Кристина задумчиво потерла лоб. Дом ее родителей — прежде здесь, в Нью-Йорке, а теперь и в Филадельфии — всегда был открыт для актеров, режиссеров и прочих людей, в чьих жизнях едва ли не основную роль играет театр. Общительная Кристина со многими поддерживала отношения. Но разве могли артисты помочь ей устроиться на работу, о которой она мечтала? Впрочем, индустрия красоты и актерство в чем-то определенно пересекаются, вдруг подумалось ей.

— Идея в принципе неплохая… — проговорила она, слегка морща нос.

— Или нет! — провозгласила Беатрис, победно вскидывая руку с поднятым указательным пальцем. — Лучше открой собственный салон. — Она вскочила с места и сияющими глазами посмотрела на подругу сверху вниз. — Только представь, как это будет здорово!

Кристина долго не отвечала. Глядела на Беатрис, размышляя, есть ли в ее предложении хоть капля здравого смысла.

— Нет, — сказала она наконец. — Ну что ты! — Ей стало вдруг смешно и вместе с тем грустно.

Мысль о личном салоне, успевшая согреть душу, показалась заманчивой, но несбыточной.

— Почему нет? — потрясая руками, в волнении спросила Беатрис. — Ты исключительный парикмахер и визажист, каких поискать. У тебя прекрасное образование, ты умница, умеешь ладить с людьми. Тебе и клиентов-то искать не придется — их и так достаточно.

Вообще-то Беатрис все верно говорила. Когда салон красоты, в котором Кристина проработала три года, внезапно закрылся, многие клиенты попросили у нее телефон и до сих пор пользовались ее услугами. Она, если находила время, стригла их по вечерам дома — у себя или, бывало, ездила к ним. Благодаря этому, собственно, и продолжала практиковаться.

— У меня нет денег, чтобы начать свое дело! — сказала она, сокрушенно качая головой. — Сама подумай, какая потребуется сумма: на аренду помещения, ремонт, закупку всего необходимого. Нет, об этом лучше и не мечтать.

— Мечтать тебя никто и не просит! — с жаром заявила Беатрис. — Отбрось уныние и действуй!

Она так напористо это сказала, что в Кристине вдруг будто натянулась струна. Ей даже захотелось расправить плечи и сделалось ужасно стыдно, что из-за обычных житейских трудностей она так позорно раскисла.

Беатрис опять села с ней рядом и взяла ее за руку.

— Начни с малого, — заговорила она спокойнее, но так, словно вопрос об открытии салона был практически решен. — Подыщи небольшое помещение — впрочем, этим займусь я, — продумай, какую создать обстановку. А деньги у кого-нибудь займи или возьми кредит в банке. — Она окинула утомленное лицо подруги сочувственным взглядом. — Но перво-наперво окончательно вылечись и наберись сил.

Кристина потерла лицо руками.

— Знаешь, как ни странно, мне уже как будто легче. Говоришь, взять кредит или занять? — Ее грудь вдруг наполнилась спасительной надеждой, и стало легче дышать, даже перед глазами прояснилось. Она почувствовала, что в самом деле преодолеет любые препятствия, если только заставит себя отбросить страхи и сделать первый шаг. В воображении заплавали пока еще неясные картинки: современно оборудованный зал, сияющие лица преображенных клиентов… — Пожалуй, стоит над этим подумать.

— Конечно, стоит! — Беатрис сжала ее руку и довольно улыбнулась. — Кстати, ты так и не рассказала, с кем сегодня встретилась.

Кристина вспомнила о Фредерике Хейворде и почему-то смутилась. У него удивительные глаза, мелькнула мысль, и щеки предательски покраснели.

— Так-так-так! — Беатрис подбоченилась. — Это становится все более и более интересно.

Кристина легонько ударила ее по обтянутой джинсой коленке.

— Только, пожалуйста, не выдумывай глупостей. Я встретила всего лишь нашего бывшего одноклассника. — Она поведала, как врезалась в Хейворда.

Беатрис от души посмеялась.

— И как он теперь выглядит?

Кристина, глядя в сторону, дабы не выдать своих странных чувств, с деланным безразличием повела плечом.

— В костюме, в галстуке, очень опрятный. В общем, выглядит вполне неплохо.

— Или еще и как неплохо? — хитро прищуривая глаз, спросила Беатрис.

Кристина пихнула ее локтем в бок.

— Ладно, еще и как. Это настолько важно?

