Мадам Буглез часами работала со мной над этой частью. Она хотела убедиться, что я показываю правильные эмоции.

  Люди проявляли эмоции в своем лице и языке тела. Конечно, вы могли сделать это на сцене. Я могла бы изо всех сил выглядеть как можно более грустной, но эта часть была бы только для меня.

  Эмоции в танце выражались через движения. Разные шаги, разные действия. Они рассказывали историю в тандеме с музыкой.

  - Она когда-нибудь узнает? Одетта, - спросил Люк.

  - Она наблюдала за всем. Она тоже была там. Она смотрела на своего любимого принца, которому принадлежало ее сердце, и на того человека, притворяющегося ею. - Я двигалась, пока объясняла, мягкая трава щекотала мои босые ноги. Я повернулась, и когда мой разум вызвал в воображении музыку, меня покачивал легкий ветерок.

  Люк восхищенно наблюдал за мной.

  Я улыбнулась ему и продолжила рассказ. - Зигфрид осознал свою ошибку, когда было уже слишком поздно, - сказала я, затаив дыхание, поднося руку к сердцу. - Он наблюдал, как Одетта бежала из дворца, и последовал за ней к озеру, чтобы умолять ее о прощении. Она прощает его, но Барон фон Ротбарт преследовал его, настаивая на том, чтобы он сдержал свое слово и женился на Одиллии. Они дерутся, и Зигфрид говорит фон Ротбарту, что он предпочел бы смерть с Одеттой, чем жениться на Одиллии. Он берет Одетту за руку, и они прыгают в озеро. К своей смерти. - Эта часть всегда меня привлекала. Похоже, Люка это тоже заинтересовало, потому что он смотрел на меня совершенно заинтригованно. - Это разрушило чары для других лебедей, которые тогда тоже загнали Фон Ротбарта и Одиллию в озеро. При этом они наблюдали, как духи Зигфрида и Одетты возносятся в небеса.

  Я посмотрела на чистое голубое небо над нами, а затем снова на Люка, который смотрел мне в ноги.

  Я посмотрела вниз и увидела, что его очаровало, и у меня отвисла челюсть.

  Я стояла на цыпочках. Я даже не заметила ...

  Как? С тех пор как я это делала, прошло уже более одиннадцати лет, и когда я опустилась, мои ноги инстинктивно вышли из позиции, как если бы я действительно танцевала.

  Люк встал и подошел ко мне, схватив меня за талию.

  - Ты танцевала, - заявил он.

  Мои глаза расширились. - Что? Я просто ...

  - Танцевала, богиня. Ты танцевала.

  Я покачала головой. - Я не понимала.

  - Да, я мог бы сказать.

  Я смотрела на него. - Я помню это произведение даже во сне. Оно было частью меня. Это была одна из пьес, на которую я пробовалась, чтобы попасть в Джульярд. Я поступила, Люк. Я поступила и не пошла. Ты знаешь, как тяжело попасть в эту школу? И туда ходят только самые лучшие.

  Я ничего не могла с собой поделать. Я годами ждала, чтобы сказать это.

  Его глаза наполнились печалью, которая говорила со мной. Он взял мою руку, поднес к губам и поцеловал.

  - Амелия… почему ты просто не поехала туда, а не в Лос-Анджелес? Мое сердце разбивается из-за того, что тебе так и не удалось осуществить свои мечты.

  Я сжала губы, чтобы избавиться от воспоминаний того времени. О причинах, по которым я больше не могу танцевать.

  - Я просто не могла пойти из-за… мамы. Я не могла танцевать после того, как потеряла ее. Боль была слишком сильной. Потом, когда я узнала, что папа сыграл роль в ее смерти, стало еще хуже. Та часть меня, которая любила танцевать, умерла.

  - Но она не мертва. Моя милая Амелия ... ты должна снова танцевать.

  - Слишком поздно. Я слишком стара, чтобы осуществить свои мечты. Я хотела танцевать с балетом и преподавать. Я собиралась преподавать в Джульярде, а затем основать собственную школу. Я хотела открыть для себя новых танцоров и дать им всю любовь и возможности, которые у меня есть.

  Теперь он прижал мою руку к своей щеке и улыбнулся. - Богиня, ты о многом мечтаешь, и ты еще можешь осуществить свои мечты. Время есть время. Ничего более. Если ты сможешь наверстать, ты можешь делать все, что захочешь. Не трать остаток своей жизни на что-то, кроме тебя самой.

  Ему было приятно думать об этом. Приятно вместить мой мир и мои мечты в его сознание.

  Я не могла выразить, насколько я это оценила. Оценила его.

  - Я не знаю, с чего начать, Люк, и не знаю, смогу ли я танцевать снова.

  - Ты просто делала это, не задумываясь. - Его удивительная улыбка стала шире.

  Волнение, которое я видела в нем, достигло меня. Его вибрация была подобна живой силе, пронизывающей меня, но боль… боль все еще была.

  Боль, с которой я все еще не справилась.

  - Я не могу сделать это без нее. - Я покачала головой, и по моей щеке скатилась слеза.

  - Без кого, кукла?

  - Моя мама. - Еще одна слеза скатилась по моей щеке. - Она была топливом для моей души, и я потеряла ее. Я видела ее и испытывала эмоции, которые никогда не считала возможными. Все они проявлялись в моем танце. Вот почему я была так хороша. Она вдохновляла меня стать лучшей. А мой папа отвел меня на первое занятие. Оба моих родителя оказали огромное влияние на мою жизнь, а потом она просто развалилась.

  - Эй, - он взял меня за лицо. - Они повлияли на тебя, чтобы ты нашла в жизни то, в чем ты хороша. Остальное - это ты. Мой папа всегда говорил, что я всегда должен помнить, что мои таланты, какими бы они ни были, являются частью меня. Я делаю то что делаю. Другие вдохновляют тебя, и отсутствие их рядом не означает, что тебе следует остановиться. Я даже не могу сравнивать себя с тобой, но я знаю, что тебе нужно попытаться вернуть то, что ты потеряла.

  Слова обращены прямо к моему сердцу. Может быть, как и Одетта, я встретила кого-то, кто мог бы любить меня так, как я любила его.

  - Ты мне поможешь?

  - О да, кукла, я даю тебе слово, я помогу.

  - Спасибо. - Я слабо улыбнулась. - Люк ... смерть моей матери и обнаружение того, что мой отец был замешан в мафии, были причинами, по которым я уехала отсюда. Вкратце, вот что случилось со мной. - Он спросил на днях. Возможно, теперь это стало ясно после того, как папа объяснил, но я должна была ему ответить.

  - Да, я подумал, что из-за этого.

  - Я увидела уродливую сторону своего отца, о существовании которой даже не представляла. - Я все еще сдержала обещание никогда ничего не говорить. Это инстинктивно заставило меня не говорить об агенте Петерсоне.

  - Ты видела, как он кого-то убил? - Люк догадался, просто взглянув на меня.

  Я поняла, что Люк, возможно, был единственным человеком в этом мире, которому я могла довериться.

  - Я не видела его, но знала, что он сделал. Этого было достаточно, чтобы я сбежала отсюда. Но он сделал это, чтобы защитить меня.

  - Больше не нужно думать о прошлом. У меня тоже есть богатое прошлое, не такое уж и жаркое. Как насчет того, чтобы двигаться дальше вместе?

  Мне нравилось это. - Да.

  Он улыбнулся.

  - Ты знаешь тот виноградник в Италии? - сказал он после нескольких минут молчания.

 - Твой виноградник? - я усмехнулась. Мы давно об этом не говорили.

  - Я до сих пор мечтаю о тебе в саду среди моря гардений.

  - Со мной голой? - я улыбнулась.

  -Ты не всегда голая. Иногда ты танцуешь. Я должен увидеть это по-настоящему. Внутри виллы есть зал, из которого получилась бы красивая сцена.

  Я думала, что смогу представить, что он имел в виду. Вилла была красивой, все, что можно было представить, изображало старинное искусство Италии эпохи Возрождения.

  - Это было бы потрясающе. Тем не менее, это все еще часть мечты. Я уверена, что историческое общество никогда не позволит нам просто построить сцену на вилле.

  Он посмеялся. - Нет, они бы не стали. Но владелец может.

  - Разве они не владеют виллой?

  Я прищурилась на него.

  - Нет, больше нет. - Он хитро посмотрел на меня и опустил руки на бока.

  - Кому принадлежит вилла, Люк? Ты сказал, что виноградник рядом.

  - Прости меня. Я не хотел лгать об этом. Виноградник - это виноградник вокруг виллы, а вилла - моя.

  Я резко втянула воздух. - Ты шутишь?

  - Нет, я вроде как не шучу. Я купил виллу в прошлом году.

  Я не знала, что такое место можно купить.

  - Как тебе это удалось?

  - Был парень, который задолжал мне услугу.

  - Какую услугу? - Я надеялась, что это не будет разоблачением одного из его рэкетов или ссудой, которую кто-то не смог выплатить.

  - Расслабься, это лучшая версия того, о чем ты думаешь. Я заплатил долг, который парень не мог себе позволить, спас его от Чиприани, с которыми ты никогда не захочешь столкнуться. Затем он познакомил меня с возможностью купить недвижимость. Они собирались снести виллу, чтобы построить отель. Я не хотел, чтобы это произошло. Мне удалось купить все поместье, виллу и виноградник.

  Я просияла. - Там красиво. - Я была там много раз в детстве.

  - Я хочу отвезти тебя туда. - Он уже говорил об этом месте раньше, и я всегда радовалась такой возможности. - Я хочу, чтобы ты танцевала там для меня.

  Жар подкрался к моим щекам, и все мое тело покраснело.

  - Хорошо, мне бы это понравилось.

  Он снова взял меня за руку и поцеловал, затем притянул меня к своей груди, где я положила голову.

  Некоторое время мы оставались в таком положении, когда он обнимал меня и гладил по волосам.

  В его руках была безопасность и спасение. Это был сон, от которого я никогда не хотела просыпаться.

  Мы уехали, как только уже стемнело, после приятной прогулки по великолепным окрестностям.

  Уход заставил меня вспомнить, что в наших руках была ситуация, с которой нужно было разобраться.

  Я не хотела этого делать. Я хотела быть там, где мы с Люком могли бы спланировать, чем мы хотим заниматься как пара.

  Я хотела, чтобы мы были садовником и танцовщицей.

  Я остановила его, когда открылся путь, который вел обратно к дому моего отца.

  - Что случилось, кукла?

  - Еще нет. Я пока не хочу возвращаться. - Я выдержала его взгляд. - Отвези меня домой, к себе.

  - Твой папа надерет мой зад за то, что слишком долго тебя не отпускал, - пошутил он. Я знала, что он не расстроится, если отец что-нибудь скажет. К тому же, папа опоздал как минимум на десять лет, чтобы волноваться из-за того, что я поздно возвращаюсь домой.

  - Я разберусь с ним завтра.