она надеялась, что получилось. — Сначала угрозы, а потом жесткий прессинг?

Он выдохнул:

— Я сожалею, что всё так вышло.

— Как ты и рассчитывал, с определённого времени всё пошло прахом.

В тех местах, где она прикасалась к окну, ледяные кристаллы покрыли стекло, очерчивая инеем контур её обнажённых плеч и рук.

Он заметил это:

— Я рад, что ты, э, что тебе прохладно. — Он прикусил губы, будто что-то внутри терзало его.

— Понятно, почему ты был так популярен у женщин, Мёрдок Учтивый. С таким поведением иначе и быть не может.

— Учтивый? — покачивая головой, переспросил он. — Мы ищем Иво, потому что он может быть опасен для Мист.

Иво действительно может. Если этот подонок в городе, он, вполне возможно, ищет свою бывшую пленницу.

— Мне приказали защищать её, — добавил Мёрдок.

— Защищать Мист? Значительно отличается от… — она скопировала его низкий голос с акцентом, — Мист — враг Николая! Мы ненавидим Мист! Она вульгарна!

Его губы вытянулись в смешке, что, казалось, удивило его, и он вновь нахмурился:

— Они пришли к… взаимопониманию.

— Я же говорила. Так зачем тебе моя помощь теперь?

— Я и мои люди не можем найти ни следа Иво. Я пытался спрашивать у существ Ллора…

— Но никто не хочет говорить с тобой. Новички продолжают терпеть неудачу?

Он ещё больше нахмурился после её комментария:

— Мне необходимо найти Иво, Даниэла. Если с Мист что-то случится, это убьёт моего брата. После того, как к нему вернулось дыхание, он влюбился в неё.

— Это не то, к чему приводит возрождение, тупица!

Судя по выражению лица Мёрдока, стало ясно, что его ещё никогда в жизни не называли тупицей.

— Из-за вернувшегося дыхания не влюбляются. Всё, что оно означает, это с кем у тебя наиболее вероятно сложатся успешные отношения — физически и эмоционально. И если тебе вернули жизнь, это ещё не значит, что ты уже способен на отношения, — сказала она, пристально глядя на него. — Слушай, если Николай влюблён, это только Любовь. Простая и настоящая.

— Я не верю в это. Ты когда-нибудь видела, чтобы предопределённые друг другу расставались?

— О, такое случается. — Например, такое случилось с моей мамой. Свана и Зигмунд были наречёнными супругами и хорошо известной влюбленной парой. Она приняла его как мужа и принца-консорта. А затем он украл её корону и убил. Дани покачала головой: — Сейчас, если ты не против, у меня дела.

— Ты не поможешь мне защитить свою сестру?

Дани замолчала. Я в долгу перед Мист. Внезапно нахлынули воспоминания.

Несколько столетий назад Дани взял в плен римский сенатор с садистскими наклонностями. Он держал её среди рабов, выпуская из душной тюремной клетки только, чтобы поиграть с ней, обжигая её обнажённую кожу прикосновениями.

Она оставалась девственницей лишь потому, что он собирался предложить её Императору во время его визита. Но прежде чем визит состоялся, Мист приворожила людей из охраны сенатора, а после убила его самого.

— Я хочу ей помочь, — наконец ответила Дани, — но не стану помогать тебе.

— Почему нет? Тебе не следует ходить по этим улицам в одиночку. Айсирийцы могут вернуться.

— Им понадобится пара дней, чтобы добраться так далеко на юг. Кроме того, кто более опасен для меня? Они? Или вампир, который почти напал на меня несколько часов назад?

— Чёрт, я же объяснил…

— Ты кого-нибудь кусал прежде?

— Ты прекрасно знаешь, что нет. Мои глаза ясны.

Она пожала плечами. Вообще-то Обуздавшие жажду в этом были неправы. Глаза вампиров становились красными, только когда они выпивали жертву досуха, тем самым убивая ее.

— Мы принесли клятву ордену, что никогда не будем пить кровь из источника.

— И что случится, если вы нарушите?

Он сдвинул брови:

— Мы… ну, после сегодняшней ночи всё запуталось. Но клянусь, что не укушу тебя. Просто помоги мне.

Дани колебалась. Она была умелым воином, как и большинство Валькирий, но, не рискуя перегреться, изредка вступала в продолжительные бои здесь, в южной Луизиане. И её особые таланты — фокус со снежной бурей, как боевой приём, и замораживание армии врага — давно были преданы забвению.

С тех пор как семьдесят лет назад ковен перебрался сюда, она чувствовала себя… как быне у дел. Наконец у неё появился шанс действительно помочь сестрам.

И она могла исправить кое-какие ошибки. Раз он никому не рассказал то, что она поведала ему ночью, значит, можно вытянуть из него клятву, что он никому не расскажет об этом и в будущем!

И все же она опасалась, что не было ничего благородного в подобном решении.

Грустная, грустная Даниэла… такая одинокая и неудовлетворенная, что всё ещё томится по вампиру.

Нет! Вспомни фермера Теда, Дани!

В конце концов её убедили не слова Мёрдока, а то, что он сделал. Когда три пьяных студента покосились на неё, проходя мимо, Мёрдок сжал кулаки.

Он к ней что-то чувствовал. Возможно, она ему и правда нравилась, но он боялся остепениться после столетий одиночества. У него была холостяцкая паника.

Может, у него, но не у меня.

— Я помогу тебе на трёх условиях.

— Позволь услышать их?

— Ты защитишь меня, если мы столкнёмся с айсирийцами…

— Конечно, я защищу тебя от любой опасности.

— Стоп. Мне не нужна помощь с кем-либо, кроме них. Второе условие: ты ответишь на мои любые вопросы. И третье, ты поклянёшься никому не рассказывать о том, что узнал этой ночью — или утром. Или вообще хоть что-то обо мне. — Видя, что он готов уклониться, она добавила: — Я рискую большим, если меня увидят с тобой. Я могла бы продолжить поиски одна. И я бы так и сделала, если бы знала, что ты не будешь преследовать меня.

— Даниэла, это не…

Она повернулась, чтобы уйти.

Он проскрежетал: