Фредерик… Вспомнив о нем, она чуть не улыбнулась, но вовремя одернула себя — улыбка была бы сейчас совсем не к месту.

— В прошлом? — убито переспросил Оливер после продолжительного молчания.

Говорит вроде бы искренне, заметила про себя Кристина. Как давно я не видела его таким! Только страдание его какое-то странное. Создается впечатление, что он с чем-то борется внутри себя, что запутался и не знает сам, чего хочет…

— Оливер, давай по существу, — попросила она, вдруг почувствовав, что не желает погрязать в его внутренних конфликтах и помогать ему выбираться из путаницы, в которую он добровольно втянулся. — Тебя интересует, как я решила вопрос с работой?

Оливер вскинул руки.

— Разумеется!

Кристина вздохнула и кратко рассказала ему все, что успела сделать для будущего салона. От изумления Оливер буквально разинул рот.

— Девочка моя! Неужели ты на такое решилась? И все это организовала? Одна, без посторонней помощи?

Кристина усмехнулась.

— Не без помощи. У меня, слава богу, есть друзья.

— Да-да, конечно… — растерянно пролепетал Оливер. — Но почему… я узнаю об этом последним?

Кристина криво улыбнулась.

— И меня интересует этот вопрос. Я попыталась рассказать тебе в тот самый день, когда уволилась от Олсуорси. Но ты не изъявил ни капли желания меня выслушать.

Оливер всем своим видом выразил удивление.

— Кстати, как дела у Донны? — спросила Кристина, вдруг вспомнив про тот поздний звонок.

— У Донны? Откуда мне знать? — Оливер тряхнул головой, но тут вдруг почему-то смутился и развел руками. — То есть… она больше не звонила.

— Ясно.

Глаза у него опять забегали, подумала Кристина, как ни странно, без былого мучения. Врет, как всегда в последнее время. Может, он и поначалу лишь пудрил мне мозги, но я была слишком в него влюблена, чтобы понять это или хотя бы заподозрить неладное.

— Послушай, Оливер, — сама того не ожидая, вдруг произнесла она. — Тебе не кажется, что наши отношения исчерпали себя?

Оливер вздрогнул.

— Что?

Кристина провела рукой по лицу. Она и не думала, что заведет с ним речь о расставании именно сегодня, вообще ничего такого не планировала, но была к этому как будто готова.

— По-моему, ничего хорошего нас впереди не ждет. Мы перестали общаться, не верим друг другу, ничего друг о друге не знаем.

— Как это ничего?! — воскликнул Оливер, вскакивая с кровати и снова опускаясь перед подругой на колени. — Да как ты можешь такое говорить, Малышка? — Он схватил ее руки и принялся покрывать их поцелуями. — Нас ждет впереди много хорошего, и мы еще научимся доверять друг другу, как раньше. Вот увидишь. Ты убедишься.

Кристина смотрела на него, и ей было его жаль. Она чувствовала, что сегодняшним днем история не закончится, но что-то подсказывало ей: ждать осталось недолго. Перед глазами снова возник светлый образ Фредерика, и сердце согрела пьянящая надежда.

— Вовсе не исчерпали себя наши отношения, — бормотал, как в бреду, Оливер. — Все у нас наладится, и жить будет в радость. Ты откроешь салон, я добьюсь-таки признания и известности. Мы станем богатыми и счастливыми, о нас будут говорить, писать в газетах… Только не оставляй меня, слышишь? Обещаешь?

— Оливер, прекрати, прошу тебя, — прошептала Кристина, тщетно пытаясь убрать от него руки. — Я, правда, устала. Хочу спать.

— Не бросай меня, я без тебя сойду с ума. Поклянись, скажи, что о расставании заговорила в шутку…

— Оливер, умоляю!

— Ладно-ладно! — Он покорно отпустил ее руки и чуть отклонился назад. — Больше не буду тебя мучить. Продолжим разговор после, когда ты отдохнешь. Запомни единственное: нам друг без друга не жить. И все у нас наладится… Вот только… — Выражение его лица вдруг сделалось глуповато-испуганным, и Кристина, как ни желала скорее закончить идиотскую сцену, взглянула на него внимательнее, не представляя, что последует дальше.