— Не знаю, тебе виднее, — с загадочной улыбочкой произнесла Беатрис. — Телефон попросил?

— Нет, сам дал мне визитку. Я ее еще не рассмотрела, даже не знаю, где он работает. — Кристина, старательно напуская на себя равнодушие, зевнула, прикрыв рот рукой. — Устала, хочу спать. Отдохну, а завтра на свежую голову тщательно обдумаю твое предложение. Признаться честно, я уже и сама чувствую, что у меня все получится.

— Позвонишь ему? — будто не услышав ее последних слов, спросила Беатрис.

— Кому? Хейворду? — Кристина укоризненно качнула головой. — На что это ты меня толкаешь? Я, можно сказать, замужняя женщина, звонить симпатичным мужчинам не имею права.

— Значит, он симпатичный? — оживилась Беатрис. — И явно тебе приглянулся. А замужней себя не считай — свадьбы-то у вас с Оливером не было.

— Беатрис! — крикнула Кристина, прикидываясь, что возмущена.

Беатрис быстро подняла руки.

— Ладно, ладно. У тебя есть Оливер. Но Фредерику ты можешь позвонить просто как бывшему однокласснику. Что в этом такого? Мм?

— Ничего, — проворчала Кристина.

— Вот и я про то. Позвонишь? — Беатрис взглянула на подругу так пристально, будто от ее ответа зависел дальнейший ход всей жизни на земле.

— Посмотрим. — Кристина мрачно вздохнула, маскируя внезапно наполнившую сердце необъяснимую радость.

Оливер явился в начале двенадцатого, когда Кристина уже собиралась лечь спать. Ей сразу бросилось в глаза, что он несколько неестественно оживлен. Увидев выражение его лица, она тотчас почувствовала, что не услышит от него и слова правды.

— Где ты пропадал? — потребовала она ответа, мысленно упрекая себя за злобу и недоверчивость. Оливер еще и рта не раскрыл, а ей уже показалось, что он оскорбил ее, с три короба налгав.

— Малышка, ты не поверишь! — озабоченно сдвинув брови, воскликнул Оливер. — Давай присядем. Я все тебе расскажу. Ну и странные типы порой встречаются!

— Какие еще типы? — Кристина округлила глаза. — Я волнуюсь, чуть с ума не сошла, гадая, что с тобой, а ты толкуешь про каких-то там типов!

— Пойдем. — Оливер взял ее за руку, провел к дивану, сел и усадил к себе на колени. — Понимаешь, весь сегодняшний день я развлекал одного ненормального.

— Ненормального?

— Как-то раз в прошлом году он позвонил мне, сказал, что жаждет увидеть все мои работы, а потом исчез. Помнишь? — Оливер немного наклонил голову вперед, и на Кристину пахнуло вином.

— Ты пил? — спросила она, нахмуриваясь.

Оливер дважды моргнул, будто от легкого испуга, но тут же усмехнулся.

— Был вынужден. С этим болваном. Представляешь, он позвонил мне утром, заявил, что мечтает посмотреть картины, напросился в студию, целый час рассматривал мои работы. Потом сказал, что нам непременно надо вместе куда-нибудь съездить, — как раз подошло время ланча. Он, видите ли, пописывает статейки для какого-то там журнала и хочет поближе узнать художника. После ланча мы снова поехали в студию, потому что проклятому журналисту вздумалось взглянуть на картины еще раз, потом опять в ресторан. Я был уверен, что хоть что-нибудь он у меня купит. Черта с два!

Говорил Оливер на повышенных тонах, что было в его состоянии вполне естественно, но Кристину не оставляло ощущение, будто он переигрывает. В ее голове навязчиво звучали слова Беатрис: «Не вполне искренен». Бред, твердила себе она. Беатрис его с самого начала недолюбливает, а причин ему не верить у меня нет. Если сомневаться в каждом слове, какое слышишь от кого-то из близких, можно тронуться умом, ей-богу…

— Мы проторчали в чертовом ресторане почти до закрытия. Меня теперь тошнит от рок-н-ролла — я его ненавижу, ты же знаешь! — Оливер пересадил Кристину на диван, поднялся и стал мерить комнату размашистыми шагами. — Только вообрази: мы выходим на улицу, гад премило мне улыбается и говорит: спасибо, мол, что целый день уделяли мне внимание. Всего вам доброго. Говорит и спокойно уходит. Немыслимо!