— У нас начнется совсем другая жизнь, — глядя почему-то вниз, не на подругу, странным извиняющимся тоном произнес Оливер. — Через недельку…

— Что? — От неожиданности Кристина усмехнулась. — Почему через недельку?

Оливер быстро взглянул на нее, трусовато улыбнулся, хихикнул, постарался придать себе серьезности и снова опустил глаза.

— Что-то я ничего не пойму, — начиная терять терпение, более строго сказала Кристина. — Ты ведешь себя так, будто что-то украл у меня.

Оливер засмеялся.

— Ну что ты, милая… Ничего я ни у кого не крал… Просто должен кое о чем сообщить тебе и не знаю как… Боюсь, ты неправильно меня поймешь, обидишься чего доброго, опять что-нибудь выдумаешь.

— В чем дело, Оливер? — требовательно спросила Кристина, сильно хмуря брови.

Он снова взял ее руку.

— Видишь ли, мне опять надо уехать, — выдавил из себя он, рассматривая аккуратно обработанные и покрытые прозрачным лаком ногти на ее пальцах. — Теперь на несколько дней — неделю или даже чуть больше.

У Кристины будто что-то умерло внутри — наверное, последняя капля чувства к нему. Он лгал, что-то утаивал — выяснять, что именно, у нее, как ни удивительно, не возникло и малейшего желания.

— Поезжай, — с поразительным спокойствием, даже безразлично сказала она.

Оливер недоверчиво взглянул на нее.

— Ты что, не против?

Кристина покачала головой.

— Только ничего такого не подумай, — сжимая ее руку, протараторил Оливер. — Я художник и нуждаюсь в свежих впечатлениях…

— Прекрасно понимаю, — невозмутимо произнесла Кристина. — Прости, я хотела бы поскорее лечь спать.

Она сказала, что непременно обратится к Фредерику за помощью, просто из вежливости. И не подозревая, что ей в самом деле придется воспользоваться его предложением.

Случилось это в четверг вечером, когда к салону с опозданием в три часа подвезли заказанные парикмахерские кресла и кресло-мойку. Нервный водитель торопливо выскочил из кабины фургона, выгрузил оборудование на тротуар перед зданием и без слов залез обратно в кабину.

— Подождите! — испуганно воскликнула Кристина. — А кто же внесет все это внутрь? Я заказывала двоих грузчиков и ждала, что вы приедете в три дня, не в шесть вечера!

— Простите, я здесь ни при чем, — пробасил водитель, уже заводя мотор. — У нас сегодня безумный денек: один грузчик внезапно уволился, другой страдает жутким расстройством желудка, еще и машина сломалась. А заказов выше крыши — выполнили пока не все, поэтому я срочно уезжаю.

— Как же мне быть?..

— Придумайте что-нибудь! — крикнул водитель, уже трогаясь с места. — А насчет оплаты договаривайтесь с начальством — пусть сделают вам скидку или возместят моральный ущерб. Лично я в этих делах ничего не смыслю!

Кристина в ужасе взглянула на обернутую упаковочной бумагой мебель. У нее были хоть и изящные, но далеко не слабенькие руки, которые по воскресеньям она регулярно тренировала в спортзале. Парикмахерские кресла, если поднатужиться, можно было занести в салон и самой, но для кресла-мойки требовалась сила не женская — следовало раздобыть где-нибудь грузчиков или просить о помощи кого-то из знакомых мужчин.

Кристина в растерянности взглянула на часы: начало седьмого. Большинство организаций уже не работали — с грузчиками вряд ли что-нибудь получится. Оливер как назло в сомнительной поездке — на него, впрочем, вообще не следовало рассчитывать в серьезных делах. Нора уехала вместе с мужем к родственникам. Обращаться к людям, знакомым не близко, было неудобно.

Тут на ум Кристине и пришел Фредерик. Она даже обрадовалась, что появился повод самой ему позвонить. Он ответил после второго гудка:

— Хейворд.

— Фредерик, это Кристина. Здравствуй!

— Привет, Кристина! — Его голос заметно повеселел.

— У меня к тебе необычная просьба. — Она смущенно засмеялась, подумав вдруг о том, что и с ним знакома отнюдь не хорошо. Впрочем, порой у нее возникало ощущение, что они знают друг друга лучше, чем даже если говорить о ней с Оливером. — Понимаешь…